Ведьма. Без права на чувства

– Интересует, если это важно для обеспечения вашей безопасности, – ответил мне Оникс, проигнорировав возглас графа Ринсона.

– Оникс прав, ему на самом деле нужно знать о леди Магнолии как можно больше, – Корвин Лимт встал на сторону своего приятеля. – Это поможет ему не допустить неприятных для неё ситуаций. Но не волнуйтесь, никто к ней в душу и, уж тем более, под юбку лезть не станет.

Папа с Корвином некоторое время бодались взглядами, но в итоге отец отвернулся первым.

– Мегги скажет только то, что посчитает нужным, – произнёс он холодным тоном.

– В таком случае, ждите от меня записку с указанием даты и времени выезда, – тут же смягчился Лимт. И, поднявшись на ноги, дал понять, что на этом встреча закончена.

Я же едва удержала вздох облегчения. Всё же мне было не по себе в этом месте, а сам Корвин вызывал желание как можно скорее сбежать от него и никогда не попадаться ему на глаза. Когда мы с папой вышли из здания и забрались в салон чёрной отцовской машины, мне, наконец, стало легче.

– Не переживай, Мегги, – проговорил папа, давая знак водителю ехать домой. – При всех своих недостатках, Лимт всегда выполняет условия заключённых договоров.

– Он жуткий, а эти его приятели… странные, – ответила я. – Они ведь могут оказаться опасными преступниками.

Папа взял меня за руку и ободряюще сжал пальцы.

– Это так, –тяжело вздохнул он. – Но они точно будут тебя защищать, помогут добраться до Карста и устроиться там. Иначе не получат своих денег. Главное – не позволяй им собой помыкать, и тогда всё будет хорошо.

Я медленно кивнула и отвернулась к окну, за которым мелькали освещённые фонарями скверы, опустевшие ночные улицы, погружённые в темноту дома, где в этот поздний час давно все спали. Сердце кольнуло осознанием того, что всего через неделю я покину этот город и родную страну. Ох, если бы только я могла за себя постоять, защитить близких, если бы только владела собственным даром, то мне бы точно не пришлось уезжать. Но теперь уже поздно сокрушаться.

И, если я хочу хоть когда-нибудь вернуться домой, мне придётся стать сильнее.

***

Бран

Солнце медленно опускалось за макушки деревьев, окрашивая облака на небе в оттенки розового и оранжевого. Над головой шелестели листья, а от земли после недавнего дождя пахло сыростью. Лёгкий ветерок шевелил мои волосы у лица, гладил кожу и будто нашёптывал что-то. Наверное, если бы я мог разобрать эти звуки, то узнал бы много интересного, но я не понимал ни слова.

Лето ещё не закончилось, но природа уже начала готовиться к скорой осени, да и дни стали не такими жаркими. Трава во многих дворах пожухла, но мой двор всё ещё красовался зелёной лужайкой, именно на ней я любил встречать закаты… когда выпадали редкие свободные вечера.

Чужие шаги я услышал отчётливо, но реагировать не стал. Давно умел по звуку угадывать, кто именно идёт, потому и продолжил лежать на месте.

– Ты прочитал досье на девчонку? – спросила Алексис, загородив мне вид на заходящее солнце.

– Там нет ничего важного, – ответил я, переведя на неё недовольный взгляд.

– Есть, – возразила Лекса, садясь рядом со мной на плед. – Она ведьма.

– И что это меняет? – спросил я равнодушно.

– По сути, ничего, – со скепсисом в голосе бросила Алексис. – Но я чувствую, что именно из-за этого она желает сбежать из страны. Мне мало известно о ведьмах, но я читала, что это крайне опасные и непредсказуемые существа. В нашей стране их не любят.

– Не думаю, что она решила уехать из-за этого. Скорее, поверю, что залетела от кого-то недостойного и желает скрыть беременность. Или совершила преступление и хочет сбежать, пока её не арестовали. Возможно, завела роман с женатым и теперь улепётывает от мести его злобной жёнушки.

– Нет, – чуть подумав, сказала Лекса и отрицательно помотала головой. – Тут что-то другое. Но такая изнеженная аристократка никогда бы не решилась на побег без веской причины. И я чувствую, что нам очень важно эту самую причину узнать.

– Значит, выясним, – спокойно вздохнул я.

По правде говоря, ни предстоящая работа в академии чужой страны, ни проблемы с пересечением границы меня особенно не волновали. Для меня в этой поездке имелось нечто куда более интересное и важное, чем заработок за охрану чьей-то то там дочери. И к тому делу следовало тщательно подготовиться.

– Ты согласился из-за Корвина или из-за меня? – спросила Алексис, мягко коснувшись моей руки. – Я помню, что ты ненавидишь Ферсию. Не думала, что пойдёшь на это дело.

– Ради денег, – бросил я равнодушно. – Ты знаешь сумму гонорара. Получив его, я, наконец, смогу выкупить этот дом.

Алексис посмотрела на стоящее чуть в стороне одноэтажное кирпичное здание с красной черепичной крышей и скривилась.

– Не понимаю, зачем тебе такая развалюха, да ещё и на самой окраине.

Я сел, отряхнул руки от травы и тоже посмотрел на своё жилище. Да, не хоромы, всего три комнаты, ванная да кухня. Зато возле реки и с красивым садом. Здесь, в отличие от города, почти всегда тихо. Но главное даже не в этом.

– Скажи, Алексис, у тебя был дом? То самое место, где тебе хорошо, уютно, где ты чувствовала себя спокойно и на своём месте? Твой дом.

– Был, – она чуть поникла. – Давно. В детстве. И семья была. Ну… ты же знаешь, я рассказывала.

– Знаю. А вот у меня не было. Ни дома. Ни семьи. Ничего. Наверное, потому я так нуждаюсь в своём жилье. В том, которое смогу назвать своим домом.

Лекса понимающе кивнула, но говорить ничего не стала. Для неё самой тема семьи была больной, оттого её так беспокоила грядущая поездка в Ферсию, ведь именно это место она когда-то считала своей родиной.

Мы с Алексис познакомились прошлой зимой. Корвин попросил меня спрятать свою знакомую от возможного внимания стражей, а за это пообещал давать мне только самые прибыльные и лёгкие дела. В доме как раз пустовала свободная спальня, потому я легко согласился. Правда, поладили мы с этой хмурой замкнутой проклятийницей не сразу, зато сейчас я считал её близкой подругой.

Жить с ней оказалось комфортно, да и готовила она неплохо. В каком-то плане, нас с ней можно было назвать родственными душами: одинаково одинокими и одинаково холодными. Наверное, на почве этой холодности мы и сошлись, сдружились… ну, и иногда проводили вместе ночи.

Нет, между нами не было любви или каких-то нежных чувств. Я вообще сомневался, что способен испытывать что-то подобное. Но это не удивительно, если с детства приходится думать только о выживании. Ну, а Лекса сама однажды призналась, что её сердце пропитано тьмой настолько, что никакая любовь проникнуть в него просто не сможет.

Так и жили… до недавнего времени.

Всё изменилось несколько дней назад, когда к нам вдруг решил наведаться Корвин. Лично, чего никогда раньше не случалось. Обычно он всех вызывал к себе, да ещё и в приказном порядке. Попробуй, не явись, неприятностей потом не оберёшься. А тут вдруг пришёл вечером без предупреждения, сел за стол на кухне с таким видом, будто он тут хозяин, и предложил работу, от которой отказался бы только дурак.

Но Лимт не зря выбрал именно нас. Алексис давно просила его помочь ей попасть в Ферсию по поддельным документам. А для меня у нашего главы нашлось ещё одно предложение. По сути, сопровождение дочери лорда Ринсона являлось лишь ширмой, и должно было обеспечить нам с Лексой хорошее прикрытие.

Вот только первая встреча с этой самой леди Магнолией заставила меня насторожиться, а интуиция кольнула дурным предчувствием. Я не стал говорить этого Лексе, не хотел её пугать. Просто решил сам быть настороже.

– Бран, я предлагаю взаимную помощь, – вдруг сказала Алексис, садясь ровнее. – Я знаю, что Корвин поручил тебе ещё что-то, помимо охраны девчонки. Я помогу тебе с этим делом, а ты поможешь мне встретиться с матерью. На твой личный гонорар не претендую. Он будет только твоим.

– Боишься родственничков? – спросил я, разглядывая её красивое, но холодное лицо. – Мне казалось, страх тебе чужд.

– У всех нас есть что-то, что способно взбудоражить даже запертые чувства, натянуть до звона даже самые крепкие нервы. Этакие слабые места, – ответила она с лёгкой тоской в голосе. – Даже у тебя, Бран.

Я усмехнулся.

– Возможно, ты права, – ответил ей. – Зарекаться не стану.

– Поверь, я видела разных людей. И головорезов, и дельцов, и коммерсантов, и представителей знати. Знала тех, у кого совсем не было совести, тех, кто был готов на всё ради денег. Ты не такой, как они. Хоть и говоришь, что не способен чувствовать, но я вижу, что ты не тронешь ребёнка, не причинишь вред женщине или тому, кто слабее. Хоть ты и вор, но никогда не забираешь последнее.

– Ещё святым меня назови, – бросил я хмуро.

– Ну, нет, – она чуть улыбнулась. – До святого тебе точно далеко.