Та, что правит балом

– Потопали, – сказал весело и подмигнул.

Я пошла в подсобку за своей ветровкой, через полминуты там появился Виссарион.

– Тебе необязательно идти с ним… – сказал он, то ли задавая вопрос, то ли сам на него отвечая.

– Конечно, нет, но лучше пойти, – ответила я.

Виссарион вроде бы собирался еще что-то сказать, но передумал, я кивнула на прощание и пошла к Нику.

– Старикан меня терпеть не может, – заметил Ник, когда мы уже были на улице.

– А ты знаешь людей, которые тебя обожают? – удивилась я.

– С твоей стороны форменное свинство говорить мне это, – посетовал он. – Я тебя люблю, как свою бессмертную душу, а что имею взамен? Черствость и непонимание. Все вы, интеллигенты хреновы, не цените доброго отношения.

– Я ценю, – заверила я, оглядываясь в поисках джипа Ника. Но его нигде не было видно.

– Я пешком, – сообщил мой дорогой друг, заметив мое беспокойство.

– Шутишь? – не поверила я.

– Сегодня за долгие годы меня впервые потянуло прогуляться.

– С ума сойти. А ты зарядку по утрам не начал делать?

– Пока нет, но все неотвратимо к этому катится.

– Ну что ж, жизнь засверкает новыми гранями, – пожала я плечами. – Куда пойдем?

– Выбор за тобой, – усмехнулся он.

Разошедшийся дождь погнал нас в ближайшую пивную, где собирался всякий сброд. Приличные люди данное местечко явно стороной обходят, но мой друг чувствовал себя здесь как нельзя лучше. В отличие от Ника, мне напиться никогда не удавалось. То есть правды в ногах, конечно, не было, и голова болела нещадно, но ясность мысли не оставляла, что я считала большой личной драмой. В общем, немного поэкспериментировав, с выпивкой я завязала. То есть выпить могла, но без особого желания, раз уж не приходится рассчитывать на спасительное безумие.

Ник увлеченно вливал в себя водку и донимал меня ценными мыслями на тему смысла жизни. Все их я не раз слышала и оттого особенно не впечатлялась, поддакивала и ждала, когда Ник дойдет до того состояния, которое позволит благополучно транспортировать его домой. Обычно эта фаза наступала часа через три-четыре, но сегодня Ник проявил оригинальность и вскоре так увлекся собственными словесами, что стал забывать себе подливать. Я ерзала и думала о том, что такими темпами до нужного состояния он никогда не дойдет, а моего терпения уже кот наплакал.

Но и этого Нику показалось мало. Он принялся цепляться к придуркам, что сидели за соседним столом, – четверо здоровяков переорали всех сидящих в зале, хотя горластых здесь было немерено. Судя по их поведению, парни Ника не знали, оттого и вступили с ним в баталию, пока в словесную. По части вывести людей из терпения Ник мастер, а эти были не из тех, кто особо терпелив, и дело уверенно шло к драке. Лично мне все равно, намнут Нику бока или нет, но парням следовало хорошо подумать, потому что по злопамятности и умению мстить долго и с удовольствием Ника тоже никто не превзошел.

Должно быть, так думала не только я. Вот бармен шмыгнул к соседнему столу и что-то зашептал на ухо одному из парней. К чести того следует сказать, что здравый смысл в нем присутствовал, и он сбавил обороты, причем и на дружков подействовал самым благотворным образом.

Но Нику уже не было удержу. Он заявил, что его девушка, то есть я, двоих таких придурков уделает на раз и прочее в том же духе, и смог-таки довести людей до белого каления. Я в перепалку не вступала, зная бессмысленность данного занятия. Если Ник что-то вбил себе в голову, избавить его от этой идеи можно только вместе с мозгами.

Я отправилась в туалет, чтобы немного посидеть в тишине, а когда вернулась, меня ждал сюрприз.

– Детка! – завопил Ник, раскинув руки. – Честное пари: мы вдвоем против этих говнюков. Покажи им, милая, что значит внутренняя свобода и твердость духа. По сравнению с этим их хреновая мускулатура…

– Какая свобода? – простонала я. – Ты просто спятил!

– Дорогая, я не могу отказаться от своих слов. Я поклялся, что мы сделаем их за один раунд. Двое против четверых.

– Придурок, – констатировала я.

– Смотри, чтобы твоя девчонка не оторвала тебе язык за болтовню, – весело пролаял бородач, а я поморщилась: ну что за черт его самого за язык тянет.

– Ну, так что, дорогая? – веселился Ник, а я повторно буркнула:

– Придурок.

Разумеется, затея представлялась идиотской: четверо здоровенных парней в противниках, хорошо, если отделаюсь незначительными увечьями. Но послать Ника подальше было бы верхом неосмотрительности – как я уже говорила, по части злопамятности он числился в непревзойденных лидерах. Кончилось тем, что я, кляня Ника на чем свет стоит, потопала вслед за ним в ближайшую подворотню, на ходу обматывая пальцы носовыми платками и салфетками, позаимствованными в кафе. В подворотню за нами отправились все обитатели пивнушки, делая ставки, и, судя по всему, в нашу победу никто не верил, что, между прочим, правильно. Спасти нас могла только внезапность, поэтому я не спускала с Ника глаз. Как только мы вошли в подворотню, он молниеносно развернулся на левой ноге, правой заехал одному из противников в голову. Я зеркально повторила то же движение, и двое наших соперников рухнули на асфальт, так и не придя в себя до конца драки.

– Это не честно, бой еще не начался! – завопили наши оппоненты, чем очень удивили Ника.

– А кто говорил о честности? Бой без правил, а если кишка тонка, так и скажи.

Под громкое улюлюканье мы начали драку. Свою задачу я видела в следующем: измотать парня, пока Ник разделывается со своим врагом. Примерно так оно и вышло. Несмотря на хорошую выучку, пройденную у Ника, и присущую мне изворотливость, пару раз здоровяк все-таки смог достать меня, и я разозлилась. Злилась я на Ника, а досталось, разумеется, парню. Должно быть, ему нелегко было преодолеть некий барьер и обрушить на меня со всей силой кулаки-кувалды. У меня барьеров не было, оттого действовала я как машина, с завидным хладнокровием. Парень, который теперь в основном защищался, раздражал еще больше, потому что стало ясно: он не боец. А если так, то какого хрена лезешь? Особенно эффектным ударом Ник отправил своего противника в нокаут и позвал:

– Дорогая, тебе помочь?

– Обойдусь, – ответила я и обошлась. Парень рухнул на асфальт, а народ слабо зааплодировал.

Тут появилась милицейская машина, и зрители быстренько рассредоточились. Сердобольные граждане прихватили и наших противников, которые под дождем малость очухались.

– В чем дело? – гаркнул толстяк-капитан, появляясь из машины, но, узнав Ника, голос понизил.

– Ерунда, – ответил Ник, вытирая подолом рубахи разбитую рожу. – Хулиганы к девушке пристали, пришлось вмешаться.

– А-а-а… – протянул капитан в полнейшем недоумении, но поспешил оставить данную тему.

– Ну, как? – спросил Ник, когда мы двигали по улице в сторону моего дома. – Скажи, класс.

– Никита Полозов, ты придурок, – ответила я.

– Придумай что-нибудь новенькое, это я слышал раз двести.

– Ты законченный псих.

– Тоже не ново. А как насчет адреналина и прочего?

– Пошел к черту.

Ник замер, схватил меня за руку, а потом положил ладонь мне на грудь.

– Без дураков, скажи… вот здесь отпустило, ведь так?

– Когда-нибудь тебе башку оторвут, – вздохнула я.

– Вот уж тебе будет радость! – Он засмеялся, а я неожиданно подумала, что Ник прав. Стало легче дышать, а злость и ненависть к миру вдруг меня оставили. – Да ладно, – отмахнулся он. – Если б не твое упрямство, ты бы согласилась, что в хорошей драке что-то есть. В такие минуты особенно остро чувствуешь, кто твой друг. Когда мы стояли спина к спине перед лицом опасности, разве тебя не переполнял восторг?

– От того, что мне сейчас нос сломают?