Я в мужчинах защиты искала…

– Ань, ты такая сильная и смелая! Дружить с тобой классно – даже лучше, чем с некоторыми пацанами.

От этих слов тепло разлилось по ее телу.

И совсем уже не обидно было, когда ее жестко отчитывал дома отец за то, что она ушла надолго без спросу, за то, что ее искали у всех подружек и друзей и не могли найти, за то, что мама пила успокоительные капли и надеялась, что неугомонная дочь найдется… Под конец он прошелся еще и по тому, что хорошие девочки не ввязываются в драки, делают то, что им говорят взрослые, и вообще ведут себя прилично. Как обычно, делал он это громко, зло и не стесняясь в выражениях. Мама пыталась его урезонить – и, как всегда, безуспешно.

У Ани очень болела голова и сбитые в костяшках пальцы, которые мама обрабатывала зеленкой в процессе отцовских нравоучений, и ей хотелось только одного: чтобы ее обняли, погладили по голове и пообещали, что всё будет хорошо. Но этого никто не делал, а потому девочка лишь молча глотала слезы от боли и всё вспоминала теплые слова друга, с которым уже через пару месяцев придется расстаться.

А еще через месяц они получили ордер на заселение в новую квартиру. Школу должен был покинуть не только Андрей.

Глава 1. Исход

Российская Федерация, начало 2000—х гг.

– Я тебе еще раз сказал: ты бросишь эту дурацкую работу и найдешь себе нормальную! – Голос отца методично и размеренно вбивал слова-гвозди в её гудящую голову. – Ты меня поняла?! Зря мы тебя столько лет учили, что ли?

Ей хотелось удавиться или удавить его, лишь бы он наконец замолчал и перестал долбить её бедный мозг, словно дятел – ствол червивого дерева. Она допила уже почти остывший чай и подняла глаза от чашки.

– Я ничего бросать не буду, – усталым голосом ответила она. – Я неплохо справляюсь с этой работой. А другой сейчас нет. Оставь меня в покое.

Глаза отца полезли на лоб.

– Ты что себе позволяешь?! Ты с кем разговариваешь вообще? Я тебя сейчас так в покое оставлю!.. – закричал он.

Анна потерла ноющие виски и бросила взгляд на циферблат наручных часов. Крупные яркие цифры расплывались, и это было плохо. Помимо того что от усталости зрение опять упало, это значило, что она снова плачет и сама этого не понимает. Отцу, уже в который раз, удалось выбить её из колеи, а между тем ещё весь рабочий день был впереди. В планах значились несколько встреч с потенциальными клиентами, а потом нужно было вернуться в офис: шеф вызывал весь отдел продаж на собрание, темы которого не озвучивал. Нельзя было позволять отцу так расстраивать её, это правда, но даже в свои двадцать три девушка так и не научилась до конца абстрагироваться от папашиных закидонов. Как она ни старалась, пока ей это не удавалось.

– Ты достал меня! – зло сказала она, поднимаясь. – Чем я занимаюсь – это мое дело. Мое и ничье больше. Ты не можешь мне приказывать, что делать и где работать. Я тебя уже послушалась один раз, когда бросила баскетбол, и жалею до сих пор. Больше ты мне жизнь портить не будешь!

Забыв на столе немытую чашку и блюдце с крошками от бутерброда, девушка развернулась и, прежде чем отец успел подойти к ней, убежала в свою комнату, хлопнув дверью. На письменном столе стояла большая сумка, ожидая, пока Анна сложит туда рекламную полиграфию и документы, которые нужны были ей для работы с клиентами. Вытирая текущие по лицу слезы, она быстро, скорее на ощупь, чем действительно видя, запихнула всё в сумку, кинула туда же кошелек, ключи и мобильник и резко, словно это сумка разозлила ее, а не родной отец, рванула «молнию», застегивая.

Он уже успел догнать девушку и как раз входил в комнату. Анна повернулась к нему лицом и поймала себя на том, что непроизвольно сжимает кулаки.

– Ах ты дрянь! – рявкнул мужчина. – Тварь неблагодарная! Мы с матерью тебя столько лет растили, и что в ответ? Ни помощи, ни поддержки, ни послушания. Бессовестная ты!

Он наступал на девушку: высокий, плечистый, с искаженным от гнева лицом, и Анна подалась назад, еще назад, отступая по мере того, как он двигался к ней, пока не уперлась поясницей в подоконник. Дальше убегать было некуда. И предугадать, что сейчас будет делать отец, было просто невозможно: он и сам ещё этого не знал. Мог и просто долго и с упоением обзывать, рассказывая, какая она плохая и что она еще неправильно делает, а мог и попробовать руку поднять. В последнее время такое уже случалось: он то ли осмелел, то ли действительно, как подозревала Анна, стал сходить с ума.

Ничего не оставалось, кроме как встретить агрессора лицом к лицу.

– Я тебя из дома выкину, – угрожающе прошипел он. – Полетишь отсюда в два счета!

– Было бы куда – я бы и сама ушла! – отрезала девушка. – И уйду. Как только найду себе жильё.

– Так иди хоть сейчас! – снова повысил голос отец. – И чтоб ноги твоей тут не было!

– И уйду! Интересно только, что ты мамке скажешь!

Вся эта ситуация успела разозлить Анну окончательно: одни и те же песни папаша пел уже столько лет, что это было даже не смешно, и девушка больше не могла спокойно слышать постоянные гадости и оскорбления в свой адрес. За время одной и той же сцены он мог успеть пообещать ей и выгнать из дома, и перестать кормить (если бы он еще это делал!), и всем рассказать, какая она сволочь неблагодарная, и своими руками задушить, и что-то там ещё в том же духе. В этот раз она просто развернулась, сгребла со спинки стула теплый кардиган, подхватила со стола уже собранную сумку и, чудом увернувшись от цепких папашиных рук, выскользнула из комнаты. По пути к выходу она цапнула с вешалки куртку и шарф, быстро сунула ноги в сапожки и, не останавливаясь и не оглядываясь, выскочила из квартиры. За ее спиной дверь, движимая сквозняком, отчаянно хлопнула – эхо разнесло этот звук по пустому подъезду и сделало похожим на выстрел. Анна не смогла сдержать улыбки, представив, как аккуратист папаша разозлился, подумав, конечно же, что это именно она специально хлопнула дверью ему назло.

Настроение немного улучшилось, и девушка, остановившись на площадке между первым и вторым этажом, оделась и, вытащив из сумки зеркальце, привела в порядок свой макияж. Выглядеть нужно было на уровне, клиенты должны видеть ее красивой и ухоженной: это часть работы, и далеко не самая последняя. Сегодня выглядеть бабой-ягой было совсем ни к чему. Впереди предстоял долгий и насыщенный день.

Вот уже полгода Анна работала в фирме, занимавшейся монтажом и техническим облуживанием систем видеонаблюдения и пожаротушения. К основной ее специальности, полученной в университете, это не имело никакого отношения, но психологу, только-только получившему свой диплом, хорошую работу в их городе найти было сложно. Рынок труда предлагал только школы или детские сады, а зарплата была такой, что от одного ее упоминания хотелось подойти к ближайшему дереву, обнять его и начать биться о ствол головой, периодически оглашая окрестности заунывным воем, – ну, или просто повеситься, как вариант.

Помыкавшись пару-тройку недель в поисках работы, на которой можно не умереть с голоду, девушка совершенно случайно вышла на фирму, которая набирала себе в штат молодых девушек с привлекательной внешностью, хорошо подвешенным языком и умением общаться с практически любым типом людей. Сначала Анну это предложение насторожило, но проводивший общее собеседование директор всё понятно объяснил, и страх ушел. Девушкам не вменялось в обязанности разбираться в технических сторонах продаваемых товаров и услуг, они лишь должны были заинтересовать и «уболтать» потенциальных клиентов на встречу с профильными специалистами, и вот те уже делали конкретные предложения, калькуляции и индивидуальные проекты. Анна решила попробовать – и не прогадала.

Оказалось, что она работоспособна, целеустремленна и не боится ни черта, ни бога. Она носилась по всему городу, встречаясь с хозяевами магазинов, промышленных производств, автозаправок и автомоек, уговаривая их попробовать специальные предложения компании и стать их постоянным клиентом. Девушка была обаятельна, хозяева были сплошь мужчины, и процент заключенных договоров у Анны пока еще медленно, но неуклонно рос.

А потом она вдруг нашла интерес в технических моментах и стала чаще выезжать с монтажниками на объекты, вникать в детали и уже сама могла объяснить на пальцах заказчикам, почему им нужно, например, десять, а не восемь камер на объект, почему «тревожная кнопка» нужна одним и не обязательна другим, и почему удаленный доступ к серверам, куда будут записываться данные с камер, нужно делать сразу и в дальнейшем не иметь проблем с контролем рабочих площадей. Технический директор Святослав шутил, что она, похоже, метит на его место, не довольствуясь должностью менеджера отдела продаж, а Анна с совершенно серьезным лицом отвечала, что профессиональный и карьерный рост необходим каждому здравомыслящему человеку. Мужчина так и не понимал до конца, шутит она или говорит правду.

В этот день Анна уже до обеда набегалась так, что, казалось, на горящих ступнях можно было жарить шашлык. С удовольствием усевшись в кафе торгово-офисного центра, где работала, она взяла себе салат и котлету, а на десерт – большую чашку черного чая и миниатюрное пирожное: она просто обожала сладкое, но фигуру блюла. Под вкусный обед она позволила себе немного почитать книгу, которую купила только этим утром, пробегая мимо книжного магазина, – такова была еще одна ее слабость. Да, диетологи и ее коллеги психологи чтения за едой категорически не рекомендовали, обещая кары небесные в виде несварения, гастритов, язв и лишнего веса, но девушке было на это чихать. Чтение было одним из самых ярких удовольствий в ее жизни, и отказываться от него она не собиралась. К тому же, Анна была уверена, что при особенностях ее работы, которую она с полным правом называла «волка ноги кормят», лишний вес в ближайшие годы ей не грозил.

Она уже заканчивала свой обед, когда ей позвонила мама. Ее голос в трубке был встревоженным и дрожащим.

– Что у вас с отцом опять произошло? – сразу же, не размениваясь на приветствия, спросила она.

Анне ужасно не хотелось разговаривать на эту тему, снова вспоминать утреннюю сцену и переживать то, что очень хотелось забыть, и она сделала попытку поскорее отделаться от матери.

– Мама, мне сейчас некогда, я занята, – сказала она. – Давай потом поговорим.

– Нет, давай поговорим сейчас, – не сдавалась женщина. – Расскажи мне, что случилось.

– У него и спрашивай! – резко ответила Анна. – Он тебе нажаловался на меня – пусть и даёт объяснения. Я его не трогала и ничего плохого ему не делала. Это он меня из дому выгнал.

Мать надолго замолчала – видимо, об этом моменте ее расчудесный супруг сообщить ей забыл, – потом неуверенно переспросила:

– Выгнал из дому? Как?

– А вот так! Обозвал меня в очередной раз бессовестной и неблагодарной тварью, после чего сказал, чтобы ноги моей в вашем доме не было.

– И что ты намерена делать? – очень тихо, боясь сказать лишнего, спросила мама.

– А ничего! – Анна понимала, что начинает злиться уже на мать. – Переночую сегодня у кого-нибудь из подружек, а там будет видно.

– Не сходи с ума, – фыркнула женщина. – Возвращайся домой. Он совсем не это имел в виду.

Девушка поняла, что заводится всё сильнее и сильнее. Голова опять заболела, перед глазами всё поплыло. Захотелось прицельно швырнуть книгой в кого-нибудь неприятного, и такой человек неожиданно возник на горизонте. Риелтор по имени Игорь, работавший в агентстве недвижимости, расположенном на одном этаже с их офисом, вальяжно подошел к ее столику и, не спрашивая разрешения, уселся напротив, нахально улыбаясь Анне во все тридцать два белоснежных зуба. Девушка мысленно нарисовала картинку, как в наглую морду прилетает чашка с недопитым чаем, после чего ответила матери:

– Я не знаю, что он там имел в виду, разбирайся с ним. И вообще, мне сейчас действительно неудобно разговаривать. Если будет время, позвоню попозже. Всё, пока. – И положила трубку.

Игорь сидел на месте и терпеливо ждал, пока девушка закончит разговор, пристально рассматривая её влажными глазками, словно уже мысленно успел не только раздеть, но и как минимум ощупать все её самые укромные уголки.

– Ну, и чего тебе надо? – устало спросила Анна.

Парень улыбнулся еще шире, что было, как считала Анна, невозможно в принципе, и ей стало страшно, не разлетится ли его голова на две половинки, если он попытается сделать свою улыбку хотя бы на миллиметр шире.

– Я смотрю, сидит красивая девушка одна, да еще и с книжкой, – сказал он, не сводя с нее глаз. – Думаю, дай подойду, составлю компанию, ведь явно же скучает, чего бы иначе за книжку схватилась.

– Дятел ты, Гавриш, – убирая мобильник в сумку, вынесла приговор девушка. – Несешь какую-то ересь, слушать неприятно. Мне с собой никогда не скучно, да и вообще хочется, знаешь ли, иногда с умным человеком поговорить. Ты или выкладывай, чего тебе надо, или иди, куда шел. Мне некогда, я хочу почитать, а через час мне у клиента нужно быть.

Улыбка Игоря несколько померкла. Видно было, что он ожидал от нее другого ответа, и такая резкая реплика Анны немного выбила его из колеи. Пока он придумывал, что еще сказать, девушка аккуратно доела пирожное, допила чай и стала убирать в сумку вещи.