– Не понял, – искренно, но с лёгкой угрозой ответил Джонатан.
– Недоумок потому что. Лучше у профессора выясни, чего он сюда затесался.
– Выяснил. Он – отец.
– Чей?! – изумился Фредди.
– Эркина и Эндрю. Причём родной.
Насладившись видом отвисшей челюсти Фредди, Джонатан почувствовал себя отомщённым.
Справившись с изумлением и признав тот факт, что бывает и два джокера в одной взятке, Фредди развил бешеную деятельность, фотографируя присутствующих во всевозможных комбинациях, по двое, по трое, всех вместе, с Джонатаном и без него. И в этом калейдоскопе фотографирование Алисы на коленях у Джонатана прошло незамеченным: игра – так для всех игра. И для него самого, конечно, тоже. Аппарат оказался на удивление простым: сюда смотри, а здесь нажимай – и все снимали всех.
Потом мужчины уселись на диван, рассматривая получившиеся снимки, а Женя захлопотала со столом: девятый час уже.
Загадочная фраза Фредди, что он старается для него, не давала Джонатану покоя, но сейчас не место и не время для выяснения. От фотографий перешли к самому аппарату.
– Хорошая штука, – Андрей ещё раз бережно повертел в руках фотоаппарат и передал его Эркину. – Даже не слышал раньше.
– У нас на заводе, в отделе кадров, – сказал по-русски Эркин и покраснел, сообразив, что Фредди и Джонатан его не понимают, а как это по-английски он что-то забыл.
Но Бурлаков быстро перевёл, и Эркин благодарно кивнув ему, продолжил:
– Тоже такое есть. Но там целая будка, – и, извинившись улыбкой, встал и ушёл помогать Жене.
– Эх, купить бы такой! – вздохнул Андрей. – Фредди, они продаются?
– А где, думаешь, я его взял? – хмыкнул Фредди.
– Дарить ему никто не будет, – заверил Джонатан. – Да и дорог такой подарок. Сколько отвалил?
Фредди небрежно, но с невольно проскользнувшим самодовольством человека, могущего себе такое позволить, назвал цифру. Андрей присвистнул.
– Однако!
– А что? – спросил Джонатан с мягкой насмешкой. – Зарабатываешь мало?
– А сколько ни зарабатывай, – вмешалась Алиса. – Если по-глупому тратить, то денег никогда не будет.
– Да-а? – удивился Джонатан. – Ты смотри, какие сложности.
– Это почему ж так? – с интересом глядя на Алису, спросил Фредди.
Андрей сидел красный, как рак, Бурлаков хохотал так, что не мог говорить, и Алиса бесстрашно продолжала, польщённая вниманием Джонатана и Фредди.
– А дырявую ванну никакой кран не наполнит, вот!
Теперь захохотал и Джонатан. Женя и Эркин как раз внесли и расставляли на столе блюда с заливным, когда Фредди, изо всех сил оставаясь серьёзным, спросил:
– Ну, а мама-то как, хорошо деньги тратит?
Алиса доверчиво вздохнула.
– Тоже нет.
– Что?! – резко выпрямилась Женя. – Алиса!
– Да! – решила отстоять себя Алиса. – Дядя Фредди, вот сам скажи. Вот если каждый день вот такую кастрюлю, – она развела руки как можно шире, – каши варить, разве на шоколад останется?!
Забыв о своей обиде, смачно ржал Андрей. Женя решительно направилась к Алисе, но Бурлаков, всё ещё смеясь, обнял Алису, посадив к себе на колени, и Женя растерянно остановилась. Вытерев выступившие от смеха слёзы, Фредди серьёзно продолжил:
– Ваша правда, мисс. Вот у нас лендлорд трижды в день кашу заказывает.
– Он её ещё и ест, – хмыкнул Джонатан.
– Попробовал бы не есть, – мимоходом огрызнулся Фредди. – Так вот я и говорю, каждый день каша, а выпить надо, так в баре…
– Один коньяк, – закончил за него Андрей.
И все снова засмеялись. Сидя на коленях у Бурлакова, Алиса очень серьёзно смотрела на сокрушённое лицо Фредди, потом потихоньку слезла и подошла к нему.
– Дядя Фредди, этот коньяк, он что, очень невкусный?
Фредди озадаченно посмотрел на неё и пожал плечами.
– Да как тебе сказать…
– Он жжётся сильно, – вмешался Эркин, встав рядом с Женей.
– Да-а? – на мгновение обернулась на его голос Алиса и тут же опять к Фредди. – Дядя Фредди, когда вас опять заставят коньяк пить, – Фредди изумлённо приподнял брови, Джонатан жестом призвал всех к молчанию, и Алиса, ободрённая общим вниманием, продолжила: – Вы тогда вот что сделайте. Ну, дают вам стакан, – Алиса стала сопровождать инструкцию пантомимой, – берёте, спорь – не спорь, всё равно заставят, набираете полный рот, чтоб всё за раз, и делаете глаза, будто увидели что-то, они оглянутся посмотреть, а вы раз! И выплюнули всё, и ногой растёрли, чтоб не заметили, – и видя, что все молча смотрят на неё, победно закончила: – Мы все так в школе делаем, когда нам витаминку вливают. Такая гадость!
– Что?! – взорвалась Женя. – Я такие деньги за витаминную профилактику плачу, а ты ею плюёшься?!
– Ой! Мама! – взвизгнула Алиса. Прятаться за дедушку не с руки, там Эрик стоит, а он с мамой всегда заодно, да ещё Андрюха сидит, а от него любой пакости ждать можно, и, мгновенно рассчитав, с криком: – Мне в уборную! – Алиса вылетела из комнаты, ловко увернувшись от чьей-то, вроде Андрюхиной, руки.
Красная от смущения и негодования, Женя стояла посреди гостиной. Так… такое поведение… что о ней подумают?! Но все так смеялись, Андрей даже взвизгивал совсем по-детски, даже Эркин смеялся, а Бурлаков с трудом выговорил:
– Всё в порядке, Женечка, всё хорошо.
– Огонь-девка, – одобрительно сказал по-ковбойски Фредди.
– Да, ковбой, – Джонатан строго посмотрел на него. – Это я должен видеть.
– Что «это»? – повернулся к нему Фредди.
– А как ты коньяком плюёшься.
– С какой стати я буду плеваться? Мне-то он не жжётся.