Байкал. Книга 3

– Нос, верно, госпожа Аяя – сказал Гумир. – Подобных же зверей мы видели в большой и величественной стране, что далеко на полдень от вашего между громадными горами и океаном.

– В ту страну хаживали наши купцы, – сообразила я. – Привозили необычайной красоты перловины, удивительные приправы и специи, ткани, краски и рассказы, в которые никто не хотел верить.

– Да, госпожа, благословенная жаркая многонаселённая страна.

Мы сходили на берег и увидели здесь иных людей, во всё как мы и в то же время вовсе не похожих: кожа их была черна как ночь, а на головах росли не волосы, а странные кустики. Они испугались нас, направили копья, но напугались и мы и поспешили вернуться на корабль, они же тут же снарядили погоню на лодках, выдолбленных из цельных стволов, но мы повернули в открытое море и они вскоре отстали, даже их стрелы, что они озлясь, что не могут догнать, пустили вдогонку, вонзились лишь в двух местах в борт корабля. Но эти чёрные жители большой жаркой земли изрядно напугали всех нас, всю команду, гребцов и моряков, много дней после мы ещё вспоминали их. А когда вернулся Орсег, рассказали и ему, на что он сказал невозмутимо:

– Радуйтесь, что ноги унесли, они рады были бы полакомиться вашим белым мясом.

Мы с Рыбой посмотрели друг на друга и меня, замутило, я выскочила из-за стола, где мы трапезничали, и едва успела подбежать к борту, где меня вывернуло несколько раз. Рыба поспешила за мной, чтобы помочь…

…У меня сердце упало, когда Аяю вытошнило неожиданно после утренней трапезы. Я слишком хорошо представляю, что могут означать такие вот мелкие недомогания. А к вечеру Рыба подтвердила мои предположения.

– Наконец-то, похоже, наша красавица решилась жить продолжить, а, Дамэ, што молвишь на то? Может, наконец, мотаться прекратим, во дворце осядем, – сказала она, очень довольно улыбаясь своими толстыми губами.

– Ага, раскатала губы-то! – зло ответил я. – Подводный дворец у дельфина этого. Аяя может под водой, мы-то с тобой нет! Погонят нас, одни скитаться поёдём по миру.

– Как это одни?.. – растерялась Рыба. – Ты чего это придумал-от… нешто можно нас прогнать? Как мы врозь-от с нею?..

– Как… детей ему с рыбьими хвостами народит, на што мы? Нянчить?

– Ох, Боги! Что же вы баете-то оба! Как языки ваши глупые не отсохнут?! – послышался Аяин разговор у нас за спинами, а мы сидели с Рыбой на палубе, глядя на закатившееся уже солнце, вернее его след на вечернем небе – оранжево-красный с малиновыми плоскими облачками. – Ни в какой дворец я не собираюсь.

– Как же? – мы обернулись оба с Рыбой, как по команде и оба спросили в один голос:

– А как же ребёночек? Родишь, а замуж не пойдёшь?

Аяя обошла нас и встала спиной к борту, за который мы только что смотрели:

– Вы чего? Какой ребёночек? Откуда ему взяться? Вы совсем уже обалдели от мечты меня замуж пристроить?

– Так ты… А бремя? – Рыба ещё раз хлопнула босыми веками.

– Кто тут с бременем? Может, ты? – рассердилась Аяя. – Перестаньте и мечтать, замуж не пойду я, ни при каком дворе жить вам не придётся, так и будем по свету колесить, пока не смогу на родину вернуться… но никогда не смогу, потому что сердце зарыла там, а в нём столько боли, что в Байкале нет столько воды… Не нравится бродягами быть, не держу, найдёте себе добрее госпожу и подругу.