Герцог Корольков

– Класс! – восхищённо сказал Корольков. – Как в кино.

– Ну что, господин герцог, мы едем домой? – спросил всадник.

– Наверное, едем, – неуверенно сказал Вовка.

– Чего же вы ждёте?

– А я не знаю, как заставить эту лошадь идти.

– Бог мой, вы действительно сильно ударились головой. Дёрните его за поводья, Прометей сам найдёт дорогу, – было заметно, что мужчина начинал нервничать.

Чтобы не ударить в грязь лицом перед таким наездником, а главное не прослыть трусом в его глазах Вовка со всей силы дёрнул поводья, а чтобы не свалиться, вцепился в коня ногами. Лучше бы он этого не делал. На его сапогах были острые шпоры, вот ими-то, со всего размаха он и вонзился в бока Прометея. Конь не просто поскакал, он полетел, как сверхзвуковой самолёт. Вовка вцепился мёртвой хваткой за шею жеребца, лёг на неё и только успевал замечать, как мелькают по обеим сторонам ветки, рассекаемые широкой грудью Прометея. Они неслись с такой скоростью, что даже мужчина, который до этого старался держаться рядом, быстро отстал и долго, что-то кричал им в след. От ветра, которым Вовке заложило уши, он ничего не мог расслышать. Через некоторое время и голос мужчины не стало слышно, а Прометей всё нёсся и нёсся, как ураган. От ужаса Вовка закрыл глаза и впал в полное оцепенение. Благодаря этому он не свалился во время бешеной скачки.

Сколько продолжалась эта «увеселительная прогулка» Вовка не знал, так как единственным оставшимся у него чувством, было чувство самосохранения. Когда Прометей резко остановился, то Корольков некоторое время даже, не мог этого осознать. Мысли возвращались к нему очень вяло. Наконец, он немного пришёл в себя, открыл глаза, осторожно поднялся от шеи жеребца и неуверенно посмотрел вперёд. Зрелище было великолепным. Его конь стоял на берегу крутого рва, внизу которого плескалась вода, а за рвом стоял огромный замок, точь-в-точь такой, какой он видел в истории средних веков, но то была всего лишь картинка. Этот же замок был настоящий, огромный, с каменными стенами, от которых даже здесь, на противоположном берегу рва, пахло сыростью. Замок стоял окружённый со всех сторон водой, и казалось, что попасть в него невозможно. Однако Вовка услыхал лязг цепей и увидал, что прямо напротив того места, где он находился, от стены, с жутким скрежетом стал отделяться мост. Вовке стало страшно, но тут за его спиной послышался цокот копыт, оглянувшись, он увидел, как к нему быстро приближается недавний знакомый. Подскакав, он быстро спрыгнул с лошади и подбежал к Вовке.

– Мой господин, вы живы? С вами всё в порядке? У вас всё цело? Вы не ушиблись? – скороговоркой запричитал он. – Это же надо так носиться, хорошо, что ваш отец не видел этой скачки, вы же у него единственный наследник. Его сердце разорвалось бы от боли, если бы с вами приключилась беда.

За время его сумбурной речи мост опустился, и стали видны огромные, обитые железом ворота замка.

– Вы не могли бы мне помочь сойти с коня? – жалобно попросил Вовка.

– Какой же я осёл, ну конечно, – мужчина ловко ухватил Вовку и бережно поставил его на ноги.

После бешеной скачки земля под Корольковым ходила ходуном и если бы не сильные руки его провожатого, которые его поддерживали, то он непременно свалился бы, как подкошенный.

– Бог мой, да вы совсем ослабели, монсеньор, вы же еле стоите на ногах, а идти с моей помощью сможете? – испуганно спросил мужчина.

Вовка хотел сказать, что может, но понял, что его ноги не только не могут шагать, но и соединить их вместе он не в силах. Только сейчас он осознал, что стоит в той же позе, что и скакал на коне, полуприсев и широко расставив ноги, и как не пытался выпрямиться, у него ничего не получалось. – Славное, наверное, зрелище, если смотреть на меня со стороны, можно и живот со смеху надорвать, – подумал Вовка и невольно для себя засмеялся вслух.

Для Вовкиного провожатого это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Он быстро взял Вовку на руки и легко, как пушинку, понёс его по мосту к воротам замка. Навстречу уже бежали стражники. Они бережно взяли Королькова из рук мужчины и почти бегом понесли вглубь замка. Всё происходило так стремительно, что осмыслить происходящее он смог только тогда, когда очутился в роскошной постели. За это время его пронесли через огромный двор, затем по бесконечным коридорам замка, сняли доспехи, дали выпить какой-то гадости и положили мокрое полотенце на лоб. Только здесь, в постели, он наконец-то сумел выпрямиться и блаженно потянуться. Правда, мгновенно почувствовал, как заныли ноги, так они ныли только раз в жизни, когда они всем классом ходили в поход на 20 километров. Если бы их на обратном пути не забрал автобус, то Вовка остался бы жить в этом походе. Радовало тогда только то, что ни он один оказался таким слабаком. Девчонки захныкали раньше всех, а отличник Стёпка, вообще, расплакался и сказал, что его предназначение в жизни работать головой, а не ногами и многозначительно посмотрел на Вовку. Видимо гад намекал, что предназначение Королькова работать ногами, а не головой. Вовка в долгу не остался, пока объявили привал, он успел бросить ему за шиворот жирную жабу. Вот Стёпка тогда попрыгал, повопил. И главное, доказал, что ногами умеет работать не хуже, чем головой. Правда Вовке попало за это от «физручки» Марь Семёновны, кстати, вот она-то, как раз и не устала, а ведь бегала больше всех. Так что зря она Королькова отругала, он, можно сказать, заступился за всех тех, кто больше работает ногами. От воспоминаний о школе у него даже защемило сердце. Никогда бы не подумал, что такое может случиться… Неожиданно, его размышления прервал какой-то странный звук, который доносился из-за дверей спальни. Было такое ощущение, что марширует груда металлолома, такой скрежет и лязг раздавался вокруг. От страха Вовка даже сел в кровати и с ужасом уставился на дверь.

Глава четвёртая,

Когда шум приблизился, неожиданно всё стихло, и дверь стала медленно открываться. От этой тишины у Вовки даже мурашки забегали, и ни с того ни с сего он начал икать. В этот ни самый выгодный для него момент, дверь полностью открылась, и он увидал огромного, наверное, выше двух метров, рыцаря, с чёрными, как смоль волосами и с шикарной небольшой бородой.

Грозный вид вошедшего и суровый взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Терминатор какой-то, не иначе, – подумал Вовка и постарался сжаться в комочек, чтобы быть менее заметным.

«Терминатор» заговорил, и его голос громким эхом разнёсся под высокими потолками замка:

– Вольдемар, как ты смеешь подвергать свою жизнь смертельной опасности?! Кто тебе дал на это право?! Ты же знаешь, что ты единственная драгоценность во всём этом замке! Как ты мог без охраны отправиться в лес? Кругом враги, разбойники, хищники! Это всё твой воспитатель виноват, это он потакает твоим капризам! Георг! Подойди сюда!

В спальню вошёл мужчина, который помогал Вовке во время лесных приключений.

– Ага, – радостно подумал Корольков – хоть кого-то знаю, как зовут, а то нахожусь здесь как шпион, все меня знают, а я нет.

– Слушаю вас, монсеньор, – сказал Георг и смиренно опустил голову.

– Объясни мне, как мальчик очутился один в лесу? Что с ним произошло? Почему он прискакал, как израненный? Мои лекари не нашли на нём никаких ранений, лишь пару синяков и шишек. Что, вообще, происходит? – «терминатор» грозно уставился на Георга.

– Господин герцог, – начал Георг.

– Так, ещё один герцог, здесь все, что ли друг друга так называют? – подумал Вовка.

– Ваш сын растёт храбрым воином, и любое моё вмешательство в его личную жизнь вызывает в нём бурю протеста, – продолжил Георг.

– Вон оно что, оказывается этот «терминатор» мой папочка. Ничего себе, папаня. – Вовка от удивления даже почесал затылок и сразу вспомнил своего отца в его любимой майке, в трико, с пузырями на коленях и в шлёпанцах на босую ногу. Сравнение было ни в пользу последнего, – интересно, а как мне его называть? Мой господин, отец, папа, папаня, батя? Да, как я его должен называть?

Неожиданно Вовкины размышления были прерваны грозным голосом герцога:

– Вольдемар, я задал тебе вопрос и жду на него ответа!

– Вопрос, какой вопрос? – испуганно запричитал Вовка.

Герцог нахмурил брови и хотел сказать ещё что-то грозное, но тут за Вовку вступился Георг:

– Монсеньор, Вольдемар сильно ушибся и видимо головой, поэтому ведёт себя немного странно. Будьте с ним помягче.

– Ударился головой? – грозный герцог сразу как-то обмяк, и из его речи исчезли ледяные нотки. – Мальчик мой, как? Как это произошло?

– Да я не помню. Шёл, шёл, вдруг бах-бабах и всё, – залепетал Вовка.

– Бах-бабах? – удивился герцог. Что значит бах-бабах?

– Вот видите, монсеньор, он сам на себя не похож, а в лесу, вообще, заявил, что видит лошадь первый раз в жизни и ездить на ней не умеет. Это он-то не умеет, тот, который ездит на лошадях с двух лет.

– С двух лет?! – невольно вырвалось у Вовки. – Я езжу на лошадях с двух лет? Может, я ещё и из автомата Калашникова умею метко стрелять из обеих рук?

После этих слов лица присутствующих вытянулись. Герцог со страхом пощупал Вовкин лоб:

– Жара нет, но явно бредит. Лекаря, срочно позовите лекаря! – закричал он.

Мгновенно, как чёрт из коробки, появился лекарь: маленький, щупленький, лысенький, с острой бородкой, настоящий доктор Айболит!

– Смотрите, Айболит! – засмеялся Вовка.

– Где болит? Что болит? Говори скорее, – занервничал герцог.

– Да ничего у меня не болит. Этот ваш лекарь, просто вылитый Айболит из детской сказки, вот я и развеселился, – добродушно сказал Корольков.

– Яков, – грозно прорычал герцог. – Сделайте же что-нибудь! У мальчика бред!

Лекарь засуетился, стал щупать у Вовки пульс, смотреть в глаза, трогать голову, затем пожал плечами и сказал:

– Монсеньор здоров. У него всё в порядке, просто ему необходимо немного полежать, и всё встанет на свои места.

– Ты уверен? – сердито переспросил герцог.