Дилетантские детективы с животными

Сама она привалилась к стене и пробормотала жалобно:

– Никогда такого ужаса не видела.

Первая мысль, возникшая у меня, была о том, что человек, ранивший Кристину, может быть где-то рядом. Он просто не мог далеко уйти. Я вспомнил, что я мужик, и, загнав всех женщин в квартиру, остался у лифта. Бони припал к полу от ужаса, но меня не бросил.

Минуты казались часами. На лифт я даже не смотрел, сосредоточив внимание на лестнице. Кристина едва слышно стонала. А моё сердце билось о рёбра с громким стуком, заглушая все остальные звуки дома. Поэтому, я даже не сразу понял, что вторая бригада врачей уже приехала.

Врач огромный плечистый и волосатый, больше напоминающий разбойника с большой дороги, чем представителя самой гуманной профессии, рявкнул у меня над ухом:

– Где Олонецкая?

– А? Кто?

– У вас другая бригада была? Они что, уехали?

Наверно, он принял меня за идиота, потому, как я не сразу сообразил, что ответить.

– Простите, они в нашей квартире.

– Что они там делают? Там ещё кому-то плохо?

Я, наконец, стряхнул с себя отупение.

– Нет, просто я отправил всех женщин туда, опасаясь, что убийца где-то рядом.

– Но, но, мужик, пока никто не говорит про убийство, – прорычал врач, и потом спросил совсем другим тоном, – ну, что там, Степан Гаврилович?

Похожий на мокрого скворчонка второй доктор, присевший на корточки перед Кристиной, сердито пробурчал в ответ:

– Плохо. Какая-то сволочь бедняге чуть голову не отрезала. Ножевых ран не один десяток. Мразь! Здесь работать невозможно. Выносим девушку на простор.

В это время с топотом прибежали по лестнице полицейские. Они были запыхавшиеся и злые.

– Что с лифтами? – Сурово поинтересовался майор.

– А у нас в одном пострадавшая, а в другом реанимационное оборудование, – огрызнулся «разбойник с большой дороги», Пытающийся приподнять Кристину, и добавил, обращаясь ко мне, – слышь, мужик, забирай служивых к себе, а сюда присылай Олонецкую с девчонками. У нас сейчас каждая пара рук лишней не будет.

– Что хоть случилось-то? – Спросил майор осторожно.

– Женщина молодая беременная. Какая-то скотина буквально истыкала её ножом. Доктор говорит, что там не один десяток ран.

– Твою мать! Эй, лейтенант, как только девушку вынесут, заблокируй лифт. А то сейчас ведь вызовет кто-нибудь. Как, как?! Да хоть пистолет воткни между дверями, а я в диспетчерскую позвоню, чтобы отключили лифты к такой-то матери.

– Ребята, шли бы вы, правда, отсюда, мешаетесь, – сказал третий врач, вынося из лифта два больших металлических чемодана.

Я пригласил полицейских к себе. Мы осторожно, пробрались мимо носилок, перегородивших всю лестничную площадку.

Первым делом майор позвонил в диспетчерскую

– Диспетчерская? Майор Корнеев. Немедленно отключите оба лифта в доме №… по улице… Значит надо. Ты мне ещё поговори! Я тебя к ответственности привлеку за невыполнение требований полиции в экстремальной ситуации.

Вскоре в квартиру застенчиво пробрался лейтенант.

– Лифты отключили? – Спросил майор.

Лейтенант кивнул. Губы у него дрожали.

– Ладно. А то, понимаешь, эта курица диспетчерская быковать начала: «Да что? Да по какому праву?» Идиотка!

Обращаясь к нам, он вздохнул:

– Извините. Сколько не работай, а к такому не привыкнешь. Давайте знакомиться. Я – майор Корнеев, Антон Николаевич.

Вера молча протянула наши паспорта. Говорить она не могла. Её била крупная дрожь.

Майор мельком взглянул на них и передал старлею, чтобы тот записал наши данные. Потом он обратился ко мне:

– Александр Владимирович, расскажите, что произошло. Это ведь вы вызвали «Скорую»?

– Нет, жена. Но первым обнаружил Кристину я. Только мне показалось, что она рожает. Кровь была снизу, а головы и шеи я почти не видел. Она как-то осела в шубе, наклонив голову. Я и узнал-то её по шубе в основном.

Тут Вера нашла в себе силы и начала говорить:

– Понимаете, всё произошло очень быстро. Я пришла домой минут за десять до того, как мы вызвали врачей. Я поднималась на соседнем лифте, но не заметить Кристину я не могла. Мне же надо было пройти мимо того лифта, где она лежала.

– Да, – подхватил я, – Вера напомнила, что пора гулять с собакой, я почти сразу выпустил Бони на лестничную площадку, чтобы он не мешал одеваться. Прихожая-то у нас, сами видите, тесная. Потом Бони завизжал, и я выскочил за ним.

Тут я вспомнил, что так и не успел обуть второй ботинок.

Взглянув на мои ноги, Корнеев понимающе кивнул. Я почувствовал, что краснею, и торопливо начал оправдываться:

– Понимаете, за собаку испугался. Бони так заверещал. Я подумал, что его лифтом прищемило, или он упал. Конечно, такого кошмара, я и предположить не мог.

– Ясно, и во сколько это было?

– Обычно я выхожу с Бони в семь, но сегодня минут на пятнадцать припозднился. Зачитался. Хорошо жена напомнила.

– Вы девушку хорошо знаете?

– Да как вам сказать? Здороваемся. Иногда перекинемся парой-тройкой слов о погоде, ну ещё о какой-нибудь ерунде. Знаю, что зовут её Кристиной, что она внучка полковника Сазонова. Живёт на седьмом этаже в нашем доме, но номера квартиры не знаю. Год назад она замуж вышла. Свадьбу чуть не всем домом праздновали. А ещё знаю, что она работает в органах.

– В каких?

– В ваших. Она медэксперт. Но где точно, не скажу.

– Это мы сами найдём.

Он опять схватился за телефон.