Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия

Что это правда, а не вздор.
Так и хвалить мне стать какая,
Скажу об нем лишь я одно:
Что, дамской обувью снабжая,
Всем услужить готов равно

.

Лучшие московские магазины одежды, обуви и аксессуаров обосновались на Кузнецком Мосту и в прилегавших к нему улочках, а также на Тверской улице, Петровке, в переулках между улицами Тверской и Большой Дмитровкой. По свидетельству современника, на Кузнецком Мосту «все стены домов почти завалены… картинками модной промышленности; но и в других местах нередко встретите подобныя вывески. <…> Вывески модисток имеют различную форму, но по большей части являются четырехугольныя продолговатыя, и обыкновенно на одной стороне листа изображается салоп, а на другой платье; в средине же на маленьком столике, или на подставке чепец, или два, а иногда вместо этого корсет со всем прибором, т. е. с костями и шнурками. <…> Надпись обыкновенно изображается внизу или наверху вывески: на некоторых можете видеть слова: Модный магазин, такой-то, а на других просто имя и фамилию содержательницы, с прибавлением слова Modes. Весело смотреть на вывески модисток, особливо, когда вспомнишь, что предметы этой промышленности выходят из рук хорошеньких швей. И в самом деле, кто из москвичей не знает швей Кузнецкаго моста!.. Пройдите мимо любого магазина, взгляните в окно, и вам представится группа сидящих швей, занятых своею работою.»

К середине века в иных магазинах имелось по нескольку торговых залов: например, в модном магазине «Ревель» (Кузнецкий Мост, дом князя Голицына) «в первой комнате торговали различным товаром, во второй готовыми дамскими верхними платьями, а в третьей принимались заказы на остальной женский туалет»

.

Модные магазины, деятельность которых можно считать успешной, существовали около 25–30 лет. Фактически это период физической и социальной активности индивидуума или одного поколения, сравнимый с современным стажем работающего человека. Назовем некоторые популярные фирмы.

Мастерская дамских нарядов на Кузнецком Мосту в доме Бекерса, принадлежавшая француженке Виктории Андреевне Лебур[1 - Или Лебург, от фр. Lebourg. (Здесь и далее примеч. авт.)], воистину долгожительствовала. Ее активность в Первопрестольной прослеживается с декабря 1804 года, когда торговка модами дала объявление на французском языке в газете «Московские ведомости» об открытии магазина, в котором продавались чепчики, шляпки, кружева, прочие предметы одежды и бижутерия по фиксированным ценам

.

Реклама из книги «Казань в ее прошлом и настоящем» Составил М. Пинегин. СПб.: Издание книгопродавца А.А. Дубровина, 1890

В эти же дни Московский городовой магистрат рассматривал ее прошение в «московское купеческое звание времянно записать»

. Нам не удалось установить, как это купеческое семейство проживало осень 1812 года, когда Наполеон занял Москву. Лавка возобновила работу в октябре 1813 года, о чем писала современница: «…я отправилась на Кузнецкий в бывший магазин M-lle ле-Бур. С улицы он был заперт и видом своим напоминал заколдованный замок. Старый Аркадий, наш верный слуга, походив по двору, доложил мне, что можно войти со двора. Я пошла вслед за ним; мы попали в темный коридор, где столкнулись с какой-то личностью, спросившей нас, что нам нужно. Я объяснила, в чем дело, и мне отвечали, что все вещи уложены, магазин переезжает в другое место, через несколько дней он будет открыт, тогда я могу пожаловать за покупками»

.

В отличие от большинства коллег по цеху, объявлявших себя купцами 3-й гильдии на протяжении всей своей деятельности, Виктория Андреевна умножала капитал. В середине 1810-х годов она – купчиха 3-й гильдии

, в 1830-х годах – 2-й гильдии

, в 1840-х – 1-й гильдии

. В 1848 году семейству пожаловано потомственное почетное гражданство. К началу 1840-х фирма Лебур представляла собой настоящее промышленное предприятие, в котором числились 43 работника и 37 учеников

. Виктория Андреевна умерла 30 апреля 1854 года в возрасте 80 лет, она упокоилась на Иноверческом кладбище на Введенских горах

. В торговых делах ей помогали дочь Луиза и сыновья Гаврила и Карл, которые продолжили семейное дело после смерти матери. По сведениям Московской торговой депутации, в 1860 году «почетная гражданка московская 2-й гильдии купчиха Елизавета Константинова Лебур. на Кузнецком мосту в вотчине Бекерса производит торговлю модными уборами и тут же имеет сих уборов заведение[2 - То есть мастерскую.], на котором находится 1 мастерица и 20 учениц, тем и другим заведует сама и показана живущею в сем доме», одновременно она содержала в Тверской части в доме Кожина гостиницу «Север»

.

Реклама модного магазина Виктории Лебур из городского справочника на 1853 г.

Однако в своем объяснении Елизавета Константиновна сообщила следующее: «В Тверской части в гостинице в доме Кожина при торговле нахожусь сама. <…> В Мясницкой части в модном заведении в доме Беккерс, которое мною ныне уже прекращено, торговлю производит состоящая в одном со мною капитале родного брата моего Карла усыновленная дочь девица Виктория»

. Об этой девице Виктории Киньон мы скажем подробнее ниже. Семья Лебур значится среди прихожан церкви Святого Людовика на Малой Лубянке

.

Свидетельство, выданное купцу Петру Буасселю о том, что он и все его семейство исповедуют католическую апостольскую римскую религию. 1833 г.

В доме Всеволожского на Кузнецком Мосту около четверти века держал модный магазин Петр Иванович Буасель[3 - Боассель, в некоторых документах – Баусель.] с супругой Урсулой Ивановной (урожденной Тальбо

). Петр Иванович – дамский портной мастер

. Самая ранняя обнаруженная нами реклама их ателье относится к 1814 году, а городской справочник 1839 года упоминает о мастерской дамских уборов Урсулы Ивановны

. К 1839 году относится переход Петра Ивановича из московского в воронежское купечество

, тем не менее торговцы не покинули Москву, семейство Буасель в 1843 году значится среди прихожан церкви Святого Людовика

.

Урсула Ивановна и Петр Иванович вырастили троих детей: сына Карла, дочерей Марью и Евгению

. Карл, «находясь у родителя… занимался… при пособии наемных учителей латинским языком и протчими предметами», в 1831 году в возрасте 17 лет поступил в московское отделение Медико-хирургической академии, «по малоуспешности к наукам» был оставлен на второй год в первом классе и в 1833 году подал прошение об увольнении из числа учеников «по расстроенному своему здоровью»

. Через год он выдержал экзамен на знание французского языка – и Училищный комитет Императорского Московского университета выдал ему свидетельство, дававшее право «с пользою обучать первым началам онаго языка в частных домах»

. С 1837 года Карл Петрович состоял в звании домашнего учителя

. О педагогических трудах Карла ничего не известно, но сохранился документ, свидетельствующий о серьезных проблемах с его здоровьем и наклонности к горячительным напиткам

. В 1843 году он помещен в Московский комитет о просящих милостыню.

Не менее четверти века существовала мастерская Аделаиды Степановны Менне[4 - Adele Mennet (фр.).]. В 1826 году «портная, бывшая в магазине Латрель на Кузнецком мосту… открыла под именем Адель Менне лавку для шитья женских платьев»

. Ее заведение существовало по крайней мере до 1849 года

. Аделаиде Степановне помогала дочь Матильда, муж Аделаиды Марк торговал шляпами и товарами для военных. Аделаида Менне с детьми Франсуа, Матильдой и Викториной значатся среди прихожан церкви Святого Людовика

. Мадам Менне дожила в Москве до глубокой старости и умерла 29 декабря 1884 года в возрасте 82 лет, ее похоронили на Иноверческом кладбище на Введенских горах. Матильда упокоилась рядом с матерью в 1892 году

.

Анжелика Фабр (Fabre) торговала модами не менее трех десятилетий; крайние даты ее рекламы, обнаруженной нами, относятся к 1837 году, когда она перевела свое заведение в дом генерала Самарина в Газетном переулке, и к 1868

году. В марте 1855 года модистка предлагала «хороший выбор траурных шляп»

, что, вероятно, связано с трауром по императору Николаю Павловичу. О семье этой французской подданной ничего не известно, газеты сохранили упоминание о Сесилии Антуанете Генриетте Фабр

, кроме того, в начале 1853 года рядом с ее мастерской «Г[осподин] Фабр. открыл новое дагерротипное портретное заведение»

.

Немногим больше можно сказать о семейной паре Дени (Denis). Эта чета, как и еще несколько супружеских пар (модистка Лангле и парикмахер Лангле, их коллеги чета Ларю), работали, так сказать, в смежных «отраслях»: муж занимался парикмахерским мастерством, а жена производила дамские головные уборы. По сути, супруги дополняли друг друга. Парикмахер Жан Луи Дени появился в Москве около середины 1830-х годов

, а в 1841 году Александрина Дени открыла салон дамских шляпок. Согласно переписи 1850 года, Жан Луи, имея от роду 40 лет, числился купцом 3-й гильдии Гостиной слободы, получившим российское подданство в 1845 году. Он состоял в браке с Александрой Михайловной 38 лет и имел семилетнюю дочь Хионию. Жан Луи – католик, жена и дочь – православные