Что сказал Бенедикто. Часть 1

– Медициной.

– Сколько тебе лет?

– Почти девятнадцать. Он мне про Корпус рассказывал, а тебя он сюда привел.

– Мне он ничего не рассказывал.

– Вильгельм, он прекрасно знает нам цену. Расскажет и тебе, когда поймет, что ты остался. Я не уверен, что тебе в жизни еще раз встретится такой человек, я до сих пор от счастья опомниться не могу, что он мой учитель, что он меня оставил при себе. Таких людей, как он, я не видел никогда. Если он в чем-то нам непонятен, то это потому, что у нас мозги недоразвиты.

– Что делать, Фердинанд?

– Делай то, что он говорит, про то, что ты хочешь летать, он не забудет.

– Фердинанд, ты слышал, как он Баха играет?

– Нет, но представляю. Говорю тебе: таких, как он, не бывает.

– Он сам меня выгонит.

– Он не выгонит. Если, как ты говоришь, ты все детство его видел в медитации, то ясно, что он всю жизнь тебя за уши тянет в духовные миры. Как он может тебя оставить? Это мы предатели, а не он. Я тоже не мистик, но у него иные отношения с материей, временем и пространством. Он знает, что ты подумал, как ты поступишь, как это может быть? Тебе не интересно это понять?

– Фердинанд, я люблю его, не могу тебе даже объяснить, что он для меня значит. Но мне стыдно перед ним, ни перед кем мне не было так стыдно.

– Может, нужно однажды устыдиться себя самого, Вильгельм, чтобы захотеть перемен?

Абель с Кохом провели весь день вместе не в силах наговориться и разойтись по своим комнатам. Аланд иронично посмотрел на оставшиеся чистыми листы на столе Абеля, на нетронутые, горой сваленные учебники Коха.

– Ты завтра едешь сдавать математику, Вильгельм?

– Да.

– Фортепианные упражнения, которые ты выучил без меня, ты мне так и не покажешь? – уточнил Аланд.

– Почему? Я готов.

– Хорошо, послушаем, Фердинанд? Телескоп установили? Ночь будет ясной.

– Господин Аланд…– смутился Кох. – Я не знаю, как вас благодарить…

– Рад, что тебе угодил, а ты угоди мне за роялем. Между прочим, Фердинанд, ты так и не начал музыкой заниматься.

– Мне скоро девятнадцать, поздновато.

– Мне скоро 330, и что? Фердинанд, музыка в Корпусе – обязательный предмет. Можешь не быть Ференцем Листом и Фридериком Шопеном – но ХТК отыграть было бы неплохо. Играй, Вильгельм, послушаем, что ты сделал самостоятельно. Я знаю, что ты хорошо поработал. Хочу, чтоб ты сам себя послушал и признал, что ты молодец.

Абель удивленно смотрел, слушал.

– Правда, что он раньше не играл?

– Правда.

– Пальцы какие точные.

– У тебя они, Фердинанд, не хуже. Иди, помоги ему с телескопом разобраться, я хочу один здесь побыть.

Абель с Кохом вышли, но у двойных дверей зала остановились, Аланд сел за рояль, играл он завораживающе.

– Он всегда такой? – спросил Кох.

– Какой?

– Он кипит энергией. Мне кажется, его тронешь – током ударит.

– Как правило, я таким его и вижу.

– Про 300 лет он хорошо пошутил…

Они отправились к Коху, скоро Аланд пришел туда. Глаза его поблёскивали, он потирал руки.

– Хорошо! – сообщил он. – Телескоп установили? Вильгельм, будешь глазеть на небо?

– Да, если можно.

– Пойдем, Фердинанд, я тебе интересную статью привёз. С переводом в Берлин никаких проблем, как я и предполагал. Вильгельм, ты всё еще рвёшься помаршировать? Завтра после экзамена ты у меня на плацу до вечера маршировать будешь.

– Это нарушит мое расписание.

– Перед медитацией зайди ко мне.

– Спать не ложиться?

– У тебя завтра экзамен, но медитации никто не отменял. Хочешь успеть поспать, отойди от телескопа, думаю, это не последняя ясная ночь в твоей жизни.

Кох улыбнулся, внутреннее веселье Аланда было заразительным.

Аланда часто не было в Корпусе, утром он заезжал, отвозил Коха на очередной экзамен. За неделю Кох все экзамены сдал. Аланд завершил «бумажные» дела с переводом в Берлинский университет Фердинанда, привез Коху его аттестат за курс гимназии, сообщил, что они с Фердинандом уедут и, следовательно, Кох может месяц от них отдохнуть.

Глава 5. Внук Бенедикто

Кох снова остался хозяином Корпуса. Он разучивал новые упражнения, этюды, оставленные ему Аландом, разбирал первые прелюдии и инвенции Баха, подолгу выслушивал перетекания и преображения гармоний из одной в другую, бродил по улице на территории Корпуса и размышлял о своей жизни.

Никто не появлялся на территории Корпуса, и до возвращения Аланда и Фердинанда Кох и не думал кого-то здесь встретить.

Он первый раз в Корпусе засел за оставленные чертежи и крайне удивился, когда кто-то вдруг взял его за плечо. Кох медленно обернулся, рядом стоял незнакомый человек. На случай появления посторонних в Корпусе Аланд не оставлял никаких распоряжений, этого как бы не могло быть. Он смотрел на незнакомца, не произнося ни слова.

За последние два месяца Кох очень вытянулся. Он оставался такой же худой, но ростом догнал Аланда, из-за худобы сам себе напоминая жердь. Перед ним стоял высокий старик, он определенно был выше Коха. Рука его на плече лежала твёрдо, слабым стариковским прикосновением не назовёшь. Кох попытался встать и не смог даже пошелохнуться.

– Кто вы? Как вы вошли сюда? – прошептал Кох.