Всё начинается со лжи

Я знаю, с этим субъектом лучше не спорить. И вообще никак не связываться. От нашего последнего столкновения, после которого я отсюда и сбежала, мороз по коже. Интересно, он помнит? Судя по блеску его поросячьих глазок, ещё как помнит. Хоть и не в себе был.

Моих родителей обдурили, как простачков. Когда я собралась учиться в Петербурге, они поступили, как поступают многие: купили дочери комнату. Коммуналок в городе до сих пор тьма, и это нормальная практика для первого старта. Только у кого-то сделка проходит удачно, а нам же повезло, будто утопленникам. Алкаши, проживающие здесь, продали нам комнату, а потом сделали жизнь здесь невыносимой. Деньги они получили, но комнату по-прежнему считали своей. Меня же пытались выжить отсюда всеми возможными способами. Крики, гулянки, пьяные компашки, сыночек их, словно мартовский кот облизывавшийся на меня. Последнее больше всего пугало.

Я пыталась спорить. Я пыталась делать вид, что меня не трогает. Я вызывала полицию. Я билась, как могла, но ничего не работало.

И дать обратный ход сделке было невозможно. Покупателей на комнату не находилось, а те, что приходили на просмотр, не перезванивали. Вот так я и осталась с грузом неликвидной недвижимости и неадекватными соседями, частенько устраивающими пьянки в местах общего пользования и их сыночком, время от времени пытавшимся ломиться в мою дверь с романтическими предложениями. В кавычках, конечно.

Кое-как я выдержала год, зачастую ночуя у подруг, а не в собственном жилье. Пока не встретила Сашу, который быстро переманил меня к себе. А я и не сопротивлялась, в общем-то. Закрыла комнату на замок и уехала к нему.

Игнорируя Сидорина, подхожу к комнате. Трогаю раскуроченный замок. Даже могу представить, как кто-то из его семейки во невменяемом состоянии ломал его. Вздохнув, захожу внутрь и ахаю.

Кажется, последний раз, когда я здесь находилась, мебели было больше. Куда-то исчез холодильник, из четырёх стульев остался только один. Пустая кровать – разворошена, будто на ней спали, пушистое покрывало, которое мне нравилось, отсутствует.

– А где?..

– Ветром унесло, – доносится из-за плеча ехидный комментарий Сидорина.

У меня только одна мысль: как мне сегодня здесь спать? Возможно, придётся забаррикадировать вход кроватью и единственным стулом. Сесть в углу с ножом в руке и смотреть за входом. Ах да, большой палец держать на кнопке «СОС» в телефоне.

Есть вариант вызвать слесаря… Только уже вечер и придёт ли он сегодня, чтобы врезать новый замок, одному чёрту известно.

– Ну… это… может, отметим твоё возвращение-то, а? Я про тебя не забывал, Аля, – сипит мой ненормальный сосед из-за спины. – Я это… сбегать могу до магаза. Скинемся, а?

Его «скинемся» меня веселит, конечно, хотя ситуация не из весёлых.

Поджав губы, оборачиваюсь и смотрю на соседа. Вероятно, у меня красноречивое выражение на лице, но это его не смущает. Зато останавливает от продолжения диалога старческий окрик откуда-то из недр квартиры.

– Да иду я, иду! – орёт недовольно и, чертыхаясь, уходит.

А я быстро захлопываю дверь, цепочка, болтающаяся на петле, брянькает, и я довольно и весело смеюсь. Не знаю, кто сюда её присобачил, но она цела и даже работает.

Быстро закрываю дверь на эту цепочку, для верности ставлю стул спинкой в ручку, блокируя её. Затем отпинываю чемодан в центр комнаты. Чтобы хоть как-то занять руки, лезу в комод, где нахожу смену постельного. Отлично, что нетронутую, хоть и пролежавшую несколько лет в ящике.

Верхнюю одежду вешаю на дверцу шкафа, затем застываю в нерешительности. Комната небольшая, метров четырнадцать. Здесь обои в полоску, как из прошлого века, зато потолок под четыре метра и с лепниной. На красивой люстре работают два рожка из пяти. Спасибо и на этом.

В комнате очень пыльно и грязно. Оно и ясно, сколько времени я здесь не была, а мои соседи, хоть и взломали дверь, приборкой себя не утруждали. Кое-как я навожу косметический порядок, то и дело чихая. Это отвлекает меня на какое-то время, в после я сажусь на кровать, не зная, куда себя деть и чем ещё заняться.

Прислушиваюсь, что происходит за дверью, но там тишина. Сидорин, видимо, у бабули, а больше, как он и сказал, дома никого.

Смотрю на сотовый, там пусто. Ни звонков, ни сообщений. Подруг у меня мало. Да и те в Выборге остались. В университете как-то крепкой дружбы не завязалось, были хорошие знакомые, но я так быстро выскочила замуж, а потом родила, что последние быстро отсеялись. Так всегда происходит. Теряется общность интересов и пути расходятся. Иногда на какое-то время, иногда навсегда.

Есть единственный человек, кому я сейчас могу позвонить, что и делаю.

– Привет, дорогая, – снимает трубку Элина, жена Сашиного брата.

– Привет, – говорю чуть заторможено.

Элинка тяжко вздыхает и торопливо шепчет:

– Я знаю, я уже всё знаю.

– Знаешь? – ахаю удивлённо.

Да, быстро в семье сплетни разносятся.

Хотя, чему я удивляюсь? Тамара Владимировна там, небось, уже шампанское открывает. Как удачно избавилась от нелюбимой невестки.

– Конечно, наш Геббельс не мог сдержать язык за зубами. Всё Костику растрепала, вперёд Сашки даже. Представляешь?

– Да уж… представляю.

– Что делать думаешь?

– На повторную экспертизу подавать, – делюсь планом, который крутится в моей голове. – Ты не знаешь, сколько это стоит?

– Не знаю, около двадцатки может? Точно не пятьсот рублей, – нервно хихикает. – Но почему ты об этом думаешь? Пусть Сашка платит.

Эх, Элинка, наивная душа. Не скажу, что её Костя чем-то лучше Сашки, но он любит жену, и я как-то слабо представляю ситуацию, когда он обвиняет её в неверности и выпирает из дома. Хотя… я и с Сашей бы такого никогда не представила.

– Он не станет. Он уже сделал один, – вздыхаю.

– Так убеди его, пусть второй сделает.

Впервые со школьных времён мне хочется грызть ногти от досады.

– Сомневаюсь, что он согласится. Кажется, Саша уже всё решил. Выгнал вот. Хорошо, что Ритка у моих родителей сейчас.

– Как? Прямо выгнал? На улицу?

– На улицу.

– А ты… ты где сейчас? Тебе хоть есть куда идти?

– Нет, идти некуда, только в Выборг к родителям ехать, – вздыхаю. – Но это на крайний вариант. Я пока не готова им рассказывать про то, что происходит.

Элина вздыхает с сочувствием.

– Ты бы лучше рассказала, а то Саша вперёд сообщит. Он ведь может.

– Может, – соглашаюсь.

Но не станет, – почему-то я в этом сейчас уверена. Не потому что его это смущает, скорее, он считает, данное телодвижение ненужным, лишним для себя.

– А ты сейчас где?

– Сняла номер в отеле, – сочиняю на ходу.

Про эту комнату Саша не знает. Я его к себе не приглашала, да и потом собственность оформлена на папу. Если б Саша знал, он бы уговорил моих продать комнату и вложиться в квартиру, которую купил перед рождением дочери. Тогда, кстати, я бы сочла этот вариант приемлемым, а сейчас у меня бы и этого угла не было, чтобы перекантоваться. Да и жилплощадь оказалась непродаваемой.