Помни обо мне

Помни обо мне
Татьяна Сороколетова

Она – мечтательница, свято верящая в настоящую любовь. Он – человек с трудной судьбой, переживший боль потерь и разочарований. Они были предназначены друг другу свыше. Ей – для того, чтобы полюбить, ему – чтобы забыться в новых чувствах. За короткие минуты отведённого счастья, предстояла жестокая расплата. Жизнь раскидала их по разным берегам, добраться до одного из которых больше не представлялось возможным. Эта история о большой и настоящей любви, которая случается лишь однажды.

Помни обо мне

Татьяна Сороколетова

© Татьяна Сороколетова, 2021

ISBN 978-5-0053-6536-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Дорогой читатель!

Идея написания этой книги, родилась около десяти лет назад. Потребовалось немало времени, прежде чем, я смогла осуществить задуманное. Много событий произошло в моей жизни, благодаря которым я училась, росла и преодолевала внутренние барьеры. Каждый раз садясь за написание очередной главы, я была крайне недовольна собой. Но набираясь жизненного опыта и делая выводы из многих ситуаций, медленно, по крупинке, я собрала воедино эту историю.

Я проживала жизнь вместе со своими героями, на себе ощущая все эмоции, которыми щедро одаривала их. Лишь пропустив сквозь себя эти чувства, я смогла подойти к финалу. С лёгкой грустью, я расстаюсь с этой историей и хочу пожелать Вам, приятного погружения в мир двух людей, неистово жаждущих простого, человеческого счастья и всепоглощающей любви.

Часть 1

«Никогда и ничего не просите!

Никогда и ничего в особенности у тех, кто сильнее вас.

Сами предложат и сами всё дадут» (с)

    М.А.Булгаков
    «Мастер и Маргарита»

Глава 1

Таня, Москва

В сентябре всегда таится особая магия. Он подкрадывается незаметно, будто еще водя дружбу с августом, медленно и аккуратно начинает готовить к сезону дождей, порывистых ветров и шуршащих листьев. Летнее небо периодически сменяется на огромное, серое полотно накрывающее город, будто огромное лоскутное одеяло, укутывая уютом, все раньше зажигающихся окон. Дождь омывающий столицу начался ещё ночью. Улицы и дворы казались одним большим, размытым пятном, осень вступила в права и заполонила собой все пространство. Мегаполис не просыхал уже неделю, люди, изнывающие от тоски и вечной гонки за красивой жизнью, внутреннее сдавались и отдавали себя на растерзание ледяного ветра, выворачивающего наизнанку не только зонты, но и человеческие души.

Гулять под дождем может только романтик, или на крайний случай, человек, который свято верит в силу объёмного зонта, оберегающего от холодных капель.

Раскрыв такой объемный, черный зонт, я вышла на улицы Москвы. Водители, стоявшие в пробках, наверняка думали, о том, что очередная, городская сумасшедшая собралась в путешествие по лужам.

Медленно пройдя Красную площадь, и спустившись к Васильевскому спуску, я встала на набережной. Рядом, как по команде выстроилась вереница машин, щетки монотонно омывали стёкла дорогих машин.

Я стояла и смотрела на красную, крепостную стену, и казалось, вся история этого города выстроилась перед глазами. Бурная фантазия унесла меня, во времена Емельяна Пугачева и Стеньки Разина, тут же вспомнились поляки, французы, немцы. Сколько же всего повидал этот великий город! И вот теперь, он стоит и смотрит на меня, обыкновенную провинциалку, приехавшую сюда, как и все на поклон к матушке-столице, за своим кусочком счастья. Совсем недавно у меня был этот кусочек, но совершенно неожиданно, буквально на днях он, куда-то испарился.

«Кусочек» звался Антоном Родионовым. Родители явно не ошиблись с выбором имени, некрасивая рифма уже третий день крутилась в моей голове. Ещё позавчера все было как обычно, он приехал за мной в редакцию после рабочего дня, мы поехали пить кофе, потом закупившись продуктами, прошли на Садовую, в маленькую, но очень уютную квартиру. Вот там и грянул гром среди ясного неба, точнее меня, как будто ударили обухом по голове.

Он совершенно спокойно сказал, что уходит к какой-то там Лене, Наташе, а может быть и Свете. Я даже имени не запомнила, мне было это не интересно. В первый момент, я хотела стукнуть его чем-нибудь тяжелым, потом было желание задать много вопросов, ну а в конце как полагается в таких случаях-разрыдаться, но проглотив все свои эмоции, я молча открыла дверь и знаком предложила уйти. Предлагать дважды не пришлось.

С Антоном мне было спокойно, я любила, сидеть рядом и просто молчать. В наших отношениях было все: уважение, взаимопонимание, страсть и как мне казалось любовь. Мы никогда не говорили громких слов, но оба априори понимали, что друг без друга нам нельзя.

Год назад, я собиралась в отпуск, билеты аккуратно лежали в паспорте и чемоданное настроение давало о себе знать. Я впервые летела на отдых одна, и ближе к третьему дню своего прекрасного, одинокого отпуска, я надела белое, почти невесомое платье и отправилась в кафе на берег моря. Когда кто-то запел нестареющую «Дым сигарет с ментолом» на чистом русском, мое сердце затрепыхалось словно птица в клетке. Такого душевного исполнения, я не слышала никогда, эта песня была воспроизведена человеком, который был переполнен любовью и болью. Моя фантазия унеслась в какие-то запредельные дали, и я даже не заметила, как слёзы покатились по щекам.

Всю песню, его взгляд буравил меня на сквозь, а следующее утро мы уже встречали на берегу моря, слушая плеск пробуждающихся вод Средиземного моря.

Наш курортный роман продолжился в Москве, ярко и красиво почти полгода мы провели вместе.

Увлёкшись своими воспоминаниями я вышла на Арбат. Дождь едва закончился, и легендарную улицу вновь заполонили волны туристов, художников и продавцов сувениров. Я спустилась в метро и подземка вмиг домчала до Маяковской.

Вечер обещал быть свободным – статьи, написанные утром полностью удовлетворяли требования редактора, а яблочный пирог, сохранявший тепло духового шкафа, давно просился на тарелку. Стянув с себя джинсы, я надела своё любимое, синее платье, впервые за эти две недели накрасила глаза, распустила волосы и по привычке приготовила блюда на две персоны. Пирог остыл окончательно, аромат корицы приятно пощипывал нос, но я как завороженная стояла у окна, с бокалом вина в руке.

Памятник В. В. Маяковскому призывно стоял посередине площади, место, где я снимала квартиру, было по истине легендарным. Выйдя из подъезда и пройдя три дома, можно было посетить ту самую «нехорошую» квартиру, по улице Большой Садовой 302 бис. Каждый раз посещая музей любимого писателя, я наполнялась необыкновенной внутренней силой, восполняя тем самым жизненные ресурсы. Не знаю каким образом на меня влияет это место, но ощущение, что я нашла свой уголок, именно на Патриарших, не покидало меня уже несколько лет.

Грусть и тоска по прошлому чаще всего накрывала по вечерам, в такие моменты всегда хотелось забыться в работе. Ночами, я неистово писала статьи, пила горький кофе, чтобы не уснуть на очередном слове, и казалось, выбрасывала все навязчивые мысли прочь.

Но сегодня терапия работой отменялась, я взяла блюдо с фруктами, бутылку вина и прошла в спальню. За окном совсем стемнело, дождь не прекращался, и на Садовой зажглись фонари. Закутавшись в плед, и налив бокал вина, я медленно поднесла его ко рту.

* * *

Календарь застыл на отметке воскресенье, спешить было некуда, поэтому лениво, перевернувшись на другой бок, я обняла подушку и попыталась провалиться в сон. Мне снились блинчики с джемом, они плясали перед моим лицом ламбаду и просились сесть на нос. Более идиотского сна, я не видела давно, резко сев на кровати, я всмотрелась в зеркало.

На лице имелись явные признаки употребления спиртного, но даже несмотря на это, настроение было замечательным.

«Надеюсь, Ангелина Францевна сегодня не планирует визит ко мне» – подумала я про себя, намазывая зубную пасту на щетку.

Я снимала однушку на Садовой за вполне приемлемую цену, и отчетливо понимала, что мне нереально повезло с хозяйкой, поэтому старалась не задерживать с оплатой.

Ангелина Францевна Дьяур- одинокая, интеллигентная, представительница старого сословия. Всю жизнь она посвятила театру, была критиком, писала статьи во всевозможные газеты, и дружила со многими великими актёрами. Она часто рассказывала истории из жизни, особенное внимание уделяя театру, которым она просто болела.

Ангелина Францевна была поразительным человеком, ее эрудиция, мудрость и жизненная стойкость восхищала. Она всегда ходила со старомодной тросточкой, в винтажным берете, и отказывалась воспринимать окружающую действительность. У нас сложились замечательные, тёплые отношения, и я часто захожу к ней в гости. Её квартира в Подколокольном переулке – обитель всевозможных реликвий и ретро вещей! Здесь можно полюбоваться подлинниками работ, художников начала века ХХ века, театральными реквизитами, полистать газеты, датированные 1917 годом, а особенное место в моем сердце занимал старинный патефон. Покрытый лаком и расписанный вензелями, он стоял в центре зала, рядом с эркером, создавая потрясающую композицию интерьера.

Ангелина Францевна несмотря на свои многочисленные романы и замужества, в зрелые года вошла одинокой. Изредка в её рассказах проскальзывала тень горечи и сожалений, но о большем она никогда не говорила.

У нас с ней было много общего: в мыслях, чувствах, восприятии мира… и в одиночестве. С недавнего времени, я обрела уверенность в том, что навсегда останусь такой же одинокой старушкой, доживающей свои дни в комнатке с патефоном.

До Антона у меня были мимолетные романы, о которых я даже никогда не вспоминала. Я жила в своём мире, полностью растворяясь в целях и мечтах. Закончив университет, и обрубив все концы, связывающие меня с городом детства, я уехала оттуда навсегда.

Поначалу в Москве было страшно, я оказалась абсолютно одна, будто попав в пасти цербера, город монотонно изводил и проверял меня на прочность. Сменив много сфер деятельности, я осознала какое огромное количество людей, мне встречалось на пути. Все они были разными: агрессивными, мягкими, открытыми, злыми, лживыми, искренними. Но самое главное – они подарили мне бесценный опыт ошибок, разочарований, влюбленностей, взлетов и падений.

Слушая гудки в телефонной трубке, я принялась лениво размешивать сахар в чашке кофе, Женя не сильно спешила отвечать на мой звонок.

Евгения Храмова – моя коллега по журналистскому цеху. Мы трудимся в одном глянцевом журнале, выпускающимся исключительно малым тиражом. Самым главным для меня в выборе работы, всегда было призвание. Журналистикой я бредила со школы, с раннего детства писала пьесы и рассказы, участвовала в олимпиадах по литературе и безотрывно читала книги.

Я обожаю то, чем занимаюсь, и мне совершенно не важно, как называется наш журнал и какой тираж он имеет. Получать удовольствие от написания различных статей на злободневные темы, встречаться с огромным количеством людей, брать интервью, проводить социологические опросы-это то к чему, я всегда стремилась. Чаще всего мы работали в тандеме с Женей, и не удивительно, что в новом коллективе, отношения сложились лучше всего именно с ней. Женя надежный друг и партнер, у нас было множество ситуаций, когда нам приходилось проверять друг друга на прочность. Она очень прямая, местами резкая в суждениях, но крайне справедливая. Она такая же как и я, обычная девочка из Кирова, которая берет от жизни всё и сразу.

Женя всегда остаётся безумно женственной, элегантной и очень красивой, несмотря на все передряги, который ей периодически подбрасывает судьба. Она первый человек в этом городе, которого я подпустила к себе чуть ближе.