Готическая коллекция

Но все это было вчера, до дождя. А дождь, прошумев, омыв землю, унес с собой и все вчерашние тревоги и страхи. В пять утра, проснувшись и закурив в постели, Мещерский почувствовал себя совершенно другим человеком, однако…

Это убийство на пляже… Это чертово убийство. Что же там произошло? И надо же так случиться, что именно в этот момент там очутилась Катя – без Вадьки, без него, Мещерского, – маленькая, беззащитная Катя. И как только он, Мещерский, позволил ей пойти пешком? Страшно даже подумать, но ведь на том месте на пляже вполне могла оказаться и…

Мещерскому стало жарко. Он сел, откинул одеяло. Сна уже не было ни в одном глазу. Он встал и поплелся в ванную. Слава богу, Базис сумел осилить в «Спортсмене» вполне сносную современную сантехнику и даже горячую воду. После душа Мещерский подошел к окну и, подняв жалюзи, выглянул в окно. Небо почти совсем очистилось от туч, только на западе на горизонте маячила какая-то серая полоска. Солнце уже взошло, но над морем все еще висел бледный малахольный серпик убывающего месяца. Мещерский сладко потянулся – эх, утро-то какое, красотища! Рассеянный взгляд его упал на церковный шпиль, видный из-за остроконечных крыш, а затем на участок шоссе. И вдруг он увидел на дороге какую-то темную фигуру. Она быстро приближалась. Остановилась на углу соседнего дома, чуть помедлила, явно рассматривая фасад гостиницы и летнюю пустую террасу, и затем повернула к пристани, скрывшись за зелеными палисадниками.

Разглядеть незнакомца Мещерский не смог. Заметил лишь, что это был человек высокого роста со стремительной, энергичной походкой. Отчего-то сразу же вспомнился Линк. Может, это немец куда-то намылился спозаранку? Может, на рыбалку? Любопытный тип этот немец и, судя по реакции Базиса, в Морском совершенно в доску свой, хоть и иностранец. Однако нет, Линк худой и долговязый, а этот на шоссе крупный спортивный мужчина, вроде бы не похож на Линка.

Мещерский снова нетерпеливо глянул на часы. Господи боже, всего-то полшестого. Как же убить эти несколько часов до завтрака? И чтобы не было мучительно больно за бесцельно потерянное первое курортное утро, Мещерский решил сделать самое простое – пойти и тихонько стукнуть в дверь четырнадцатого номера. Разбудить Кравченко.

Глава 6

ЧАЙКА

На темно-синей скатерти – желтые чашки, кофейник и сахарница. Все из толстого стекла, чтобы удобнее было мыть в посудомоечной машине. И скатерть тоже толстая, мягкая, из рубчатого хлопка. Душная скатерть. Как этот день за окном.

Катя провела по ткани ладонью, точно смахивая несуществующие крошки.

– Нет, ну а я что, знаю, как она там очутилась?! Мне что, разорваться, что ли? Это ваша обязанность, Семен Семенович, убирать территорию. И возле мусорных баков, между прочим, тоже! Я не желаю, чтобы на моем дворе разная падаль валялась! Не хватало, чтобы нас санэпиднадзор штрафанул!

Резкий крикливый женский голос. Катя опасливо прислушалась. Вроде здешняя хозяйка разоряется. Хозяйка гостиницы, трактирщица. Серега вчера сказал, что ее вроде бы Юлией зовут. Ну и голосок – наверное, на причале слышно. А ведь взглянешь на нее – прямо глаз не оторвешь. Очаровательнейшая девица. И коса в руку толщиной. В Москве никто из девчонок косы не заплетает. Не модно. А здесь, Серега Мещерский вчера вечером в баре толковал, анклав. Государство в государстве. Свои обычаи, свои привычки, свой уклад жизни, своя мода. Недаром до Польши и Литвы рукой подать, а Пруссию помнит каждый валун у дороги. Ой, ну и голосок у этой барышни. Что же она так кричит с утра-то? А что к вечеру будет?

– Да откуда я знаю, куда эту падаль деть?! Ну, заройте ее на берегу, ну Семен Семеныч!

Падаль? Катя с подозрением посмотрела на желтый кофейник. Хозяйка гостиницы разорялась где-то за пределами дома. Катя чувствовала себя в «Пане Спортсмене» еще скованно, как и всякий новичок в незнакомом месте. Внутренний микроклимат гостиницы, как и расположение комнат, пришлось изучать уже утром. Вчера вечером было не до того.

В душе Катя была бесконечно благодарна Драгоценному В.А. за вчерашние посиделки в баре. Она там лепетала о своих злоключениях, описывала, как они наткнулись на труп на пляже. Кравченко вроде бы слушал внимательно – даже пиво отставил в сторону. Потом дважды заказал Кате джин-тоник – поддержать слабеющие силы и нервы. Затем, когда они поднялись в свой номер, он собственноручно разобрал постель – действительно широкую, удобную и мягкую, за руку, как ребенка, отвел Катю в ванную и даже великодушно подал ей туда забытое банное полотенце. Хотя дома все эти обязанности обычно выполняла Катя.

Ночь Катя спала крепко и никакого дождя не слышала. Зато где-то часов в шесть услышала сквозь дрему голос Мещерского – бу-бу-бу: спиннинг, блесна, грузила, кажется, забыли, а виброхвост ты привез? – бу-бу-бу… Какой еще там виброхвост?!

Окончательно проснулась она уже в девятом часу утра. Кравченко и след простыл. Не было его ни в кафе внизу, где ждал завтрак, ни на улице.

– Ваш муж и Сергей лодку опробуют, – охотно сообщила Кате Юлия Медовникова, причем вид у нее был такой хитрый, точно она доверяла Кате бог знает какую сплетню, – просили передать, чтобы вы их к завтраку не ждали. А вы…

– Я – Катя, Екатерина, – Катя протянула хозяйке руку и улыбнулась.

– Ну как, хорошо отдохнули? – Медовникова зорко оглядела сервированный у окна столик. Это был единственный накрытый стол в маленьком кафе. – Я вчера не смогла у вас принять заказ на завтрак. Ваш муж и Сергей просили им наскоро с собой котлет нажарить на бутерброды. Очень рано было еще. А для вас у меня омлет, кофе, булочки только что испекла с корицей.

– Отлично, – Катя сразу повеселела, – наверное, трудно вам вот так под вкусы каждого жильца подлаживаться?

– А, какие тут жильцы, – Медовникова махнула рукой, – сезон в разгаре, погода как на юге, в Сочи, а все равно что мертвый ноябрь на дворе. Нет никого. Минуту подождите, я омлет принесу, булки, масло. Кофе на столе, горячий.

Все это она произнесла быстрой любезной скороговоркой. Но уже через секунду орала на кухне насчет какой-то «падали» Семену Семеновичу Баркасову. Который, оказывается, работал тут же при гостинице сторожем, уборщиком, электриком и еще кем-то.

– Угощайтесь, Катюша. – Медовникова павой вплыла с пластиковым подносом, уставленным тарелками.

– Что-то случилось? – Катя вопросительно посмотрела на двери кафе.

– Дохлая птица посреди двора валяется, представляете? Чайка. Брр, гадость, брюхо ей кто-то все расклевал, – Юлия брезгливо поморщилась. – Там у меня контейнер для мусора возле гаража, ну, конечно, птицы лезут, роются. Чаек у нас тут пропасть, ворон, голубей. Наверное, это ее вороны заклевали в драке или кошка соседская, дрянь, постаралась… Я сама до этой мерзости пальцем, конечно, не коснусь, а Семен Семеныч…

– Баркасов давно у вас работает? – спросила Катя.

– Три года, как только мы открыли гостиницу, – ответила Медовникова машинально, а потом с недоумением покосилась на Катю – ведь только что приехала, откуда фамилию-то уже успела узнать?

– Там вчера в дюнах мы с ним познакомились, – ответила Катя на ее немой вопрос, – он нас и позвал туда…

– Это вы про убийство? – Глаза Юлии вспыхнули от любопытства. – Это правда, что ее, бедняжку, ножом? Горло располосовали?

– Ужас, – Катя покачала головой, – в кошмарном сне такое не приснится… Первый мой порыв вчера был, извините, собрать чемодан, забрать мужа и немедленно уехать отсюда.

– Да что вы! Ну, это просто какое-то недоразумение, несчастный случай… Может, это и не убийство совсем… Нет, точно убийство? Ой, господи… Вот невезуха-то! – Юлия в сердцах стукнула кулаком по колену – она бочком присела за Катин стол. – Только-только дела пошли на лад, только клиенты нормальные появились, так вот нате вам! Но поверьте мне, Катюша, это просто какое-то роковое совпадение. У нас тут тихо-спокойно, и всегда так было. Да и кому тут безобразничать? В поселке все свои, все друг друга знают.

– Ваш участковый вчера сказал, что убитая – приезжая. – Катя налила себе кофе и выбрала булку с корицей порумянее. – А вы, Юля, со мной за компанию?

– Я уже завтракала. В половине шестого сегодня встала. Кофе выпью за компанию.

– Фамилия убитой по документам Преториус, зовут Ирина, – продолжала свой рассказ Катя, – вам эта фамилия ничего не говорит? Может быть, она к вам в гостиницу заглядывала?

Юлия отрицательно покачала головой. Сделала несколько быстрых глотков кофе и тут же поднялась.

– Ну, приятного аппетита. Пойду гляну – убрал он эту мерзость, или же придется…

Она не закончила фразы. В распахнутых настежь дверях появился высокий молодой парень. Он медленно спустился по ступенькам в зал, оглядел пустые столы. Катя сразу же забыла и про омлет, и про булку с корицей. И неудивительно – редко-редко в пустое провинциальное кафе заглядывает такая жар-птица в мужском облике. Ни больше ни меньше – принц в изгнании, оставивший свой спортивный автомобиль на шоссе, запорошивший пылью дальних странствий белую куртку и фирменные сандалии. Незнакомец был хорош собой – высок, строен, загорел. Черты лица – мужественны, волосы – черны как смоль. Глаза были синими, что в сочетании с темной шевелюрой и золотистым загаром навевало грезы о Карибском бассейне и рае одновременно. Если бы его заставили сниматься в рекламе мужских дезодорантов или нижнего белья, каждый кадр стал бы откровением и произведением искусства, потрясая воображение яркими и точными деталями.

По тому, как сразу подтянулась, подобралась, изогнулась, насторожилась, заулыбалась, засияла Юлия Медовникова, Катя поняла, что незнакомец произвел на нее сильное впечатление.

– Мы уже открыты, добрый день, – пропела Медовникова голосом волшебной флейты. – Что-нибудь желаете?

– Поесть что-нибудь – бутерброд, гамбургер, – буркнул принц самым недружелюбным и прозаическим тоном, – и чашку кофе. С молоком сколько стоит?

– Растворимый двенадцать, кофе по-восточному в турке от…

– Растворимый. – Незнакомец прошел мимо Кати и устало присел за столик в углу.

Его одежда Катю крайне заинтриговала. Она была стильной, насколько может быть стильным пляжно-спортивный прикид. К тому же явно из дорогого магазина. Но сейчас имела такой вид, словно ее владелец спал не раздеваясь где-нибудь под навесом пивного ларька или на вокзале, предварительно вымокнув до нитки. Впрочем, на внешность незнакомца это никак не влияло. Даже напротив. Да что там говорить – одень его хоть в рубище, и то… Кто из поздних классиков обмолвился, что природная красота ярче всего видна на фоне рваных джинсов и замызганной футболки?

Незнакомец опустил лицо на скрещенные руки, словно его клонило в сон. Но уже через мгновение Катя почувствовала на себе его взгляд.

– Вы здесь живете? – тихо спросил он.

– Да, – ответила она, отчего-то тоже понижая голос.

– А это единственная здесь гостиница, не знаете?

Катя одновременно и кивнула утвердительно, и пожала плечами.

– Это ведь частная гостиница? – продолжал допытываться незнакомец.

– Да, частный отель «Пан Спортсмен».