Аналогичный мир. Том третий. Дорога без возврата

Завязывающийся разговор прервал вошедший проводник. К удивлению Жени, он по-хозяйски сел рядом с Владимиром и развернул на коленях кожаную сумку с матерчатыми кармашками внутри.

– Давайте билеты.

Он собрал их билеты и разложил по кармашкам.

– В Батыгово разбудишь? – спросил Владимир, отдавая свой билет.

– Сможешь заснуть, разбужу, – усмехнулся проводник. – Постель будете брать? Рубль комплект.

– Будем, – кивнула Женя.

– С билетами разберусь, подойдите ко мне, выдам.

– А чаю, браток, нутро погреть?

– Только поставил, и стаканов нет.

– Чтоб у солдата не нашлось во что налить?! – рассмеялся Владимир.

Улыбнулся и проводник.

– Солдат нигде не пропадёт, это ты верно, – проводник встал и вышел.

– Батыгово далеко? – спросила Женя.

– За одну до Иванькова, – Владимир смотрел на неё с ласковой улыбкой. – Ничего, сестрёнка, доедем.

Женя кивнула.

– Конечно, доедем. Да, а чай у нас есть, – и посмотрела на Эркина.

Эркин встал и взял с верхней полки свой мешок. Пока он развязывал узел, Владимир выложил на стол свои припасы. Такой же пайковый пакет, а ещё кружок твёрдой колбасы, завёрнутый в тряпку кусок сала, две луковицы, небольшая фляжка и тряпичный узелок с сахаром. Эркин и Женя не смогли скрыть удивления, и Владимир улыбнулся, ставя на столик свою помятую кружку.

– Это мне в госпитале на дорогу выдали. Что по табелю положено, ну, и по хорошему знакомству добавили. Доставай кружки, ужинать будем, – и Жене: – давай, сестрёнка, хозяйничай. А мы для начала… – он многозначительно потряс флягой.

– Водка? – спросила Женя.

– Спирта нет, – Владимир несколько нарочито вздохнул. – Не дали.

– Я не буду, – покачала головой Женя.

– За возвращение надо, сестрёнка. Что мы выжили. Гнули нас, ломали нас, – глаза его стали на мгновение злыми, – что не они нас, а мы их в землю вбили. И домой едем. За это надо.

Он положил на стол длинный с цветной ручкой нож и по-хозяйски уверенно стал разливать водку. Две кружки до половины и третью на донышке.

– Вот так, сестрёнка.

Спорить с ним было нельзя. Эркин чувствовал это, да и… да и не с чем спорить. Тогда, на королевском ужине они говорили о том же и почти теми же словами. Видно, поняла это и Женя. Она взяла нож и стала нарезать хлеб и сало.

– Ты не экономь, – улыбнулся Владимир. – Толще режь. А синеглазке чаю, чаем чокнется.

– Разве чаем чокаются? – удивилась Женя.

– Ей ещё можно, – хмыкнул Владимир.

Эркин положил на стол свой пайковый пакет, достал нож. Владимир мотнул головой.

– Оставь. Вам до Иванькова больше ж не дадут, так? – Эркин вынужденно кивнул. – Ну вот. А Вам дитё кормить.

Эркин на мгновение опустил ресницы, молча вскрыл пакет, достал тушёнку и хлеб и стал делать бутерброды. Владимир с весёлым удивлением посмотрел на него, но промолчал. Сделав бутерброды с салом, Женя из фляги налила Алисе чаю.

– Ну, – Владимир взял свою кружку и поглядел на Эркина.

Эркин сел рядом с Женей и тоже взял кружку.

– Ну, за Победу!

– За Победу! – кивнул Эркин.

Четыре кружки со звоном столкнулись над столиком. Эркин, поднося к губам кружку, поймал краем глаза встревоженный взгляд Жени и улыбнулся ей.

Женя только пригубила, но мужчины выпили до дна и молча сосредоточенно накинулись на хлеб с салом и луком.

– По второй? – предложил Владимир.

– Мне хватит, – покачал головой Эркин, прикрывая ладонью свою кружку.

– Свою меру знать – великое дело, – кивнул Владимир, убирая флягу.

Эркин кивнул, молча жуя сало. Тёплая волна толчками окутывала его. Женя взяла флягу с чаем, чтобы налить им, но Владимир коротким жестом остановил её и, взяв её кружку с остатком водки, аккуратно и точно перелил поровну себе и Эркину.

– Как раз по глотку.

Эркин взял кружку, чувствуя, что голова остаётся ясной, что сегодня он её удержит.

– За что?

– За кого, браток. За тех, что не дожили, пусть земля им пухом будет, – вздохнул Владимир и строго поправил Эркина: – Когда в память пьют, то не чокаются.

Они выпили, и Женя тут же налила им чаю из фляги. Чай был ещё тёплым, и Владимир улыбнулся.

– На вокзале покупали?

– Ну да, в буфете.

– А я не успел. Не на тот перрон забрёл, так пока дошкандыбал, уже посадку объявили.

Эркин кивнул. Тёплый чай приятно освежил горящий от водки и лука рот. Владимир посмотрел на прильнувшую к Жене Алису и улыбнулся.