– Здравствуй, дорогая, – ответила я.
– Потрясающе выглядишь, – сказала она и тут же снова нырнула в спор.
Юрочка поднес мне зажигалку и стал рассказывать, как в прошлом году ему прислали настоящие кубинские сигары. Я вообще-то не курила – так, изредка, но сейчас сигарета была единственным спасением для меня.
В это время входная дверь распахнулась, и в клубах морозного пара появилась чья-то фигура. Музыка из зала показалась мне какофонией, я ослепительно улыбнулась Юрочке, всем своим видом показывая, что очень внимательно его слушаю. Человек в вестибюле неторопливо стягивал с себя дубленку. Русые волосы до плеч, широкая спина, свободный свитер с геометрическим узором... Это был он.
– Привет, Сергей! – энергично махнула рукой Бубнилова и тут же переключилась на своих собеседников. Сентиментальностью она не страдала.
Серж медленно подошел к нам. Пожал Фогельсону руку, повернулся ко мне.
– Привет, Танюша, – произнес он своим мягким, почти не изменившимся за десять лет голосом. – Какая ты славная у нас стала.
Я только кивнула в ответ. Он пришел один...
Серж что-то спросил у Юрочки. Что, я не слышала – смотрела на него и не могла насмотреться.
В это время нас позвали из зала, объявив, что больше никого ждать не будем. Мы вошли обратно – в шум, гам, сутолоку. Юрочка как-то сразу оттеснил меня от толпы, захлопали бутылки с шампанским, зашипела пена, лохмотьями шлепаясь из бутылок на пол...
Я держала бокал, слушала тост, который командирским голосом произносила Пирогова, машинально искала взглядом русый затылок и, отмахиваясь от назойливого Юрочки, постепенно приходила в себя.
Серж почти не заметил меня. А чего я ждала? Чтобы он, словно в сказке, упал передо мной на колени и выразил горькое сожаление, что в юности не смог разглядеть во мне прекрасную принцессу? Что последние десять лет он томился в одиночестве, без любви, и что только во мне наконец нашел свой идеал? Что...
– ...Как одно мгновение. И вот мы снова вместе, словно и не было этих десяти лет после школы, – все такие же молодые, такие же красивые! Ничего не убавилось, только прибавилось – ума, опыта, доброты. Посмотрите друг на друга – какие необыкновенные девочки, какие замечательные мальчики. Сколько талантов уже открылось – есть и врачи, и музыканты, и преподаватели, даже актриса среди нас есть одна... – Все обернулись на меня, а Фогельсон, пользуясь всеобщей эйфорией, чмокнул меня в щеку. – И депутат Государственной думы. Кто знает, может быть, президентом нашей страны когда-нибудь будет женщина, наша замечательная Настя Бубнилова...
Пирогова перешла на персоналии, в зале то и дело раздавались взрывы смеха, а Серж продолжал удивленно смотреть на меня, в то время как все уже переключились на очередного героя дня.
– Так давайте же выпьем...
– Стойте! Подождите!
Хлопнула дверь, и на пороге появилась Шурочка. Та самая Шурочка, которая мне столько крови попортила в юности. Она смеялась и махала руками, раскрасневшаяся от холода, запыхавшаяся, кто-то быстро налил ей шампанского.
– Ура! – закричали все, и она – звонче всех.
– Шурка, молодчина, все-таки пришла! – полезла к ней целоваться Пирогова, внимание всех было переключено на только что вошедшую. Да, вовремя она, эффект почти театральный получился...
– С таким трудом, – смеясь, объясняла счастливая Шурочка. – Не с кем ребенка было оставить, я была просто в отчаянии.
– Золотая ты наша! – Пирогова опять бросилась ее тормошить. – С собой бы взяла.
– Да ты что! Это же такой Терминатор...
Катя, бывшая Варшавская, принялась мне рассказывать о своем сынишке, но я опять ничего не слышала. Это был не вечер, а сплошной адреналин! Серж Мельников, во все глаза глядя на Шурочку, медленно пробирался к ней сквозь толпу, и что-то такое было в нем, что вызвало во мне прежнее бессильное разочарование.
– Ты смотри-ка, – подтолкнула меня локтем Катя, – старая любовь не ржавеет.
– О чем ты?
– Я о Сережке и Шурочке. Они же расстались после школы, а теперь, видишь... просто пожирают друг друга глазами.
– Но у нее ребенок... Разве она не замужем?
Катя посмотрела на меня с изумлением:
– Дорогая, ребенок и без мужа может родиться!
После первого общего тоста присутствующие разбились на небольшие группки, а я опять выскользнула из-за стола, с трудом отбившись от любезного Юрочки.
В дамской комнате я сполоснула лицо холодной водой, потом принялась пудриться. Зеркало отразило мое высокомерное, раздраженное личико.
«Ну и черт с ними! – в сердцах думала я. – Старая любовь не ржавеет. И он по-прежнему без ума от Шурочки... Надо выбросить из головы все эти бредни. Кончено. Серж Мельников для меня умер. Завтра пойдем с Митей подавать заявление в ЗАГС. Нет, завтра воскресенье, придется на той неделе...»
Я подмигнула себе, повернулась в профиль и оглядела костюм. Удачное приобретение, мне повезло.
И в этот момент появилась Шурочка. Она не успела заметить меня в суматохе и теперь, когда наши взгляды вдруг столкнулись в зеркале, вздрогнула и побледнела – яркий румянец стремительно исчез с ее по-прежнему очень симпатичного личика.
Не поворачиваясь, я довольно развязно сказала ее отражению:
– Шурочка, как я рада...
– Танита! – Она оглядела меня с ног до головы, не в силах скрыть в первую минуту встречи изумление и зависть. Я даже посочувствовала ей мысленно, что до сих пор она так и не научилась владеть собой.
Наконец она очнулась – это была уже прежняя очаровательная Шурочка, которую все любили. И с детской непосредственностью, немного наигранной, правда, она восхищенно воскликнула:
– До чего же забавные пуговицы у тебя!
– И это все, что ты можешь сказать мне после десяти лет разлуки? – шутливо уколола я ее.
– Нет, я просто в восторге от тебя. Да и все в восторге... – наконец нашла она верный тон и теперь говорила со мной как старая добрая приятельница. – Танюша, дорогая, ты из тех женщин, которые со временем становятся все лучше и лучше! Я слышала, ты у нас кинозвезда?
– Да, снялась случайно в одном фильме у... – Я назвала фамилию режиссера.
– Ну уж, не верю я в случайности, – скептически поджала она губки.
– Ты работаешь?
– Да, но моя должность звучит очень банально – я зубной врач.
– У тебя ребенок? Мальчик, девочка?
– Сын. – Она улыбнулась довольно. – Витюшка. Ему шесть лет...
– Прекрасно! – искренне восхитилась я. – А кто муж? Кто тот счастливец, которому досталась самая красивая девушка нашего класса?
Я не могла не задать этот вопрос, хотя ответ на него уже знала. Шурочка, глядя мне прямо в глаза, ответила очень просто:
– Я не замужем. И никогда не была.