Я не хочу быть драконом!

– Да как вы смеете?! – кричала женщина. – Немедленно отпустите леди Карину! Я вызываю полицию!

– Айна, успокойтесь, – раздражённо ответил дракон. – Лучше вызовите лекаря. Вашей леди явно нездоровится. И я с радостью её отпущу, как только вы проводите меня хотя бы до захудалого дивана. Иначе мне придётся уложить её прямо на дорожку.

Я приоткрыла глаза, чтобы убедиться в собственных догадках. И хотя зрение отказывалось фокусироваться, но седой пучок на голове нашей экономки рассмотреть всё же удалось. Меня доставили домой, а значит, теперь всё обязательно будет хорошо.

– Нахал! Как можно входить в приличный в дом в таком виде?! – продолжала причитать айна Морасси, служащая у нас, сколько я себя помню. – Бедная наша девочка. Что вы с ней сделали?!

– Ничего я с вашей девочкой не сделал, – отмахнулся парень. – А если вас смущает мой вид, принесите хотя бы штаны. Увы, у меня, как вы заметили, нет с собой никакой одежды. И подайте гостю чай.

Последняя фраза была сказана таким властным тоном, что я неожиданно поймала себя на мысли, что сама не против рвануть выполнять этот приказ. Не знаю, куда ушла экономка: звать полицию, лекаря, или всё же за штанами и чаем, но послышались гулкие шаги, и мы с драконом снова остались одни.

– Слушай, Фея, – вздохнул он, укладывая меня на что-то мягкое. Видимо, на софу в гостиной. – Сейчас мне нужно уходить, а то с твоей айны станется, и правда, сдать меня полицейским. Но лекаря всё же вызовите. А лучше сразу мага-целителя. Думаю, он сможет помочь.

Зеленоглазый снова коснулся моего лба, но больше ничего говорить не стал. Шагов я не услышала, но всё равно почувствовала, что его в комнате больше нет. Он ушёл бесшумно, а мне почему-то стало как-то пусто и странно одиноко. И, казалось бы, нужно радоваться, что этот монстр удалился, но в душе поселилась непонятная тоска.

Теперь не нужно было стараться удерживать собственное сознание, и я почти сразу уснула. Но перед тем, как погрузиться в страну грёз, в голове промелькнула досадная мысль – а ведь дракон даже имени своего не назвал. Просто покинул наш дом… не рассчитывая на благодарность.

***

Вызванный айной Морасси лекарь заявил, что я подхватила обычную простуду. Он напоил меня каким-то снадобьем, оставил рецепты на несколько лекарств и пообещал зайти завтра. При этом смотрел он на меня с плохо скрытым осуждением, которое казалось особенно удивительным. Сколько я себя помнила, айнор Сепро относился ко мне с теплом, потому было странно видеть в его глазах укор.

После визита лекаря я уснула и благополучно проспала до самого вечера. Проснулась, когда Селима уже спряталась за горизонт, и чувствовала себя при этом отдохнувшей, совершенно здоровой и до неприличия голодной. Часы показывали девять, ужин я благополучно пропустила, но даже не сомневалась, что наша кухарка приберегла для меня что-нибудь вкусненькое.

Пребывая в приподнятом настроении, я выбрала в гардеробной своё любимое домашнее платье, заплела волосы в простую косу и собиралась уже покинуть спальню, когда дверь неожиданно распахнулась.

– Вижу, тебе лучше, – проговорила вошедшая в комнату Эмилия.

Она подошла ближе, внимательно осмотрела моё лицо, дотронулась губами до лба, проверяя температуру. Но стоило ей убедиться, что со мной всё в прядке, как её будто подменили. Взгляд в одно мгновение стал холодным, губы сомкнулись в тонкую линию, а в глазах отразилось осуждение, граничащее с презрением.

– Как ты могла, Кари?! – выпалила она, отступив на пару шагов.

Боги, да в чём я ещё виновата?

– Ты же леди! Ты была одной из лучших учениц в школе благородных девиц! Я даже представить не могла, что опустишься до такого! – продолжала выговаривать Эми.

Я смотрела на неё в полнейшем недоумении. Пыталась вспомнить, когда успела провиниться, да только в голову ничего не приходило. Вообще, это она была передо мной виновата за то, что спрятала письмо.

Но возмутиться я не успела.

– Карина, ты даже не представляешь, что о тебе теперь говорят в городе! – выпалила сестра. – Это же позор! Позор всей нашей семьи! Когда ты ушла на ночь глядя на свидание к Ромину, я знала, что это может плохо отразиться на твоей репутации. Но в итоге всё получилось в тысячи раз хуже!

Теперь я хотя бы начала понимать, к чему она клонит, и словно в подтверждение моих мыслей Эмилия заявила:

– Как ты могла провести ночь неизвестно с кем?! А он даже не удосужился одеться, когда принёс тебя домой! Теперь все в городе только и говорят, что ты отдалась какому-то дикарю! Знаешь, как тебя называют? – спросила она и тут же сама ответила: – Лучше тебе не знать. Мама будет в ужасе! Я не стала сообщать родителям, решила пока не расстраивать, но когда они вернутся, всё узнают и так.

Моё хорошее настроение как ветром сдуло. Боги, а ведь Эми говорит правду. У дракона не было одежды, а домой он меня принёс на руках. При этом моё платье выглядело изорванным, на ткани виднелись следы крови. Не удивительно, что люди сделали неправильные выводы. Да и что они могли ещё подумать? Как мне теперь оправдываться?

От осознания всей плачевности ситуации закружилась голова. Схватившись за спинку кресла, я едва устояла на ногах. Эмилия тут же оказалась рядом и поддержала, помогла дойти до кровати.

– Кари, – вздохнула она, присев рядом. И заговорила уже куда более спокойным участливым тоном: – Я не верю, что ты могла так пасть. Расскажи, что случилось в лесу? Откуда вообще взялся этот голый дикарь?

– Он не дикарь, – ответила, потупив взор. – Он – дракон.

И я не стала ничего скрывать. Поведала ей обо всём, что произошло прошлой ночью. Эми выслушала молча. А после просто села ближе и крепко меня обняла.

– Я знала, что ты никогда бы не попрала свою честь, – сказала она с явным облегчением. – А со слухами мы справимся. Я даже придумала, как. У меня хороший знакомый работает в газете. Мы попросим его взять у тебя интервью, и ты расскажешь о своей встрече с настоящим драконом. Уверена, кто-то его видел ночью, слышал рёв. Они подтвердят. И ты станешь не героиней сплетен, а спасительницей.

– Думаешь, люди поверят? – спросила я, глядя на неё с надеждой.

– Мы сделаем для этого всё возможное, – мягко улыбнулась Эми. – Главное, что ты поправилась. А с остальным мы точно справимся.

Эмилия просидела со мной ещё около часа, распорядилась, чтобы мне принесли еду. Она даже извинилась за письмо, признала, что не должна была его от меня прятать. Но своего мнения о Ромине не поменяла. Эми снова пыталась убедить меня, что я нужна ему только как временное развлечение. Напомнила о нашем неравенстве, отчего на душе стало ещё хуже. Да, Ромин Долити – представитель высшей аристократии, а я – просто дочь лорда, который к тому же получил свой титул не так давно.

Но ведь Ромин утверждал, что любит… и у меня нет причин ему не верить.

Интересно, он тоже поверил слухам? Что теперь обо мне думает? Вдруг я ему больше не нужна? А всё этот гадкий дракон! Не мог он сцепиться со своим соперником в другом месте?

Боги, как же я буду жить, если Ромин меня бросит?

***

Утром жар вернулся. Я проснулась от ощущения, что во мне разгорается самое настоящее пламя. Лёгкие жгло, руки дрожали, а перед глазами снова всё расплывалось. Лекарь после осмотра заявил, что у меня какая-то неизвестная лихорадка, что при такой температуре тела люди обычно уже не выживают, и посоветовал поискать хорошего мага-целителя. Хорошо хоть не сказал готовиться к отправлению в последний путь, и на том спасибо.

Я уже плохо понимала, что происходит вокруг. Мне казалось, что я смотрю на реальный мир через мутное стекло, которое иногда заволакивает непроглядная тьма. Хотелось есть, но мне по настоянию лекаря давали только бульоны и воду. От голода трясло ещё сильнее, а жар становился поистине нестерпимым.

После обеда из соседнего городка прибыла девушка-целительница. Она долго сидела рядом, держала руку на моей голове, а потом вынесла вердикт, что во мне происходят какие-то магические изменения. Спросила, были ли у нас в роду маги, на что Эмилия ответила однозначным «нет». Никакого лечения девушка назначить не смогла. Лишь посоветовала пить укрепляющие отвары и хорошо питаться. К счастью, её послушали, и я смогла впервые за день нормально поесть.

А ближе к ночи, когда Селима закатилась за горизонт… я снова почувствовала себя превосходно. Температура спала, будто её и не было, и только в мышцах осталась тянущая боль.

– Удивительно, – проговорила наша экономка, принесшая мне поздний ужин. – Обычно жар к вечеру усиливается, а у вас, леди Карина, наоборот. И вчера вам тоже после наступления темноты полегчало.

Эта её фраза заставила нас Эмилией задумчиво переглянуться. И когда на следующий день с самого рассвета у меня снова началась лихорадка, сестра распорядилась завесить в комнате все окна плотными одеялами. Что удивительно, я почти сразу почувствовала облегчение, и до самого заката просидела в своей спальне.

***

Родители уже больше недели находились в столице, где проходил большой научный совет. Мой отец считался талантливым химиком, специализировался на создании веществ, в которых не было примесей магии. Именно за свои достижения он когда-то и получил от императора баронство.

Нынешний съезд имел для папы большое значение. Он должен был представить там свою новую разработку – сыворотку, способную в несколько раз повысить плодородность земли. Отец работал над ней три года, и добился-таки успеха. Мы с сестрой следили за ходом мероприятия по кайтивизору. Папина презентация прошла буквально вчера, но он всё равно сейчас должен был находиться в столице. Правда, когда Эми связалась с ним по кайтифону и сообщила ему о моём странном недуге, он заявил, что они с мамой немедленно отправляются домой.

Родители приехали тем же вечером, и предсказуемо застали меня в спальне, куда не проникали лучи дневного светила. Отец выглядел не на шутку взволнованным. Он заставил меня подробно рассказать о том, что я чувствую во время жара. Потребовал подробностей встречи с драконом. А когда спросил, не попадала ли драконья кровь на мои открытые раны, я смущённо призналась, что в темноте несколько капель оказались на моих губах…

После этого папа мгновенно побледнел. Он выглядел таким растерянным, каким я никогда раньше его не видела. А потом поднялся на ноги и вышел, ни слова не сказав.

Мама тоже переживала из-за моей странной болезни, но держалась лучше отца. Постоянно твердила, что я скоро поправлюсь, что бояться нечего, и, казалось, сама искренне верила в свои слова.

Она рассказала, что папа попросил приехать специалиста по таким заболеваниям. Это сообщение меня немного успокоило. Я почти убедила саму себя, что скоро всё наладится, и моя жизнь снова станет прежней. Я поправлюсь, смогу поговорить с Ромином, объяснить ему случившееся. Ведь даже написала ему несколько писем… но он почему-то не отвечал. Наверное, всё-таки обиделся из-за слухов.

Ничего, вот поправлюсь, и мы с ним обязательно поговорим и разрешим все эти глупые недоразумения. Ведь я люблю его, а он любит меня. Наша любовь сильна, и никакие сплетни не смогут её разрушить.