– А с чего хуже?
– Станция, дрова, ну, и на рынке поворочать, больше ничего нет.
– И не б-будет!
– Выкинь его, пусть полежит.
– Так что, крутитесь, парни.
– Другой работы беляки не дают.
– В имениях только ещё…
– Да, приезжают тут, нанимают.
– А там чего?
– На уборку если, так мороки много, а кормёжка плохая.
– Поганая это работа, помню…
– А кто не помнит?
– Ползаешь, картошку эту выбираешь, и не пожрёшь её, сырую-то…
– У нас жрали бывало. Животами потом мучились.
– Да нет, ну их на хрен, имения эти. Думал, выжгли их зимой, так нет, смотри, чтоб их… опять наплодились!
– Беляки-то?
– А кто ж ещё?
– И опять на нас ездят, сволочи!
– А ты спину не подставляй.
– А жрать тогда что будешь? Кто тебе задарма-то даст?!
– А я задарма и не возьму!
– Ишь ты какой!
– А такой! Я с Освобождения дармового куска не взял. Что на мне, всё мной заработано! А ты…
– А ну остынь.
– Чего вы?
– Ну, на пустом же завелись.
– Не, в имении – это не жизнь.
– А где она, жизнь?
– Говорят, на Русской территории хорошо.
– Ага, в рот кладут и проглотить упрашивают.
– Не, парни, такая уж судьба наша.
– Это на беляков-то горбатиться?
– А что, так оно и есть.
– Точно, в Овраге отдохнём.
– Не-а, мы и после смерти на них работать будем.
– Охренел, Белёсый?
– Это как это?
– А просто. Они будут в котлах кипеть, а мы будем дрова подкладывать!
И дружный мощный хохот, и десятки рук, восторженно бьющих Андрея по плечам и спине.
– Ну, парень, ну, даёшь…!
– А возьми!
– Ну, за такое ставлю всем!
– И я ставлю!
– И я, чтоб…
– Жратва кончается.
– Гундосый, у тебя ещё есть что, или рыба одна?
Гундосый смёл со стола на обрывок газеты рыбьи ошмётки и вынес их на улицу. Отдав свёрток забормотавшим благодарность шакалам, вернулся и спросил:
– Платить кто будет? Восемь кредиток стоит.
Андрей и Эркин переглянулись, и Эркин ответил:
– Мы. Но на этом всё.