Удар отточенным пером

– Кого с кем?

Виктория отошла к кухонной стойке.

– Может, тебя для начала покормить? – выдала она.

Я не поверил своим ушам. Нет, происходило нечто действительно странное, потому что слово «хозяйство» ни разу за тридцать с небольшим лет не становилось словом года для моей тетки. Она предпочитала заказывать еду на дом или брать полуфабрикаты. Уверен, в холодильнике сейчас висела мышь, да и та, вероятно, давно протухла.

– И это предлагает человек, который последние несколько дней питался одним кофе? – Я снова вернулся обратно в комнату, застеленную загадочными газетами. – Нет уж, давай сначала про войну.

* * *

Люди не просто лгут, они интерпретируют социальную действительность.

    Т. ван Дейк,
    лингвист

Откровенно говоря, газеты меня разочаровали. Я думал, что сейчас прочту о какой-нибудь забойной истории черного пиара, о крупных бизнес-акулах, которые оспаривают друг у друга долю рынка, или о политических разборках с посадками, а возможно и трупами, нетерпеливые участники которых требовали особой срочности и висели на телефонах дни напролет. Но это оказалась всего лишь местная профсоюзная газета, о которой я вообще слышал впервые. Газета ничем особым не выделялась. На первых страницах каждого номера красовались крупные красные буквы – «РАБОЧАЯ СИЛА». Дальше шла подпись: газета независимого профсоюза «Единым фронтом». Как-то на удивление мелко.

– Профсоюзная газета? – Я сделал ударение на слове «профсоюзная».

– Да, а что тебя смущает? – отозвалась Вика из кухни, чем-то отчаянно громыхая. Все-таки она решила кулинарить.

– Не знал, что профсоюзы еще работают, – ответил я, усаживась на диван, чтобы оглядеть всю эту свалку макулатуры сверху.

– Этот профсоюз еще как работает, – сказала Виктория, застыв в дверном проеме.

Из выходных данных газеты следовало, что профсоюз «Единым фронтом» существует на предприятии «Русский минерал» и газета распространяется среди его работников. Когда-то, еще в советское время «Русский минерал» входил в огромную сеть заводов и предприятий химической промышленности ВолгАгроХим. В лихие 90-е компания была разделена между новыми частными собственниками, и теперь предприятие под громким именем «Русский минерал» занимается производством и продажей минеральных удобрений для сельского хозяйства, считаясь одним из крупнейших и богатейших предприятий нашего города. Ничего более определенного об этом заводе я сказать не мог. Иногда он выпускает какой-то газ, нестерпимо воняющий то гарью, то мокрой собачьей шерстью. Кроме того, на нашей местной Рублевке – это такой закрытый коттеджный поселок на берегу Волги для самых-самых – имеется целый квартал, принадлежащий сплошь владельцам и директорату «Русского минерала». У нас в городе вообще любят ироничные названия. Рублевка, например, называется Долиной нищих, а квартал «Русского минерала» – Рудником. Так что живут директора Минерала в Долине Нищих на Руднике. Ну вот, собственно, и все. А, да, иногда в экономических или светских новостях появляются лоснящиеся дядечки в дорогих костюмах и их сисястые пышногубые спутницы в декольтированных платьях. Первые гордо объявляют об открытии какой-нибудь новой линейки производства или шумном благотворительном концерте, а вторые – красиво перерезают ленточки и складывают губки бантиком. В общем, представление о «Русском минерале» у меня было самое поверхностное.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что у Вики в квартире хранится подшивка профсоюзной газеты за несколько последних лет.

Виктория нагнулась, перевернула одну из газет и многозначительно показала на данные тиража – пять тысяч экземпляров. Пять тысяч!

– А сколько всего народу там работает?

– Тысяч шесть-семь, зависит от периода. Летом меньше, зимой больше, – ответила она.

Я присвистнул. Ничего себе тираж! Это при общем-то падении печатных тиражей у всех без исключения СМИ?! Сейчас все кидают основные ресурсы на сайты.

Тем не менее, если не считать размеров тиража, при беглом знакомстве ничего подозрительного в газете я не увидел. Выходные данные оформлены подробно: под названием записаны адрес, телефон, адрес сайта, куда можно обратиться в случае, если нарушены трудовые права работника. В оформлении «шапки» удачно использован силуэт рабочего в спецовке и каске, рука которого уверенно упирается в бок, образовывая полукруглый элемент буквы Р в заглавии, от которого исходил известный профсоюзный пафос.

Интересно, что могло такого экстраординарного случиться в профсоюзной газете, из-за чего Виктория не спала по ночам и называла это информационной войной? Ведь информационная война – это очень серьезно. Словесное оружие сильнее огнестрельного, если находится в руках мастера слова.

Например, в 1917–18-х годах красные победили белых только и исключительно силой слова. Чтобы убедиться в том, что это не преувеличение, достаточно прочитать их манифесты и документы выступлений. Накануне 1917 года окраины Российской империи хотели самостоятельности: Украина, Таджикистан, Кавказ, Финляндия, Польша. И что сказали большевики? «Да забирайте вашу независимость, только помогите победить белых!» А белые ни много ни мало – это регулярные войска, которые не испытывали недостатка в профессиональных военных и оружии. И тем не менее красные победили белых. Почему? А потому что в то время, как белогвардейцы отстаивали территориальное единство России, красные вели грамотную информационную войну, обещая всем свободу. Другое дело, что после своей победы большевики взяли эти обещания назад и силой заставили образовать союзные республики, но это было потом. Ленин вообще был грамотным пиарщиком. Удачно ввернутая фраза «Есть такая партия!», произнесенная на Первом Всероссийском съезде Советов – и большевики пришли к власти.

Так что понятие «информационная война» – дело серьезное, и вряд ли Вика стала бы просто так швыряться им. Но, как я ни вглядывался в газеты на полу, найти зацепку никак не мог.

– Вуаля! Все нерадивые хозяйки мира отныне спасены и заранее реабилитированы! – провозгласила тетка, когда я снова появился на кухне. На столе стояло устройство, напоминающее космический шлем из старых фантастических фильмов.

– Что это? – спросил я, хотя уже и сам догадался.

– Мультиварка, – торжественно объявила Вика. – Готовит все.

Я пожал плечами. Только человек, совершенно незнакомый с кухней, мог возлагать надежды на этот сомнительный, хоть и разрекламированный предмет кухонного обихода.

– Что не так? – нахмурилась тетка.

– Думаешь, что устройство, само название которого буквально кричит о его бессмысленности, способно приготовить что-то съедобное? – поинтересовался я, разглядывая функции космического пришельца, которые были поистине впечатляющими: варка, запекание, паровая обработка, жарка, готовка супов…

– В две тысячи десятом году слово мультиварка стало словом года, – ответила Вика на полном серьезе.

– О боже, и поэтому ты ее купила!

– Почему нет?

– Ты фанатик.

– Да ладно! И почему это она бессмысленная? – завелась Вика.

– Потому что это пустое понятие.

Наверное, со стороны наш разговор мог показаться безумным.

– Мульти – значит «много». Или, другими словами, «все, что угодно». С трудом верится, чтобы кастрюля с парочкой нагревательных элементов была способна творить все шедевры кулинарии. Изначально мультиварку придумали японцы для варки риса. Она так и называлась, кстати, – рисоварка. Но кому в России продашь рисоварку? Так что, скорее всего, рекламщики просто придумали эту приставку «мульти», которая на самом деле ничего не значит.

Качая головой, словно китайский болванчик, Вика с театральным изумлением прошептала:

– Как интересно! Неужели со мной сейчас разговаривал ветеринар? Мультиварка – пустое понятие! Ха!

Одна достала из пакета фарш, а мне вручила терку и сыр.

– Что не так с газетой? Какой тут повод для войны? – снова поинтересовался я, взявшись за порученную натируху.

– Администрация «Русского минерала» считает, что профсоюз в своей газете клевещет на администрацию, – ответила тетка, срезая с картофелины толстые шматы кожуры.

Моя деревенская бабушка наверняка схватилась бы за сердце, видя такое варварское обращение с продуктом.

– Профсоюзники насылают проверки на технологическую линию, – продолжала Вика. – Судятся, выколачивают штрафы, взимают судебные издержки. Закапывают завод, короче говоря.

– Странно. Зачем профсоюзу закапывать собственный завод?

– Вопрос, конечно. – Она с выражением посмотрела на меня.

Выражения я не понял.

– А что говорят профсоюзники?

– Профсоюзники рассказывают все с точностью до наоборот. Мол, они отстаивают права рабочих, а администрации это не нравится. Отсюда суды, преследование, травля, попытки увольнения членов профсоюза. Профсоюз и администрация завода друг другу очень мешают, если коротко.

– Ну и кто тебя нанял? – спросил я. – Администрация или профсоюз?