Антон подался вперед, точно намереваясь накинуться и – в лучшем случае – придушить. Но затем склонил голову набок и понимающе кивнул. Напоследок он провел большим пальцем по вене, выступающей на моем запястье, и жестом изобразил раскаяние.
– Не смею более тревожить.
Когда я уходила из столовой, его липкий, испытывающий взгляд блуждал по моим лопаткам.
Так, хватит с меня сомнительных доброжелателей и откровенных недругов. С этой мыслью я отыскала кабинет комендантши. Та, выслушав мой рассказ ровно до момента знакомства с Юноной, страдальчески вздохнула и с фразой «Седьмой случай за год, не девочка, а катастрофа» подняла крышку ноутбука.
Чудненько! То есть они знали, что банши – особа дурная и вредная, но всё равно подселили нас к ней? Мол, чего бы и нет, делаем ставки, кто переживет обмен опытом, а кто поедет домой в гробу. Но моё возмущение прервал мобильный телефон, который зазвонил в ту самую минуту, когда я собиралась озвучить свое «фи» комендантше в особо нецензурной форме.
Хм, Рита уже встала? Не к добру это. Обычно она дрыхнет до победного, её даже будильник берет минуту на вторую, как только проснусь не только я, но и весь остальной этаж.
– Что-то случилось?
– Да, – подруга жалобно всхлипнула. – Возвращайся.
– Что-то не так?
– Всё так! Только вот… Я отравила нашу соседку. Насмерть.
На моё изумленное «Э-э-э» ответом стали короткие гудки.
– Кажется, я подобрала вам новое жилище, – сказала комендантша.
– Возможно, оно не понадобится, – загадочно произнесла я, поднимаясь.
Юнона лежала на моей кровати – ну, разумеется, не станет же Рита класть отравленную девицу на свою, – бездыханная, хоть закапывай. Кожа её посерела, губы слились с тоном лица, щеки впали. Скрестить руки на груди – вылитый покойник. У стола валялась откупоренная баночка, и запах в комнате стоял специфический: горьковато-сладкий, травяной.
Перепуганная Рита ходила кругами от ванной комнаты до окна и причитала:
– Это конец, это полный кошмар! Всё, меня отчислят! Посадят!
Меня она не заметила, увлеченная своими страданиями.
Я двумя пальцами взялась за донышко банки и рассмотрела содержимое на свету: коричневый порошок с серебристым отливом. Что-то ядовитое, без сомнения. Дурное предчувствие окончательно укрепилось и замаячило вполне реальным уголовным сроком за убийство с использованием оккультных смесей. От десяти лет лишения свободы до пожизненного без права на амнистию.
Прекрасное окончание дня.
– Что ты натворила?..
Рита только теперь заметила моё присутствие и усиленно замотала головой, точно пытаясь оторвать ту от туловища.
– Я не специально.
– Не специально траванула нашу соседку? – тактично уточнила я и прислушалась к дыханию Юноны.
Глухо.
– А чего она выпендривалась?.. Полезла ко мне со своими воплями, ну я и пригласила её сюда, чтобы пообщаться как чародей с чародеем.
– И?
Видимо, мой щит слетел, и неугомонная банши вздумала оторваться на Рите. Посмертный розыгрыш, так сказать.
– Слово за слово… Короче, я бросила ей в лицо концентрированную драконью пыль, – смутилась моя подруга-травница. – Я ж не знала, что она такая восприимчивая. Должна была уснуть, а она… умерла?
Я приложилась ухом к груди Юноны, пальцем нащупала венку на её шее. Ничегошеньки. Дыхания нет, как и других признаков жизни.
Хм.
Признаки жизни.
– Ну что, пакуй чемоданы, подруга, поедешь на Колыму. – Я отряхнула ладони от невидимых соринок и плюхнулась на кровать Риты прямо в кроссовках. – Навещать тебя не буду, уж не обессудь, но передачку соберу. Ты как относишься к сгущенке?
Рита побледнела и безмолвно осела на стену. В заплаканных глазах появилось отчаяние.
Конечно, откуда ей, благопристойной травнице, знать про то, что нежить в принципе не дышит. Ей незачем. Драконья пыль подействовала на её физическую оболочку, вошла в реакцию с магическими циклами, отвечающими за существование, и приостановила их.
Я провела растопыренной ладонью над телом банши, сканируя то. Показатели в норме.
– Не переживай, отравительница. Через час наша красотка очнется куда злее прежнего, – резюмировала с ухмылкой.
– Ты ее оживила?! – Рита ахнула. – Спасибо тебе, Ника! Ты – чудо.
– Ага, я – чудо, и я иду спать. Постарайтесь сильно не шуметь.
– В смысле, спать?! Подожди! Мне-то что делать? – Подруга захлопала ресницами.
Уже уткнувшись носом в подушку и замотав себя в одеяло как в кокон, я буркнула:
– Что угодно, главное – тихо.
Разумеется, выспаться не удалось. О пробуждении банши я догадалась по крику – вполне реальному, исторгаемому разинутой пастью нежити. Юнона нечленораздельно вопила, надвигаясь на Риту, а та вооружилась баночкой с драконьей пылью и грозилась «опять укокошить неадекватное чудовище». Я села по-турецки, уперла локти в колени и горестно попросила:
– Можете успокоиться?
Обе скандалистки от внезапности момента уставились на меня во все глаза.
– Ритуль, опусти, пожалуйста, банку. – Подруга нехотя исполнила требуемое. – Юнона, я предлагаю заключить мирный договор.
– С тобой, киса? – банши поморщилась, словно съела целый лимон.
– С нами. Сколько в тебе единиц чистой магии?
– Так я тебе и сказала, – хмыкнула она, тряхнув гривой волос.
– А во мне двести шесть. В моей подруге, – пальцем указала на Риту, – двести тридцать три. Я права?
Та утвердительно качнула головой.