Мечтать о такой, как ты

Эсэмэски свалились на меня все вместе, в один момент, когда я проезжала Балашиху, словно бы они лежали в каком-то ведре и теперь его вдруг взяли, перевернули и вытряхнули в мой телефон. От Ники пришло странное сообщение «Мама, отбей мне что-нибудь, а то я волнуюсь». Я с напряжением вчиталась, пытаясь понять, что дочь имела в виду. Что я ей должна отбить? И за что? И как это должно ее успокоить. Через светофор до меня дошло, что она имела в виду клавиши телефона. Я отбила ей пару поцелуев и пожелания хорошо сдать тест «ЕГЭ» и поступить в вуз. В этом году такие были у нас мечты. Пришло много эсэмэсок от одноклассников. Интернет сплотил нас в единое целое, и мы переписываемся, хвалимся своими жизненными достижениями и немного вспоминаем, как оно было тогда, в школе. От одноклассников была куча пожеланий счастья и приглашения как-нибудь заглянуть. Но все это было мне не важно. Я пропустила все сообщения в поисках того единственного, от него. Оно было. БЫЛО! Я чуть в столб не врезалась. Всего несколько слов. «Позвони мне, когда появишься». Значит, он все-таки заметил, что я исчезла!

Я посмотрела в зеркало заднего вида, судорожно поправила прическу. А ну и что, что он меня не увидит, если я ему позвоню! Я должна сама чувствовать, что со мной все в порядке.

Я набрала номер.

– Привет, – как можно небрежнее сказала я.

– А, привет. С праздником! – Его голос звучал спокойно, безо всякого напряжения.

– Тебя также, – ответила я и подумала, что зря ждала чего-то более эмоционального.

– Ты дома?

– Нет, – коротко ответила я, не снизойдя до пояснений.

– А. Понятно. А я сегодня еду на вечеринку к друзьям, – радостно сообщил он.

– Здорово. – Я кивнула, заметив, что нам почему-то вроде бы не о чем говорить. Может, он хочет взять меня с собой? А что, это бы было просто здорово – познакомиться с его друзьями. Я же никого не знаю, и его я все еще ни с кем не познакомила. Кроме Ники, конечно. Это считается? Что вообще может считаться близкими отношениями? Чем они качественно должны отличаться от отношений несерьезных?

– Давай завтра встретимся?

– Завтра? – расстроилась я. Не пригласил. Может, мама права? Это было бы ужасно.

– Ну, завтра последний выходной. Может, съездим к тебе на дачу? Ужасно здорово было бы сделать шашлыки.

– Здорово, – уныло кивнула я. – Надо подумать.

– Я тебе позвоню, ладно? – пообещал Стас и отключил связь. Вот такая любовь, вот такие отношения.

Я заколотила кулаками по рулю. Потом вырубила радио. К черту новости и политические дебаты. Я включила прозападную попсовую радиостанцию и докрутила звук до максимума.

– Козлина! – не сдержалась я.

Что же это такое, в самом деле. Мы вместе уже больше полугода. Все на работе знают, что он со мной спит. Куча сплетен и, как следствие, полное неуважение со стороны женской части коллектива. Мое место конфликтного администратора досталось совершенно заслуженно, но все уверены, что я на нем сижу только из-за того, что у меня роман с боссом. Да, я всегда была тихой мышкой, никуда не лезла, никому не мешала. Но место, которое никак не должно было стать моим, все же досталось мне. И по праву, но этот факт никто не желает знать.

«Она спит с Шуваловым, чего вы хотите?» – вот такие разговоры ведутся за моей спиной. А он не считает нужным знакомить меня с родственниками (что еще как-то понятно, я же тоже не спешу знакомить его с мамой). Но он не знакомит меня с друзьями, он развлекается сам, без меня. И, кажется, совершенно не переживал, что встретил Новый год без меня. Отряд не заметил потери бойца! Черт, надо с ним поговорить.

«Нет, только не это!» – Я попыталась не думать об этом. Ненавижу разборки такого рода. И все же… сколько все это может продолжаться? Вдруг ему просто удобно рядом со мной? Когда-то он сказал мне, что ему нечего мне предложить. У него за плечами неудачный брак, отъевший почти шестнадцать лет жизни и загородный дом. А также сын, с которым он никак не может найти общий язык.

«Но я же не собираюсь тащить его в загс!» – возмутилась я. Пустая Москва пропустила меня к родному Бутову за пятнадцать минут, и я сидела в машине около подъезда, не в силах остановить грустные мысли. Да, загс для меня уже давно не главное, хотя было бы здорово снова войти в торжественный зал в красивом белом платье… Я тоже была замужем когда-то, его звали Кирилл, и он был совсем неплох. По крайней мере, он нормально принял Нику, а ведь не каждый мужчина женится на женщине с ребенком, верно? Вот только… и любви не было. А потом он привел домой кассиршу из нашего супермаркета и уложил ее в нашу постель, а я возьми да и вернись с работы пораньше, как в анекдотах. Смешно. Да, теперь уже смешно вспоминать, как я орала и бегала по квартире, пытаясь разбить бутылку вина (дорогое купил, падла) об Кирюшину голову, а его кассирша в одном белье стояла на лестничной клетке и кричала, что я психичка ненормальная. Цирк, да и только. С тех пор я не хожу за продуктами в этот супермаркет, а с Кириллом мы вполне мирно перебрасываемся поздравлениями. И от него тоже хранилась в памяти телефона СМС: «Желаю тебе всяческих успехов и счастья, вечно твой друг Кирилл». Если бы это написал Стас! Что он вечно мой, например. Но в том-то все и дело, что он совершенно не мой.

Я набрала Кирюшкин номер. Мне просто надо было с кем-то поговорить.

– Кирюшка, привет. С Новым годом. Тебе тоже успехов. И счастья самого светлого, – улыбнулась я.

– О, Надюха, как ты?! Где тебя носит, я тебе звонил ночью, но телефон был заблокирован.

– А, ерунда. Я на даче была.

– На даче?! Круто. Там сейчас, наверное, снегу?!

– Не то слово, – кивнула я. – Красотища!

– А как там твой Стас поживает? – Как это я забыла, что Кира обладает талантом моей мамы – попадать в самое больное место.

– Нормально поживает, – против воли мой тембр голоса изменился.

– Он с тобой ездил?

– Нет. Он не смог. Давай не будем об этом, ладно?

– Ладно, – мирно согласился Кирилл. – А хочешь, приезжай ко мне в гости.

– О, нет. Не надо. Это неудобно. И потом, твоя мама не выносит меня, – заупиралась я, хотя делать-то мне, в общем-то, было нечего. Пока Стас будет развлекаться со своими друзьями… или подругами.

– Ерунда. Мама уехала в Турцию. Посидим, повспоминаем. Я тебя кое с кем познакомлю.

– С кем? – не поняла я. Что, у него есть на примете хороший друг для меня. Тоже охранник торгового центра, как и Кирилл? Он хочет устроить мою личную жизнь? Такая забота со стороны бывшего мужа – это нормально.

– Ты знаешь… – помолчал немного он. – Я, кажется, тут задумал жениться. Опять. Представляешь?!

– Что?! – ахнула я. – Серьезно? Поздравляю! И кто она? Как вы познакомились?

– Ее зовут Алла. Она работает в банке. Слушай, приезжай, я вас познакомлю. Заодно посмотришь и скажешь мне, как она. Ну? Решайся! – Кирилл был искренним.

Вообще, надо признать, он неплохой парень, разве что несколько толстокожий. Вот и сейчас ему и в голову не пришло, что мне такое знакомство может быть неприятно. Но, кстати, оно мне и не неприятно. Ревновать того, кого не любишь, не так уж просто. Для этого нужно большое самолюбие и желание иметь при себе всех возможных мужчин. Это не мой случай. Самолюбия во мне ни на грош. Надо с этим, кстати, что-то делать. Но к Кириллу я ехать не хотела.

– Мне надо ехать к маме. Давай как-нибудь в другой раз.

– А завтра?

– Завтра я еду к Стасу, – быстро добавила я. Мы мило распрощались с Кириллом, а я поняла, что так дальше продолжаться не может. Сколько еще я буду просто сидеть и ждать, когда у Стаса найдется свободный день, чтобы увидеть меня. Сколько еще я буду корчить из себя невесть что, делая вид, что мне совсем не нужна стабильность и то простое бабское счастье, которое называется «семья». Нам надо поговорить. Как бы не был прекрасен Стас, такие отношения пусть лучше кончатся, чем будут продолжаться, как еле заметный пунктир, проходящий через мои одинокие дни. Нам надо поговорить.

Я набрала воздуха в грудь, запасаясь решимостью. Думать о том, что будет, если он… если мы… нет, этого представить я не могла. Я вышла из машины, хлопнула дверцей и щелкнула сигнализацией. В моей жизни было и не такое, я все переживу. Наверное.

Глава 3

Легко сказать…

Сидеть за маминым столом, даже празднично накрытым, – это почти подвиг, что-то вроде полета над Арктикой на воздушном шаре. Маме было одиноко, но она никогда бы в этом не призналась. Поэтому опутывала меня всеобъемлющим дочерним долгом, раз совесть не позволяла ей просить меня быть с ней напрямую. Сказать простую фразу «я по тебе скучала» она считала недопустимой слабостью. Когда у мамы начал портиться характер? Сейчас кажется, что она была такой всегда, но это не так, потому что жизнь – штука длинная, и человек, который рожает вас, собирает вам в школу завтраки и отчитывает за дырку на колготках, может не иметь никакого отношения к старушке, одиноко живущей в своей квартире, ставшей слишком большой для нее. И свобода, которая была отвоевана от семейной жизни ценой развода, оказалась слишком похожа на одиночество, а моя мама всю жизнь мечтала о свободе, к которой, как оказалось, была не очень-то готова. Они расстались с папой, и мама вот уже много лет тратит все силы на то, чтобы продолжать верить, что это было правильно. Нет, что это было необходимо. Потому что если нет, то… нет, моя мама никогда бы ни в чем не призналась. Такие, как она, не могут совершать ошибки. Особенно теперь. Папа давно умер, а это значит, что терзания будут бессмысленными и бесконечными.

– Почему ты так ужасно одета? Ты что, хочешь, чтобы тебя приняли за дворника? – ворчит она, глядя на то, как я стаскиваю с себя все дутики и пуховичок.

– Мам, я же с дачи. Там на шпильках не пройдешь.

– Но ты же на машине? Вот мы в свое время ездили на электричках, все ради твоего здоровья. Садись, будем пить чай. У меня есть торт, мне его соседка принесла. Я бы могла, конечно, попросить тебя, но я знаю, что ты ненавидишь, когда я тебя дергаю, – мама поджала губы.

Она всерьез считает меня плохой дочерью. Надо же, как странно. Два раза в неделю вот уже много лет я приезжаю к ней, чтобы слушать ее придирки, убирать квартиру и обновлять запасы ее лекарств. И все-таки в ее мире я – ужасная дочь. И это не лечится. Обидно? Да нет, это просто жизнь. Это просто ее голова, и не больше. В ее сердце, я знаю, все иначе.