Последний отзыв
Очень интересная!
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия
Татьяна Владимировна Руденко
Настоящее краеведческое исследование посвящено модным магазинам и модисткам Москвы первой половины XIX столетия. Предпринята попытка обозначить наиболее известные имена мастериц и торговцев модами, контуры их судеб, характерные черты их деятельности, имена заказчиков. Представленные материалы относятся преимущественно к магазинам класса люкс, таким как фирмы Сихлера, Монигетти, Лебура, для которых возможно проследить примерный период существования магазина и получить представление об ассортименте. В работе использованы сведения из архивных документов, газет, журналов и городских справочников XIX века, отчетов московского обер-полицмейстера, очерков, дневников и воспоминаний современников, исследований по истории культуры и быта.
Татьяна Руденко
Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия
Художественное оформление Я.А. Галеевой
В оформлении переплета использована репродукция портрета княгини Натальи Степановны Голицыной художника Луи Эрсана
Предисловие
Первая половина XIX столетия прежде всего ассоциируется с именем А.С. Пушкина и золотым веком отечественной истории, периодом расцвета дворянской культуры. C портретов, выполненных выдающимися живописцами, на нас смотрят благородные мужи и их изящные современницы. Мы знаем, что в императорских резиденциях и дворянских домах устраивались великолепные балы, а образованные дамы объединялись в салоны для музицирования, чтения, обсуждения литературных и театральных новинок и светских новостей. Но чтобы позировать живописцу, блистать на балу, отправляться с визитами к тетушке, посещать музыкальный салон графини N., требуется подходящий туалет. И если о моде того времени можно судить по портретной живописи и по специальным изданиям, посвященным костюму, то на вопрос, где брали необходимую одежду, ответ найти гораздо труднее.
Изучение торговой жизни городов затруднено недостатком информации. История донесла до нас ряд адресов и имен торговцев, но подробности торговых операций, детали биографий, жизненные перипетии и уж тем более переживания, интересы и увлечения модисток и их ближайшего окружения не откроются нам уже никогда. Историки, изучающие деятельность и образ жизни купечества, постоянно сталкиваются с этой особенностью: «Главная трудность работы над историей купеческих семей заключается в том, что почти не сохранились (или еще не выявлены) их семейные архивы. В нашем распоряжении нет семейной или деловой переписки, мы не можем из первых рук узнать о суждениях этих людей, их оценках лиц и событий, об их пристрастиях и увлечениях»
. Однако в отношении русского купечества это справедливо лишь отчасти, ибо существует ряд опубликованных мемуарных текстов
, в музейных собраниях хранится многотомное эпистолярное наследие иных представителей купеческого сословия
, по различным архивам разбросаны купеческие дневники и воспоминания, и «как теперь выясняется, их число довольно значительно, по крайней мере, существенно больше, чем считалось ранее»
. Кроме того, характеристики русских купцов и оценку их разносторонней деятельности можно обнаружить в дневниках, воспоминаниях и переписке их современников. В то же время указанная трудность становится непреодолимой при исследовании жизни и деятельности иностранцев, работавших в России. Между тем некоторые иностранные торговцы и промышленники оставили воспоминания о своем пребывании в России, но многое из этого наследия продолжает оставаться неизвестным русскому читателю
.
Художественное и фотографическое наследие не богато изображениями лавок, по крайней мере, публикуются такие живописные автографы крайне редко. Неизвестны или не выявлены фотопортреты торговцев и мастериц, хотя во второй половине XIX столетия состоятельный горожанин вполне мог позволить себе фотокарточку. Кроме того, купцы вели торговлю в разных городах, выезжали на ярмарки и в курортные зоны
России, что увеличивает и усложняет область поиска. Также затруднительно проследить их дальнейшие судьбы и судьбы их потомков, ведь часть из них покинула Россию задолго до революции, дети же не всегда продолжали дело родителей, некоторые, получив образование, становились врачами, учителями, архитекторами. Дух московских торговых заведений и вовсе исчез, ибо большинство зданий, в которых помещались французские лавки, многократно перестроены в более поздние времена или снесены.
Рекламные объявления в газетах и журналах сами по себе не дают объективных представлений о качестве производимой одежды и круге покупателей, для прояснения этих вопросов необходимо учитывать отзывы современников. Различные фирмы проводили разную рекламную политику, причем некоторые успешные торговцы одеждой не слишком увлекались рекламой, – видимо, известность была столь широка, что не требовалось привлекать дополнительного внимания публики. К таким мастерским прежде всего относится фирма Сихлера. Напротив, многочисленная реклама давалась мастерицами, изделия которых современники оценивали не слишком высоко; например, газеты из номера в номер сообщали о новинках и поставках в магазине Истоминой, но современница утверждала: «Не ищите здесь доброкачественности материала и элегантности форм»
. Одновременно Анжелика Фабр активно публиковала рекламу в газетах, при этом издатель одного из модных журналов рекомендовал ее магазин в числе «признанных общим мнением за первые»
.
Немногие упоминания о модистках, портных и торговцах модами в литературных текстах окрашены сарказмом и неудовольствием. Авторы пренебрежительно писали, что какая-нибудь Эмма Брульяр, модистка из Парижа, «выросла и была швейкою в Монбельяре, но за неимением там насущного хлеба вместе с прочей ватагой своих соотечественников прибыла в Россию для приобретения наших полновесных рублей. <…> Нужда приучила ее к экономии, а горе и скитальческая жизнь к кротости и терпению»
. Факт отсутствия свидетельств современников, видимо, объясняется двумя причинами: первая – обращение к модистке было повседневным явлением и не вызывало интереса мемуаристов, другая причина – мастерство швеи пользовалось большим спросом и часто хорошо вознаграждалось, но не уважалось обществом. В этом смысле интересно суждение С.П. Жихарева о мадам Дюпаре: «Я очень понимаю, что талантом можно возвысить свое положение в свете, и нимало не удивляюсь, если горничная, булочница или швея поступают на сцену, делаются актрисами или танцовщицами, но чтоб актриса, жена превосходного актера, обратилась добровольно в швею – этого постичь не могу. Однако ж пример перед глазами. Проезжая Кузнецкий мост, я заметил на доме Дюмутье новую вывеску: Nouveau magasin de modes – новый магазин мод госпожи Дюпаре, бывшей актрисы французского театра в Москве. Вот куда спустилась рыжая Арисия!»
Впрочем, уже тогда деятельность модистки понималась как разновидность искусства. Газета «Молва» писала: «Настоящая модистка не работница, которая делает корсеты или вышивает на срок! Нет, она артистка, работающая свободно. Модистка есть поэт»
.
Работавшие в России французские модистки снабжали новинками императриц, спутниц и дочерей сановников, представительниц культурной элиты общества. Под руководством француженок постигали секреты мастерства русские женщины, со временем открывшие свои мастерские и передавшие полученные знания другим поколениям соотечественниц. Наконец, выставленные в витринах изделия воспитывали вкус у горожан, вызывая желание и у не очень состоятельной публики когда-нибудь приобрести что-то подобное. Кроме того, в швейных мастерских была занята значительная часть городского населения. Современный исследователь Е.В. Первушина именует их «городскими невидимками», руками которых «выполнялась значительная часть работы, требующейся для того, чтобы город функционировал. <…> Можно сказать, что их вклад в городскую жизнь был неоценим настолько же, насколько он недооценен»
.
Для модной промышленности первой половины XIX века характерно ручное производство предметов одежды, швейная машинка появится только в 1851 году. На большинстве сохранившихся образцов костюма отсутствуют клейма производителей, лишь в некоторых случаях можно найти маркировку на обуви. Одновременно происходил рост городского населения, вместе с которым заметно расширилась сеть ремесленных мастерских. В царствование Николая I путем введения высоких таможенных тарифов существенно ограничился ввоз импорта, многие виды тканей и предметы одежды производились внутри страны. И наконец, к середине века модная одежда начинает, хотя и робко, выходить за рамки исключительно дворянского платья.
Настоящее краеведческое исследование посвящено модным магазинам и мастерским Москвы первой половины XIX столетия. Предпринята попытка обозначить наиболее известные имена торговцев модами и модисток, контуры их судеб, состав семей, характерные черты их деятельности, имена заказчиков. Представленные материалы относятся преимущественно к магазинам класса люкс, ибо упоминания о них встречаются в литературных памятниках, разнообразные сведения сохранились в архивных документах, а газетные рекламные объявления позволяют проследить примерный период существования магазина и в некоторых случаях дают представление о его ассортименте. Необходимые источники автор нашла в Государственной публичной исторической библиотеке и Центральном историческом архиве Москвы. Основные результаты поисков опубликованы в виде статей
.
Автор выражает признательность коллективу «Московского журнала» и лично Анне Филипповне Грушиной и Александру Александровичу Белаю. Интерес редакции к теме исследования во многом способствовал появлению данной работы. Возникшие в ходе поисков вопросы привели автора к Галине Михайловне Чижовой (Российская государственная библиотека искусств), свободно владеющей обширной информацией о литературе по искусствам, костюму и смежным вопросам. Ее живое участие и поддержка не оставляли автора.
«Брюно известен башмаками»
Заботы о туалете – неотъемлемая часть нашего быта, они занимают в той или иной мере каждого человека. Занимали они и наших предшественников. Представительницы всех сословий стремились обладать богатым и неповторимым гардеробом. Например, в Воронежской области до революции иная молодая крестьянка могла иметь до двенадцати праздничных нарядов, и это не считая воскресных одеяний, причем иногда такие костюмы расшивались золотом
. Что уж говорить о горожанке, особенно если она обладала состоянием и положением в обществе.
В начале XIX столетия основными торжищами в Москве и Петербурге были Гостиные дворы, но существовали также и маленькие магазинчики. Дворянство нуждалось в изделиях высокого качества: приемы при дворе, балы, праздники, музыкальные вечера и спектакли, званые обеды, праздничные гулянья требовали от участников церемоний быть хорошо и в соответствии со случаем одетыми. Кроме того, в первой половине столетия наблюдался рост городского населения, вместе с которым неуклонно росло и количество модных магазинов. Московский справочник 1826 года содержит адреса 26 модных лавок, 7 магазинов разных вещей, 8 шалевых и 6 шляпных заведений
. В отчетах московского обер-полицмейстера за 1837 год показаны 57 модных магазинов
, за 1838 год – 89
, к январю 1839 года их стало 61, через год – 64
. В документах начала 1840-х годов отражены не магазины, а ремесленные мастерские по производству «дамских модных уборов» – таковых в 1841 году – 18
, в 1842-м – уже 38
, а в 1843-м – 84
. Московский справочник 1868 года содержит адреса 74 модных магазинов, 67 белошвейных заведений и магазинов готового платья, 191 женской портнихи, к которым следует добавить несколько десятков мануфактурных и галантерейных магазинов
.
Петербургская торговая сеть была заметно шире московской и уже в 1820 году охватывала 60 модных магазинов и 70 «галантерейных и разных духов магазинов»
. Городской указатель на 1823 год содержал адреса 40 модных магазинов, к которым следует добавить 23 магазина разных вещей, 6 шалевых, а также магазины перьев и искусственных цветов
. Петербургский обер-полицмейстер сообщал о 118 модных магазинах в 1836 году
. В последующие годы их количество почти не изменилось, в 1837 году – 122 магазина
, в 1838 году – 1 19
, в 1839 году – 121
. Но по оценке очевидца, это «не мало! Особенно, если принять в соображение, что сюда не отнесены модные лавки Гостиного и Апраксина дворов, которые снабжают плащами и шляпками франтих низшего этажа»
.
Под магазином разных вещей надо понимать универсальный магазин, пример такого заведения – Английский магазин Никольса и Плинке в Петербурге, основанный в 1789 году и располагавшийся на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы. Здесь продавали бриллианты, золото, серебро, бронзу, стальные изделия, разнообразные ткани, кружева, кисеи, шинели, плащи, шляпы для дам и мужчин, готовое платье, принадлежности дамского и мужского туалета, дамские уборы, косметику, хрусталь, кожаные чемоданы, ковры, охотничьи ружья, вина «и даже салат в банках!»
Татьяна Владимировна Руденко
Настоящее краеведческое исследование посвящено модным магазинам и модисткам Москвы первой половины XIX столетия. Предпринята попытка обозначить наиболее известные имена мастериц и торговцев модами, контуры их судеб, характерные черты их деятельности, имена заказчиков. Представленные материалы относятся преимущественно к магазинам класса люкс, таким как фирмы Сихлера, Монигетти, Лебура, для которых возможно проследить примерный период существования магазина и получить представление об ассортименте. В работе использованы сведения из архивных документов, газет, журналов и городских справочников XIX века, отчетов московского обер-полицмейстера, очерков, дневников и воспоминаний современников, исследований по истории культуры и быта.
Татьяна Руденко
Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия
Художественное оформление Я.А. Галеевой
В оформлении переплета использована репродукция портрета княгини Натальи Степановны Голицыной художника Луи Эрсана
Предисловие
Первая половина XIX столетия прежде всего ассоциируется с именем А.С. Пушкина и золотым веком отечественной истории, периодом расцвета дворянской культуры. C портретов, выполненных выдающимися живописцами, на нас смотрят благородные мужи и их изящные современницы. Мы знаем, что в императорских резиденциях и дворянских домах устраивались великолепные балы, а образованные дамы объединялись в салоны для музицирования, чтения, обсуждения литературных и театральных новинок и светских новостей. Но чтобы позировать живописцу, блистать на балу, отправляться с визитами к тетушке, посещать музыкальный салон графини N., требуется подходящий туалет. И если о моде того времени можно судить по портретной живописи и по специальным изданиям, посвященным костюму, то на вопрос, где брали необходимую одежду, ответ найти гораздо труднее.
Изучение торговой жизни городов затруднено недостатком информации. История донесла до нас ряд адресов и имен торговцев, но подробности торговых операций, детали биографий, жизненные перипетии и уж тем более переживания, интересы и увлечения модисток и их ближайшего окружения не откроются нам уже никогда. Историки, изучающие деятельность и образ жизни купечества, постоянно сталкиваются с этой особенностью: «Главная трудность работы над историей купеческих семей заключается в том, что почти не сохранились (или еще не выявлены) их семейные архивы. В нашем распоряжении нет семейной или деловой переписки, мы не можем из первых рук узнать о суждениях этих людей, их оценках лиц и событий, об их пристрастиях и увлечениях»
. Однако в отношении русского купечества это справедливо лишь отчасти, ибо существует ряд опубликованных мемуарных текстов
, в музейных собраниях хранится многотомное эпистолярное наследие иных представителей купеческого сословия
, по различным архивам разбросаны купеческие дневники и воспоминания, и «как теперь выясняется, их число довольно значительно, по крайней мере, существенно больше, чем считалось ранее»
. Кроме того, характеристики русских купцов и оценку их разносторонней деятельности можно обнаружить в дневниках, воспоминаниях и переписке их современников. В то же время указанная трудность становится непреодолимой при исследовании жизни и деятельности иностранцев, работавших в России. Между тем некоторые иностранные торговцы и промышленники оставили воспоминания о своем пребывании в России, но многое из этого наследия продолжает оставаться неизвестным русскому читателю
.
Художественное и фотографическое наследие не богато изображениями лавок, по крайней мере, публикуются такие живописные автографы крайне редко. Неизвестны или не выявлены фотопортреты торговцев и мастериц, хотя во второй половине XIX столетия состоятельный горожанин вполне мог позволить себе фотокарточку. Кроме того, купцы вели торговлю в разных городах, выезжали на ярмарки и в курортные зоны
России, что увеличивает и усложняет область поиска. Также затруднительно проследить их дальнейшие судьбы и судьбы их потомков, ведь часть из них покинула Россию задолго до революции, дети же не всегда продолжали дело родителей, некоторые, получив образование, становились врачами, учителями, архитекторами. Дух московских торговых заведений и вовсе исчез, ибо большинство зданий, в которых помещались французские лавки, многократно перестроены в более поздние времена или снесены.
Рекламные объявления в газетах и журналах сами по себе не дают объективных представлений о качестве производимой одежды и круге покупателей, для прояснения этих вопросов необходимо учитывать отзывы современников. Различные фирмы проводили разную рекламную политику, причем некоторые успешные торговцы одеждой не слишком увлекались рекламой, – видимо, известность была столь широка, что не требовалось привлекать дополнительного внимания публики. К таким мастерским прежде всего относится фирма Сихлера. Напротив, многочисленная реклама давалась мастерицами, изделия которых современники оценивали не слишком высоко; например, газеты из номера в номер сообщали о новинках и поставках в магазине Истоминой, но современница утверждала: «Не ищите здесь доброкачественности материала и элегантности форм»
. Одновременно Анжелика Фабр активно публиковала рекламу в газетах, при этом издатель одного из модных журналов рекомендовал ее магазин в числе «признанных общим мнением за первые»
.
Немногие упоминания о модистках, портных и торговцах модами в литературных текстах окрашены сарказмом и неудовольствием. Авторы пренебрежительно писали, что какая-нибудь Эмма Брульяр, модистка из Парижа, «выросла и была швейкою в Монбельяре, но за неимением там насущного хлеба вместе с прочей ватагой своих соотечественников прибыла в Россию для приобретения наших полновесных рублей. <…> Нужда приучила ее к экономии, а горе и скитальческая жизнь к кротости и терпению»
. Факт отсутствия свидетельств современников, видимо, объясняется двумя причинами: первая – обращение к модистке было повседневным явлением и не вызывало интереса мемуаристов, другая причина – мастерство швеи пользовалось большим спросом и часто хорошо вознаграждалось, но не уважалось обществом. В этом смысле интересно суждение С.П. Жихарева о мадам Дюпаре: «Я очень понимаю, что талантом можно возвысить свое положение в свете, и нимало не удивляюсь, если горничная, булочница или швея поступают на сцену, делаются актрисами или танцовщицами, но чтоб актриса, жена превосходного актера, обратилась добровольно в швею – этого постичь не могу. Однако ж пример перед глазами. Проезжая Кузнецкий мост, я заметил на доме Дюмутье новую вывеску: Nouveau magasin de modes – новый магазин мод госпожи Дюпаре, бывшей актрисы французского театра в Москве. Вот куда спустилась рыжая Арисия!»
Впрочем, уже тогда деятельность модистки понималась как разновидность искусства. Газета «Молва» писала: «Настоящая модистка не работница, которая делает корсеты или вышивает на срок! Нет, она артистка, работающая свободно. Модистка есть поэт»
.
Работавшие в России французские модистки снабжали новинками императриц, спутниц и дочерей сановников, представительниц культурной элиты общества. Под руководством француженок постигали секреты мастерства русские женщины, со временем открывшие свои мастерские и передавшие полученные знания другим поколениям соотечественниц. Наконец, выставленные в витринах изделия воспитывали вкус у горожан, вызывая желание и у не очень состоятельной публики когда-нибудь приобрести что-то подобное. Кроме того, в швейных мастерских была занята значительная часть городского населения. Современный исследователь Е.В. Первушина именует их «городскими невидимками», руками которых «выполнялась значительная часть работы, требующейся для того, чтобы город функционировал. <…> Можно сказать, что их вклад в городскую жизнь был неоценим настолько же, насколько он недооценен»
.
Для модной промышленности первой половины XIX века характерно ручное производство предметов одежды, швейная машинка появится только в 1851 году. На большинстве сохранившихся образцов костюма отсутствуют клейма производителей, лишь в некоторых случаях можно найти маркировку на обуви. Одновременно происходил рост городского населения, вместе с которым заметно расширилась сеть ремесленных мастерских. В царствование Николая I путем введения высоких таможенных тарифов существенно ограничился ввоз импорта, многие виды тканей и предметы одежды производились внутри страны. И наконец, к середине века модная одежда начинает, хотя и робко, выходить за рамки исключительно дворянского платья.
Настоящее краеведческое исследование посвящено модным магазинам и мастерским Москвы первой половины XIX столетия. Предпринята попытка обозначить наиболее известные имена торговцев модами и модисток, контуры их судеб, состав семей, характерные черты их деятельности, имена заказчиков. Представленные материалы относятся преимущественно к магазинам класса люкс, ибо упоминания о них встречаются в литературных памятниках, разнообразные сведения сохранились в архивных документах, а газетные рекламные объявления позволяют проследить примерный период существования магазина и в некоторых случаях дают представление о его ассортименте. Необходимые источники автор нашла в Государственной публичной исторической библиотеке и Центральном историческом архиве Москвы. Основные результаты поисков опубликованы в виде статей
.
Автор выражает признательность коллективу «Московского журнала» и лично Анне Филипповне Грушиной и Александру Александровичу Белаю. Интерес редакции к теме исследования во многом способствовал появлению данной работы. Возникшие в ходе поисков вопросы привели автора к Галине Михайловне Чижовой (Российская государственная библиотека искусств), свободно владеющей обширной информацией о литературе по искусствам, костюму и смежным вопросам. Ее живое участие и поддержка не оставляли автора.
«Брюно известен башмаками»
Заботы о туалете – неотъемлемая часть нашего быта, они занимают в той или иной мере каждого человека. Занимали они и наших предшественников. Представительницы всех сословий стремились обладать богатым и неповторимым гардеробом. Например, в Воронежской области до революции иная молодая крестьянка могла иметь до двенадцати праздничных нарядов, и это не считая воскресных одеяний, причем иногда такие костюмы расшивались золотом
. Что уж говорить о горожанке, особенно если она обладала состоянием и положением в обществе.
В начале XIX столетия основными торжищами в Москве и Петербурге были Гостиные дворы, но существовали также и маленькие магазинчики. Дворянство нуждалось в изделиях высокого качества: приемы при дворе, балы, праздники, музыкальные вечера и спектакли, званые обеды, праздничные гулянья требовали от участников церемоний быть хорошо и в соответствии со случаем одетыми. Кроме того, в первой половине столетия наблюдался рост городского населения, вместе с которым неуклонно росло и количество модных магазинов. Московский справочник 1826 года содержит адреса 26 модных лавок, 7 магазинов разных вещей, 8 шалевых и 6 шляпных заведений
. В отчетах московского обер-полицмейстера за 1837 год показаны 57 модных магазинов
, за 1838 год – 89
, к январю 1839 года их стало 61, через год – 64
. В документах начала 1840-х годов отражены не магазины, а ремесленные мастерские по производству «дамских модных уборов» – таковых в 1841 году – 18
, в 1842-м – уже 38
, а в 1843-м – 84
. Московский справочник 1868 года содержит адреса 74 модных магазинов, 67 белошвейных заведений и магазинов готового платья, 191 женской портнихи, к которым следует добавить несколько десятков мануфактурных и галантерейных магазинов
.
Петербургская торговая сеть была заметно шире московской и уже в 1820 году охватывала 60 модных магазинов и 70 «галантерейных и разных духов магазинов»
. Городской указатель на 1823 год содержал адреса 40 модных магазинов, к которым следует добавить 23 магазина разных вещей, 6 шалевых, а также магазины перьев и искусственных цветов
. Петербургский обер-полицмейстер сообщал о 118 модных магазинах в 1836 году
. В последующие годы их количество почти не изменилось, в 1837 году – 122 магазина
, в 1838 году – 1 19
, в 1839 году – 121
. Но по оценке очевидца, это «не мало! Особенно, если принять в соображение, что сюда не отнесены модные лавки Гостиного и Апраксина дворов, которые снабжают плащами и шляпками франтих низшего этажа»
.
Под магазином разных вещей надо понимать универсальный магазин, пример такого заведения – Английский магазин Никольса и Плинке в Петербурге, основанный в 1789 году и располагавшийся на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы. Здесь продавали бриллианты, золото, серебро, бронзу, стальные изделия, разнообразные ткани, кружева, кисеи, шинели, плащи, шляпы для дам и мужчин, готовое платье, принадлежности дамского и мужского туалета, дамские уборы, косметику, хрусталь, кожаные чемоданы, ковры, охотничьи ружья, вина «и даже салат в банках!»
Другие аудиокниги автора Татьяна Владимировна Руденко
Последний отзыв
Очень интересная!