Амбивалентная реальность, или Эксперимент наизнанку

– Лаборатория, – почти прошептал Слава.

Однако, почти подлетев к цели, Геннадий вдруг начал как-то странно мерцать и заговорил обрывками слов:

– Связь…мешают…устал…застрял…слева от башни…дерево…

И, померцав ещё немного, пропал. Слава рухнул в море почти у самого берега и, чуть проплыв, пошатываясь, вышел на берег. Упав спиной на песок, отдышался и стал осматриваться.

– Гриня, ты живой?

– Да здесь я, здесь, – раздалось сбоку. Гриня уже успел вскарабкаться на небольшой камень, – вставай.

– Надо Гену найти, – садясь проговорил Слава, – что он там говорил? Дерево… ммм …слева от башни, – и посмотрел наверх.

Над ними высился зелёный холм, уходящий вверх довольно крутой горы. Примерно с середины зелёная растительность становились всё меньше и реже. Выше небольшие кустарники перемежались с крупными камнями, которые становились всё крупнее и плотнее друг к другу, пока равномерно не перетекли в мощную монолитную скалу. На самом верху виднелся маяк из красного кирпича обвитый стальными прутьями.

– Вон он, – подал голос Гриня, усиленно кивая в сторону, – наверное.

Проследив направление Слава увидел активно шатающуюся верхушку дерева.

– Будем надеяться, – с этими словами Слава подхватил черепашонка и ринулся в лес.

* * *

Геннадий бился из последних сил у поваленного дерева в силках, тряся ствол растущей рядом берёзки пытаясь ее расшатать. Увидев друга, он обнял ствол и обмякнув, съехал по нему вниз на землю. Слава кинулся к нему.

– Вишь, присел отдохнуть. Помнишь, силки с тобой ставили, ещё до всего этого. Теперь сам в силках, выбраться не получается. Пришлось свой фантом к тебе посылать, сил теперь почти нет.

– Да я уж понял. Ничего, ничего, сейчас что-нибудь придумаем.

– Славка, времени нет. Не успеем.

– А мы постараемся, – встрял в разговор друзей черепашонок.

– Это кто? – опешил Гена.

– Конь в пальто, – был ему ответ, – замри, чтоб я тебе чего лишнего не откусил, – и Гриня, нырнув к запутанным силкам, быстро справился с путами.

– Крыло повреждено, лететь не сможем, – с грустью констатировал Геннадий, поднимаясь и пытаясь расправить правое крыло, но тут же охнул.

– Ничего, справимся, – подхватил друга Слава и потащил его в сторону маяка, – и молчи уже, без тебя никак. Ты ключ к доступу формулы. Капля именно твоей крови является последним штрихом к изменению, поскольку ты являешь собой симбиоз моей изначальной формулы с ясным разумом. Тем более, ты что-то изменил, мне надо это увидеть в химическом процессе. И не спрашивай пока, как я понял. Буду формулу ваять – объясню, если успеем.

– Тихо, – встрепенулся на плече у Славы Гриня, – слышите?

Со стороны моря послышался невнятный шум. Все замерли и стали внимательно вглядываться. От моря в их сторону понуро брёл дуб, оставляя на песке мокрые следы. С его листвы… стекали капли.

– Это дуб Седого, – оповестил всех Гриня, – но, похоже он один. Странно.

– А ты откуда знаешь?

– Я же принадлежу к касте хранителей времени, я много знаю.

– Дааа? А что же мы здесь время теряем, – улыбнулся Слава, – укажи путь, направь.

– Ну…, мои возможности ещё не так велики, – ответил Гриня, водя лапкой по песку, – но я чувствую ближайшее будущее и вижу совсем недавнее прошлое. Поэтому мама мне и позволила пойти с вами, в помощь.

Гринина мордашка стала такой трогательной, что Слава взял его на руки.

– И я тебе очень благодарен, – серьезно сказал он, сажая черепашонка себе на плечо.

– Его Аркадий зовут, – шепнул на ухо Гриня.

Слава сложил руки рупором и закричал, – Аркааадий!

Дерево на миг замерло и качнув ветвями резво потопало в их сторону, как будто только и ждало оклика.

– Как хорошо, что я вас встретил.

– Куда Седого дел? – Гриня направил свои глаза-фары на дуб.

У того снова с листьев полились капли:

– Он льва погубил, единственного друга моего. Мы так хотели избавиться от Седого. А как произошло это несчастье, так и сбежал я от него.

И Аркадий рассказал о произошедшем в пещере.

– Я рад, что нашел вас в добром здравии, – закончил он.

– Ну это, как сказать, – проговорил Гена, – лететь-то теперь не могу.

– Это мы поправим, – сказал Аркадий и посмотрел вверх, т. е. чуть наклонил ствол дерева назад и чуть поднял ветки.

– Эээ… стесняюсь спросить, – обратился к нему Геннадий, – а чем, собственно, ты смотришь?

Аркадий подошёл поближе и Гена увидел, что на ветвях, начиная примерно с середины ствола и выше располагались по две маленькие выпуклости, что ли, под которыми что-то синхронно перекатывалось. Их было по две на каждой ветке и это было похоже на…веки…и тут они открылись и моргнули. Гена шарахнулся.

Аркадий захохотал. На Гену смотрело много глаз с разных веток.

– Да ладно, шарахаться-то. На себя посмотри, – протянув руку из недр веток, сказал дуб, – будем знакомы.

Гена улыбаясь, пожал руку.

– А ты, вообще, где?

– Внутри, где ж ещё, – вздохнул Аркадий.

– Алё! Друзья по генетической деформации, – послышалось сбоку, – как бы нам бы побыстрее к лаборатории подняться.

– Ну что ж, – Аркадий огляделся, оценивая ситуацию, и ветками подхватив Славу с Геной стал быстро карабкаться вверх горы. Корнями цепляясь за камни дерево быстро и ловко добралось почти до вершины и верхними ветвями зацепившись за стальной каркас маяка аккуратно поставило друзей рядом с ним, а затем вскарабкалось само.