Ты моя! И это не обсуждается. Часть 1

Его слова задели за живое.

– Значит, буду, – упрямо ответила я. – Буду держать в ежовых рукавицах, если это необходимо.

Я сложила ладони вместе и крепко сжала их.

Не хотелось ссориться с профессором, но тот задумал опасную авантюру, с которой я могу не справиться. Ставить под угрозу жизнь невинных куда хуже трусости или бравады. Особенно последнее ни к чему хорошему не приводит.

– Мне жаль тебя, Амели.

Я вздрогнула всем телом. В горле встал ком и захотелось поскорее уйти, чтобы побыть немного одной.

– Ты ведешь себя, как трусиха, – неожиданно тот поменял тон. Теперь в его голосе слышался упрек и даже брезгливость. – А ведь я тебя не этому учил.

– Да, так и есть.

– Сейчас ты ведешь себя так, словно бы тебе все равно.

– Это неправда, – возразила я.

Мужчина подошел ко мне и заглянул в глаза.

– Тогда почему не хочешь учиться? Почему предпочитаешь прятаться за стеной?

– Вы меня этому учили.

– Я не этому тебя учил, – надавил тот. – Я хочу, чтобы ты могла справляться с собой, а не пыталась зарыть талант в землю.

– Но это проклятье!

Профессор схватил меня за плечи и приблизил ко мне свое лицо.

– Нет, Амели, если уметь этим пользоваться.

Пурпурные глаза вспыхнули, и следом пришло чувство, похожее на усталость.

Я покачнулась. Профессор подставил мне плечо и отвел к креслам.

– Ты плохо себя чувствуешь?

Слабый кивок был пределом моих возможностей.

– Ничего, Амелия. – Слова профессора звучали приглушенно, словно тот находился очень далеко. Мир перед глазами расплылся, а нос защекотало запах корицы. – Сейчас отдохнешь и пойдешь дальше заниматься.

Дышать в какое-то мгновение стало просто невыносимо из-за усилившегося запаха корицы. Иногда он становился слабее, и тогда я чувствовала другой запах, который навевал ужас и погружал те дни, когда рядом совсем никого не было. Я ощущала запах каштанов – горький аромат детства.

Когда запах корицы снова усилился, перед глазами все потемнело, и я утратила связь со своим сознанием.

Глава 2

Когда я открыла глаза, то сразу же пожалела, что собралась встать. Сознание было вязким, как густой кисель. В голове перекатывался железный шар, а живот судорожно сжимался, собираясь выплеснуть наружу завтрак или ужин.

Какое сейчас время суток?

Несколько минут я пролежала в кровати с закрытыми глазами, чтобы дать себе возможность привыкнуть. И когда мне стало гораздо легче, открыла глаза и осмотрелась.

Я лежала в своей комнате и проснулась почему-то в академической одежде, а судя по пятнам на подушке, то еще и с косметикой на лице. Не хотелось знать, как сейчас выгляжу, но наверняка моим лицом можно пугать детей.

Часы показывали ранее утро. До начала занятий еще много времени. Я встала и открыла окно, так как в комнате было просто ужасно душно и до противного влажно. Климат побережья летом создавал по ночам неприятную жару с влажностью. Почти как в тропиках.

Открытое окно чуть освежило комнату, но прохладнее не стало.

Я села обратно на кровать и задумалась.

В голове царил такой кавардак, что впору было идти к медику, чтобы тот дал волшебную настойку. Или в таверну, чтобы там мне дали то же самое. Хуже боли было понимание, что совершенно не помнила весь день до того, как я проснулась. Помнится, разговаривала с Себом. Тот, не выдержав моей холодности, разорвал несуществующие отношения. А потом сплошная пустота и темнота. Только неясные образы носились в голове, приносящие с собой боль.

Я настроилась на тех воспоминаниях, что у меня были. Прошло не так много времени – всего ночь, а припомнить все было крайне трудно.

Завтрак. Медитация. Потом занятия и вот уже обед. После очередных лекций Себ позвал меня поговорить наедине. И вот здесь-то начинаются обрывки, которые не хотели заполняться и были похожи на дырявое одеяло.

«Почему ты такая холодная?» – вспомнила я его вопрос.

Удивительно, что парень верил, будто смогу растаять от его комплиментов и нескольких бесед наедине. Все его ухаживания с самого начала выглядели фальшивыми, а после того как я узнала о нем несколько больше, то и вовсе убедилась в эгоистичности его натуры. Но мне ли судить о характере, когда сама кого хочешь доведу своей отстраненностью и холодностью.

Я погладила лицо, стараясь себя разбудить. Голова продолжала болеть, а живот заурчал, требуя еды.

После завтрака, надеюсь, все встанет на свои места. Но первым делом стоило привести себя в порядок, прежде чем появляться на людях. Помимо всего, хотелось принять душ или даже немного полежать в теплой воде.

В отражении зеркала на меня посмотрело настоящее пугало. Косметика растеклась по всему лицу, будто ночью меня пытались искупать в пруду у Академии. Бледное от рождения лицо и светлые волосы в сочетании с размазанной тушью сделали меня похожей на мертвеца не первой свежести.

Я смыла всю косметику с лица и посмотрела на свое отражение с куда большим спокойствием. Теперь на меня смотрела симпатичная девушка с розовыми от воды щеками и голубыми глазами.

Взгляд зацепился за руки. Я заметила, что несколько ногтей были сломаны. Где я могла находиться ночью, раз под утро выгляжу так, словно сцепилась с пещерным троллем?

На руках и ногах были синяки. Несколько заметила на животе. Чем больше я изучала себя, тем больше находила царапин, синяков. Пока их не увидела, то даже не замечала, что все тело болит и ломит.

Я плеснула в лицо прохладную воду и попыталась вспомнить прошлую ночь. Но как бы сильно ни старалась не могла припомнить ничего, кроме того, что разговаривала с Себом.

Сознание на мгновение озарило воспоминание, что я собиралась сходить к профессору Гройту. Но ходила ли  – не помнила.

Живот снова заурчал, требуя еды.

Я наскоро приняла душ, снова накрасилась и пошла на завтрак.

Коридоры Академии пустовали. Обычно адепты поднимались минут за двадцать до начала занятий. Как и все они очень любили поспать, поэтому на лекции собирались впопыхах. Сейчас еще не было семи утра. Через полчаса эти коридоры заполнятся студентами и здесь будет не протолкнуться.

Столовая также пустовала. Всего несколько человек сидело в углу и сонливо потягивало чай. Пахло свежей выпечкой и кашей. От многочисленных котелков и кастрюль исходил пар. От мысли о вкусной каше у меня потекли слюнки.

Позавтракав, я поспешила покинуть столовую. Обычно минут через двадцать начинают появляться студенты с преподавателями и занимать столы. Я не любила большое скопление людей, поэтому пошла к кабинету профессора Гройта.