Трискелион Тихолесье

По оконным стеклам застучал мелкий дождь. В доме было тепло и уютно. На люстре под потолком сами собой зажглись красно-желтые огоньки. В камине звонко затрещали поленья. Тихие шаги в соседней комнате вырвали Аделаиду из размышлений. В дверном проеме спальни появилась девушка, одетая в белую ночную рубашку, плечи покрывала пуховая пушистая шаль. Мягкие кудри рыжеватых спутанных волос обрамляли миловидное лицо. Она выглядела сонной и уставшей.

– Здравствуй, ты тоже новонареченная, – девушка плотнее закуталась в шаль, налила чашку чая и села напротив Аделаиды, – меня зовут Искра. А ты?

– Меня Аделаида. Вообще-то ещё несколько часов назад я была Виталина. Я в растерянности и не совсем понимаю, что происходит, – девушка ёрзала на стуле, пожимала плечами и нервно озиралась по сторонам.

– Если честно я тоже не до конца всё понимаю. Я тут уже второй день и очень рада что теперь я не одна. Здесь хорошо и спокойно. Но когда всё время одна становится тоскливо. Смотри, камин разгорается сам, когда холодает, и свет тоже, когда темнеет. Еду готовят домовики, – Аделаида в недоумении посмотрела на Искру, немного нахмурив брови. – Это такие маленькие люди. Ну! Как из народных сказок! Представляешь они живут у нас в подполье. Вон там, – девушка показала пальцем на еле заметную дверцу в полу слева от камина. – Я думала, это всё выдумки, – Искра хихикнула. – Как я поняла, мы должны в этом доме дождаться какого-то посвящения, – она сделала несколько глотков чая, поправила шаль, соскользнувшую с плеча, и оперлась подбородком на подставленные ладони – Расскажи о себе.

– Я, ну… – и тут Аделаида с ужасом поняла, что в общем то нечего рассказывать, жизнь её была совершенно однообразной и скучной, – последнее время я работала в офисе, по выходным ходила гулять…Иногда рисовала. – Вот и всё. Всё что она могла рассказать о себе.

– А семья? – перебила девушку Искра. Её собеседница невольно вспомнила о манерах общения, про которые ей говорила Руфина.

– Нет уже никого. Два года назад поезд сошел с рельс, погибло много людей в том числе мои отец, мать и пятилетняя сестра. После этого я переехала в другой город. Слишком тяжело было жить в том месте, где никого не осталось, и всё напоминало о родных …

– Ой, – ойкнула Искра, повисла неловкая пауза, – извини меня. Давай ка лучше поужинаем. Ты, наверное, устала и голодна с дороги. У нас сегодня пирог с курицей и сыром. Смотри какой красивый – она достала из духовки круглый пирог с румяной корочкой. Комнату наполнил густой аромат свежей выпечки.

Неожиданно трижды постучали во входную дверь, и она медленно открылась. Порог переступила полная седая женщина средних лет в черном длинном плаще. Следом за ней вошла молодая девушка, одетая точно также, как Аделаида. Из-под мокрого капюшона выбились легкие пряди светлых волос. Девушка еле заметно кивнула, на бледном худом лице появилась слабая улыбка, голубые водянистые глаза безучастно блуждали по комнате.

– Здравствуйте, – медленно и немного хрипло сказала Искра. Она застыла на месте от неожиданности с пирогом в руках.

– Добрый вечер, – ответила женщина. – Вас уже двое? Поздравляю вас с наречением! Я Равенна, а это Сильва. Ну что же знакомьтесь. – Женщина легонько подтолкнула Сильву к столу, а сама медленно прошла круг по комнате, жадно вдыхая ароматы лесного дома. – Ммм, пирог с курицей. Пожалуй, никто не делает его таким вкусным, как домовики этого дома. Вас же Руфина привезла? – Искра и Аделаида кивнули в ответ, рассматривая нежданных гостей. – И как Вас нарекли?

– Я Искра, а это Аделаида, – Искра кивнула головой в сторону стола. – Я здесь со вчерашнего дня, а она только прибыла. Мы собирались ужинать. Садитесь с нами.

– Спасибо, но придётся отказаться. Близится весна и с каждым днём дел становится всё больше. Хотя кусочек с собой, пожалуй, возьму. – Равенна отрезала кусок горячего пирога и несколько раз откусила, – Сильва остается с вами. Вы тут осваивайтесь и отдыхайте. – Женщина завернула остатки пирога в салфетку и спрятала в карман. Внимательно посмотрела в окно, – теперь точно пора! Завтра ждите нас в гости. До встречи, – попрощалась Равенна и аккуратно закрыла за собой дверь.

Сильва молча и не поднимая головы повесила пальто на вешалку рядом со входом, собранную наподобие букета из коряг, и села за стол.

Ужинали в тишине, изредка поглядывая друг на друга. Искра и Аделаида с аппетитом уплетали пирог, Сильва сделала пару глотков чая и сидела почти неподвижно, рассматривая свои ладони. Над столом клубился чайно-пироговый пар. За окнами стемнело. Дождь всё сильнее стучал по крыше крупными каплями. В подполье кто-то зашуршал, запыхтел, кашлянул несколько раз и заворчал скрипучим басом.

– Девочки, нам пора в спальню. Сейчас выйдут домовики, а они не очень любят присутствие людей. Это я поняла вчера, когда меня выгнал с кухни метлой седой злобный старичок, – Искра задорно хихикнула и первая направилась в спальню.

Спальня представляла собой помещение, равное кухонно-гостиной части лесного дома. Вдоль левой стены размещался камин, смежный с кухонным. Напротив, стояли четыре кровати, разделенные между собой прикроватными дубовыми тумбочками. Над каждой тумбочкой было небольшое квадратное окно, завешенное плотной льняной шторой, за которой красовались глоксинии, сплошь усыпанные бело-фиолетовыми крупными цветами. Высокие крепкие кровати с деревянными округлыми спинками покрывали яркие лоскутные одеяла, на краю кровати лежал аккуратно сложенный коричневый плед на нем пышная подушка в льняной наволочке. Искра запрыгнула на дальнюю от входа кровать и укуталась в плюшевый плед.

– Тут в шкафу у камина есть одежда для сна, – Искра махнула рукой в сторону массивного темного шкафа с позолоченным ручками.

– Как тут всё удобно, – улыбнулась Аделаида и с интересом заглянула за дверцы старинного шкафа. На полках аккуратными стопками лежали ночные сорочки, пижамы, махровые носки и разнообразные шали и накидки.

За стенкой на кухне были слышны приглушенные низкие голоса, тяжелые шаркающие шаги и поскрипывание половиц. Звякала посуда, несколько раз хлопнула входная дверь. Звук шагов приблизился к двери комнаты, но через секунду сменился удаляющимся топотом. За окнами в густой тьме продолжал хлестать дождь. В трубе изредка, но гулко завывал ветер. Девушки улеглись в теплые кровати с пышными перинами и мягкими подушками. В камине напротив кроватей затрещали дрова и сами собой заплясали языки разгорающегося пламени.

– Меня раньше звали Алёна, – первая нарушила молчание Искра. – Я жила в пригороде в коммунальной квартире с отцом, работала официанткой, – девушка немного помедлила, – отец всё время пил. Ох, эти скандалы. И как же так получилось, что теперь я ненавижу свой собственный дом. Как вспомню, аж противно. Стыдно так говорить, но это правда, – Искра снова замолчала, поморщилась и продолжила, – а сюда меня привезла Руфина. Хотя я не до конца понимаю, где я вообще и что дальше будет. Тут так странно и тихо. И мне тут нравится. – Искра спустилась с подушки и плотнее укуталась одеялом. – Сильва, расскажи о себе, – попросила девушка. – А то ты всё время молчишь…

– Я очень устала и хочу спать, – тихо ответила Сильва, отвернулась и укрылась с головой одеялом. Искра и Аделаида молча переглянулись и погрузились каждая в свои мысли.

Разноцветные огоньки на люстре потускнели и вскоре погасли сами собой. В камине горели ровным пламенем и потрескивали поленья. Комнату окутал полумрак, расползся под кровати, повис темной вуалью над спящим домом.

5 Вокруг лесного дома

Ночь прошла. Непогода затихла, оставив после себя разбросанные ветки на взъерошенной подгнившей траве. Небо посветлело, сквозь стволы вековых деревьев по прошлогодней листве, прихваченной весенним заморозком, медленно расползались первые теплые солнечные лучи. Сквозь прозрачный воздух солнце поднималось выше, окутывая Тихолесье янтарно-медовым светом. Над темными ветвями с толстой растрескавшейся корой зазвенели лесные завирушки. Высокими переливами звонкой песни они встречали новый день.

В доме на границе Тихолесья с новой силой затрещали камины, шторки на окнах расползлись по сторонам небольших окон спальни, впуская в комнаты любопытных солнечных зайчиков весеннего солнца. С кухни в направлении спальни послышалось шарканье домовиков. Дверь распахнулась, в комнату ворвался приятный аромат горячего хлеба, перемешанного с чуть горьковатым запахом крепкого свежего кофе. Девушки ворочались в тёплых постелях, сладко зевали и лениво потягивались. Умывание ледяной водой смыло остатки сна, освежило лица и украсило нежным румянцем. Девушки укутались в мягкие коричневые пледы, вышли в кухню и расселись вокруг накрытого стола. В чугунной сковородке шкварчала глазунья из шести яиц щедро обсыпанная укропом и базиликом. На квадратной белой тарелке лежали куски свежего, ещё горячего, белого хлеба, накрытые тонкими пластами подплавленного сыра. Серебряный кофейник, похожий на волшебную лампу Алладина, выпускал из носика ровную струйку ароматного пара. Рядом с кофейником стояли сливочник и сахарница из белого фарфора. Девушки разговаривали мало. Это был один из тех поздних завтраков, которые хочется провести в уютной утренней тишине, нарушаемой лишь треском поленьев в камине и хрустальной капелью за окном. Даже Сильва вчерашним вечером, проявившая все признаки апатии, оживилась и с удовольствием завтракала, с интересом разглядывая кухонную утварь. Она выглядывала в окно и щурилась от солнца. Крепкий спокойный сон и горячая еда взбодрили и победили плохое настроение. Когда было всё съедено и на дне больших кружек остался только кофейный осадок, решено было прогуляться и осмотреть окрестности нового жилища.

Прохладный воздух постепенно прогревался. На склоне, спускавшемся к воде сквозь темную жирную землю пробивались ещё плотно закрытые бутоны желтых и фиолетовых крокусов. В спокойной речной глади, покрытой тонкой плёнкой льда, отражалось почти бесцветное бледно-голубое мартовское небо.

– Вот интересно, сколько сейчас времени? Вы заметили, что тут нигде нет часов? – спросила Аделаида, спускаясь по каменным ступеням к мраморному берегу.

– А зачем они нам? – вопросом на вопрос ответила Искра, проскакав мимо девушки, – это ли не маленькое счастье просыпаться вместе с солнцем и быть не привязанной ко всяким графикам и режимам. Вчера я целый день валялась в кровати и читала «Маленького принца». Мы же тут даже без телефонов и телевизоров. Заметили?

– Да. Я как-то и забыла о благах цивилизации, странное ощущение. Всё как во сне, – ухмыльнулась Аделаида. – А знаешь, вчера мне эта одежда была безнадежно велика, а сегодня как по мне сшита, – девушка покрутилась вокруг себя любуясь воланами серой юбки.

Искра быстрыми шагами ходила туда-сюда вдоль кромки подмороженной воды, пиная крупную гальку. Сильва, так и не дойдя до берега, присела на мраморные ступени, обняла колени и погрузилась в свои мысли. Аделаида рассматривала Лядов холм. Талая вода бежала тонкими ручейками по склону размывая остатки рыхлого съежившегося снега. Сухая горчично-коричневая трава время от времени колыхалась и еле слышно шуршала под изредка набегавшей волной слабого ветра. Темные громадины камней и коряг, покрытые лёгкой утренней испариной, искрящейся в солнечных лучах, принимали причудливые формы.

– Как ты думаешь, кем мы станем? – снова заговорила Аделаида.

– Не знаю. Руфина сказала, что стражами. Да какая-разница-то? Мы уже здесь и вроде всё не плохо, – Искра хихикнула и махнула рукой. – Я давно хотела оказаться в подобном месте. И что-то подобное представляла в своих мечтах, когда была маленькой. Мне хочется громко кричать от радости! Вот так. Ааууу! – во весь голос завопила Искра и запрыгала на месте, широко улыбаясь пухлыми губами и хлопая в ладоши. На неё накатила внезапная детская радость.

Громкий звук пронёсся над рекой, натолкнулся на холм и через секунду вернулся на мраморный берег. А ещё через пару секунд на склоне холма часть коряг и камней зашевелились. С хриплым рыком и шипением к берегу понеслись странные существа. Они спотыкались, наступали друг на друга. По одному и целыми кучами катились кубарем вниз. И вот они уже на противоположном берегу у подножия холма. Высокие и низкие, толстые и тощие. Все обросшие темной спутанной шерстью. Сквозь длинные грязные комки волос сверкают узкие глаза. Перекошенные от злобы морды скалятся гнилыми ломанными зубами и корчат страшные гримасы. Существа сдирали горсти грязи с размытого подножия холма длинными когтистыми лапами и с громким свистом и гарканьем кидаи склизкие комья на противоположный берег.

– Фу, мерзость! Бежим быстрее! – вскрикнула Искра, и потянула Аделаиду за руку.

Подхватив длинные платья, девушки побежали прочь от мраморного берега и уже через несколько секунд, тяжело дыша, стояли рядом с Сильвой на каменных ступенях. Вдруг река забурлила и вспенилась. Высокая ледяная волна окатила лохматых существ, нарушавших безмятежный покой весеннего утра. Те громко завопили, молниеносно взобрались на холм и скрылись между камней. В воздухе снова воцарилась умиротворенная тишина, изредка нарушаемая голосами птиц.

– Кто это? – Сильва внимательно всматривалась вдаль, пытаясь понять, что произошло.

– Это видимо Ляды, – отдышавшись ответила Аделаида, – мне вчера о них Руфина рассказывала. Как хорошо, что они воды боятся! Или того, кто в ней?

– Вот и познакомились с местной нежитью. Давайте-ка в другом направлении прогуляемся, а то рискуем превратиться в кучи грязи, – предложила Искра. Девушки весело захихикали. И даже на бледном лице Сильвы появился розовый румянец и еле заметная застенчивая улыбка.

Налево от лесного дома, между стволов деревьев, петляла широкая грунтовая тропа. По её южному краю пробивались нежные светло-зелёные улитки папоротника. Кое-где лежали круглые серые валуны и острые булыжники пестрой горной породы. Над тропой с двух сторон свисали ветви дуба, усыпанные красноватыми набухшими почками. Пушистые кедровые ветви и крупные фиолетово коричневые шишки, нагретые солнцем, источали еле уловимый горьковато-смолистый аромат. Свиристели с яркими желтыми хвостами перелетая с ветки на ветку, крутили рыжеватыми головками и распевали многоголосые трели. Из глубины леса слышалась прерывистая барабанная дробь, выбиваемая дятлом.

Впереди по лесной тропе шла Искра, негромко и радостно что-то напевая. Она терялась и появлялась между стволов деревьев, заглядывала за булыжники, ловко прыгала по валунам. Девушка подбирала с земли шишки, наполовину съеденные кедровками, рассматривала их и замирала с поднятой вверх головой, слушая звуки весеннего леса. Следом шла Аделаида. Она задумчиво теребила русые локоны, глубоко вдыхала мартовский воздух и с интересом наблюдала за Искрой. Сильва сильно отстала. Она блуждала взглядом по непросохшей тропе и молодым росткам травы, изредка вздрагивала от звонких птичьих трелей, шумно вдыхала лесной воздух, вздыхала и время от времени разводила руками. Солнце поднялось выше и в лесу стало заметно теплее. Через пару километров древний лес закончился. Дальше тропа спускалась под крутую горку и продолжалась в огромном поле. Кое-где, на фоне рыжевато-желтой травы, небольшими группами белели тонкие стволы молодых берёз.

Девушки поскальзываясь на размякшей глине спустились под горку. В отличие от лесной тропы полевая дорожка была сплошной сырой вязнущей грязью с редкими холмиками плотной дернины. Кое-как обходя и перепрыгивая лужи, девушки с трудом преодолели небольшое расстояние. Как вдруг из куста шиповника, нависавшего колючими ветками над очередной лужей с громким карканьем, выпорхнула крупная ворона. Девушки вздрогнули и вскрикнули от неожиданности. Птица привлекла их внимание к старому густо разросшемуся кусту, в глубине которого и прятался большой булыжник в форме трёхгранной пирамиды. Было заметно, что камень изрядно потрепали время и непогода, кое-где он порос лишайником. Массивное основание ушло глубоко в землю, наверное, уже несколько веков назад. Не смотря на старость гранитной пирамиды, на холодной пестрой поверхности четко вырисовывались замысловатые письмена и крупные знаки.

– Что тут написано? – спросила Аделаида.

– Не знаю, похоже на какие-то символы, – пожала плечами Искра. – Посмотрите, какой он древний! Интересно для чего он здесь?

– Похож на камень из былин, – ответила Сильва.

– Ага, а может это просто обозначение границы? – предположила Аделаида.

– Или какой-то рунный камень? Или древнее наследие кельтов? – прошептала Искра.

В слегка заметной испарине над полем кружили вороны. Большими стаями по сырой земле скакали дрозды и сороки, громкими трескучими вскриками перебивая друг друга. Не смотря на спокойную гармонию весеннего дня девушки внезапно ощутили нарастающую тревогу, не понятно, чем вызванную.

– Дальше мне не хочется идти, – нервно заговорила Сильва.

– Давайте вернёмся, какой-то недружелюбный камушек,– поёживаясь согласилась Аделаида.