Наваждение

– А Володя сказал, что ваша свадьба в его ресторане – дело решенное… – раздается с кресла тихий голос Жанны. – Вот въедете в новый дом и тогда…

– Нинка, вот ты мне скажи, – удивляется Ольга, – как Шпиндель умудряется у мужиков секреты выведывать? Наверное, проще все ему рассказать, а то мозг вынесет своими расспросами… Жайка, как ты с ним вообще живешь, он же зануда…

– Да прекрасно я с ним живу… – ответила Жанна. Ее щечки всегда начинают розоветь, когда она говорит о себе или вдруг оказывается в центре внимания. Вот и сейчас Жайка зарделась и стала похожа на мою Перепетую. Перепетуя обычно сидит на маленьком стульчике за роялем, но в данный момент эта кукла ростом с пятилетнюю девочку – один из самых необычных экспонатов нашей выставки и восседает на шпинделевском диване.

– Володя умный и тонкий… Ну, может, иногда чересчур ироничный и не умеет сдерживаться, но… – Жанна замолчала, не договорив. Я знала, что она хотела сказать, потому что увидела ненароком вырвавшуюся Жайкину мысль – какой Шпиндель потрясающий любовник.

– А если он такой хороший, – Ольга сделала круглые глаза, – чего ты за него замуж не идешь?

– Почему не иду? Иду… Зимой… Вот кольцо – Володя подарил, когда предложение делал…

– Ну, тихушники! Нет чтоб сказать… – смеется Оля.

– Да когда? Вы всегда так заняты…

– Ты же все время с нами – с утра до вечера!

– Это же работа, отвлекаться нельзя… Как-то ситуации подходящей не было…

Морковка, моя необыкновенно рыжая кошка, вдруг сорвалась с места и понеслась к входной двери. Гришка пришел – ему даже звонить в дверь не надо, кошка знает, что у порога ее обожаемый Громов.

В прихожую мы спустились все – Ольге с Жанной пора, дела, а главное, себя надо привести в порядок, мы же будем в центре внимания.

– Классно получилось… Серега, скажи! – у Громова хорошее настроение. – Увидите потом, вечером.

– Оля, не волнуйся, никаких бликов! – подтвердил Сергей.

– Как я и говорил, одну Лелькину картину теперь и видно… – проворчал Вовка и повернулся к Жанне:

– Жайка моя, ты готова? Поедем, мне уже в ресторан давно пора, посмотреть надо, как там, а то недогляжу, и мои охламоны перепутают пармезан с горгонзолой… Нинке же потом за фуршет стыдно будет…

3. Передо мной открываются новые перспективы

Посмотрев, как мужики рассаживают по машинам своих дам и разъезжаются, мы с Гр-р вернулись домой.

– Я бы чего-нибудь съел, – заявил Громов.

На случай экстренной кормежки мужа в моей морозилке всегда имеется запас его любимых фаршированных блинчиков. Я засунула их в микроволновку и включила чайник.

– Гриня, а ты знал, что Вовка Жанне предложение сделал?

– Догадывался. Ох и заразная штука эта любовь… Эпидемия просто! И когда свадьба?

– Жанна сказала, зимой…

– Так, понятно… И на Новый год – в свадебное путешествие… Я знаю, тебе тоже хочется…

– Чего мне хочется? С ними поехать? – не поняла я.

– Зачем с ними? В свое свадебное путешествие – у нас же не было. Вот завтра и поедем…

Побыв какое-то время девушкой с веслом, я потрясла головой, чтобы обрести способность снова разговаривать:

– И куда это мы едем?

– Ты же меня учила, что нельзя спрашивать «куда», а то дороги не будет. Сама говорила, закудакаешь дорогу – ничего хорошего не светит. Надо осведомляться так: «Далеко ли мы отправляемся?» или «В какую сторону лежит наш путь?»

– Громов, не тяни, говори давай… Опять в Закарск поедем?

– Обижаешь, какое свадебное путешествие, если в Закарск? Мы с тобой едем в Прагу. Вернее, летим.

– Нет, ну ты с ума сошел! А когда я буду собираться?

– Завтра утром. Поезд до Екатеринбурга в три. Там – самолет, днем. Почти пять часов – и Прага.

– А почему не Париж? Не Мадрид или Вена? У тебя в Праге дело?

– У меня в Праге дело, да. Но Париж, Рим или Венеция – все, что захочешь, нет проблем – Шенгенская виза, время найдем.

– А в Праге?…

– А в Праге мой родственник живет – двоюродный брат Павел, Павличек… Чехи любят уменьшительные имена: Иржичек, Маричек, Даричек… Поэтому мой кузен – Павличек. Его отец, мой дядя, умер лет семь назад, а мать, чешка Маркета, еще в добром здравии. Дядя в Чехословакии в пятидесятые служил, остался каким-то образом, в Союз не вернулся, потом женился на этой Маркете, ее фамилию взял – так что у Павла фамилия Марлерж. Наши с Павлом родители долго не общались. Но потом отношения наладились, мы с Павличеком даже подружились – он меня старше года на два или на три. Павличек в последний раз приезжал в Энск за год до твоего здесь появления. Шпиндель утверждает, мы с кузеном очень похожи, сказал, близнецы.

Это что, опять Арсения Венедиктовича след? Снова снесет у меня крышу – и буду хотеть сразу двоих… или троих – вместе с прадедушкой…

– Нина, не сердись…

Громов думает, что я рассердилась, раз молчу. Не расскажешь же ему, что я, еще не видя его кузена, уже готова к головокружению от созерцания очередной копии прадедушки Сурмина.

– Гриша, правда, не мог сказать хотя бы за пару дней – невозможно нормально собраться за два часа…

– Так визы только сегодня получил… И билеты я всего час назад заказал… Зачем тебя заранее напрягать?

– Вечно ты за меня думаешь… Хуже напрячь, чем сборами в последний момент, и придумать нельзя…

– Все! Понял! Раскаиваюсь и готов искупить! Назначай наказание!

– Громов, прекрати вопить! Отправляйся в душ – времени уже много, скоро народ начнет собираться.

– Это разве наказание?

– А что?

– Поощрение!

– Почему это?

– Да потому, что ты пойдешь со мной!