Как-то очень незаметно Эркин вышел из-за стола и сходил на кухню за чайником, чтобы долить самовар.
– Джонни, ещё?
– Значит, чай по-русски – это вот так, из самовара? – на этот раз у него совсем чисто получилось.
– Да. Вам нравится?
– Очень. Больше, чем по-английски.
– Это пятичасовой? – уточнил Фредди и высказался: – Нудьга страшная.
– Ну, это смотря по компании, – возразил Джонатан. – Хотя, в основном, согласен.
– Английский чай существует в двух традиционных вариантах, – вступил Бурлаков. – Пятичасовой, или чай по-джентельменски, и чай по-фермерски. Тот и в другое время, и часто заменяет ужин, и стол совсем по-другому накрывают.
– А по-ковбойски чай пьют? – спросил Андрей.
– Нет, – в один голос ответили Джонатан и Фредди и рассмеялись.
– Только кофе, – отсмеялся Фредди. – Ну, и грог ещё. И любое спиртное, какое найдётся.
– А просто воду? – спросил Эркин.
– Когда больше нечего, – фыркнул Фредди.
– Но никогда в этом не признаются, – засмеялся Джонатан.
Женя поглядела на Алису и кивнула ей.
Алиса вздохнула и подчинилась, хотя на её тарелке ещё конфеты есть и от пирожков кончики, но и спать чего-то хочется. Она ещё раз вздохнула и посмотрела на Эркина.
Эркин поймал её взгляд и, всё сразу поняв, улыбнулся и кивнул.
Алиса, успокоившись, что Эрик сохранит её остатки на завтра, слезла со стула.
– Большое спасибо, очень вкусно, спокойной ночи, – и, выслушав ответные пожелания, вышла из комнаты.
Выждав несколько минут, Женя извинилась улыбкой и пошла проверить, как Алиса справилась с вечерним ритуалом. На её уход внимания не обратили: так интересно рассказывал Бурлаков, что чай в Европу пришёл с Восточного материка, там многовековые традиции и возделывания, и потребления, и практически одновременно, ну, по историческим меркам, но в Англию из Индии, а в Россию из Китая, чем во многом объясняются различия и в сервировке, и в сортах, и в заедках.
Убедившись, что всё в порядке и поцеловав уже спящую Алису, Женя вернулась в большую комнату, но не села за стол, а подошла к маленькому столику у дивана и стала перебирать лежавшие там фотографии.
Фредди, продолжая, как ни в чём ни бывало, поддерживать общий разговор, искоса следил за ней.
И всё-таки её возглас прозвучал для него неожиданно.
– Ой, Джонни! – Женя удивлённо смотрела на Джонатана, держа в руках несколько фотографий. – Как же вы похожи на Алису!
Наступила мгновенная тишина.
– Что и требовалось доказать, – совсем тихо выдохнул Фредди.
Но его услышали, хотя никак это не показали.
Андрей встал и подошёл к Жене, взял у неё фотографии, быстро, тасуя, как карточную колоду, просмотрел и явно вынужденно согласился:
– Точно, на одно лицо.
Джонатан метнул на Фредди бешеный взгляд, но теперь тот сделал вид, что не заметил. Сейчас ему важнее Эркин. Как он поймёт? Если всерьёз и приревнует Джонни, то придётся гасить в самом начале.
Эркин тоже встал и подошёл к Жене и Андрею, взял у них фотографии, внимательно просмотрел.
– Да, очень похожи.
Андрей оторопело переводил взгляд с него на Женю и обратно. Эркин посмотрел на Женю. Она улыбнулась ему, и, как всегда, её улыбка сразу отразилась на его лице. Он положил фотографии на столик.
– Да, в самом деле.
Фредди незаметно перевёл дыхание: он опасался худшего, но, кажется, обошлось.
Чаепитие закончилось вполне благодушно в общем согласии и удовольствии. Сходство Алисы и Джонатана не обсуждалось, и о нём даже не вспоминали, но Джонатан, сталкиваясь взглядом с Эркином, понимал, что объясняться придётся. Вот втравил его ковбой. И непонятно – зачем? Столкнуть его с Эркином? Зачем?! Бессмыслица какая-то. Ковбой он, конечно, ковбой, но дураком никогда не был. Ну, сходство, сходством их ещё тогда в Джексонвилле тыкали, так если по делу, то надо на тормозах спускать, а ковбой прямо из штанов выпрыгивает, чтоб все заметили. «Что и требовалось доказать». Кому? И опять же – зачем?
Допив чай, встали из-за стола. Началась уже обычная суета с уборкой. Решив, что раз будет кофе, Женя оставила фрукты, вино и конфеты, убрав чашки, самовар и варенье с пирожками: к кофе они никак не идут. Как-то незаметно ушёл в маленькую комнату Андрей, и, заглянув туда и увидев его спящим на диване, Эркин тихо прикрыл дверь. Никто вроде не обратил внимания, но все остались в гостиной. Общий разговор шёл легко и весело. Фотографии по-прежнему лежали на столике, и, перебирая их, Женя вспомнила и рассказала, как они в первый раз сфотографировались, в Гатрингсе, в комендатуре.
– И свадьба была?
– Почти, – рассмеялась Женя. – Погуляли в каком-то заброшенном парке и поехали домой порознь.
– Парке? – удивился Джонатан. – Я не помню парка в Гатрингсе.
– Ну, это не совсем парк, – стал объяснять Эркин. – Мне просто сказали, что туда никто не ходит, а вокруг забор, но есть проломы, я и решил, что мы там сможем погулять.
– Чтоб нас никто не увидел, – подхватила Женя. – Эркин купил сэндвичи, шоколад и яблоко, и у нас был свадебный пир прямо в лесу.
– Лес? – удивился теперь Фредди. – Так парк или лес, Джен?
– В городе и за забором, значит, парк, – засмеялся Эркин. – Но ни людей, ни дорог, ни скамеек, значит, лес.
На мгновение он помрачнел, вспомнив ту сволочь, Рассела, что выследил их тогда, и как он лопухнулся, не придавив гниду, но тут же улыбнулся. Его заминку если и заметили, то не обратили на неё внимания.
– У нас и кольца были, – смеялась Женя. – Из шоколадной фольги.
– Правильно, – одобрил Фредди. – Всё в дело, а то лежит и пользы не приносит.
Джонатан так хохотал, что и остальные, не понимая, правда, в чём тут соль и смысл, смеялись вместе с ним. Фредди скромно улыбался, как человек, отмочивший особо удачную шутку.
Отсмеявшись, Джонатан вытер глаза.
– Всё правильно.