Марш теней

– Ко мне! – крикнул Вансен. Он помог подняться Мейну Калогу. Рыцарские доспехи скребли по камню, пока тот медленно выпрямлялся. – Ко мне! Встать спиной к спине!

Чудовища с горящими глазами были уже совсем близко. Они скалили зубы, словно доверяли им больше, чем мечам. Вансен заставил себя отбросить посторонние мысли и сосредоточился на том, чтобы остаться в живых хотя бы ненадолго.

Лорд Калог и его оруженосец погибли – во всяком случае, рыцарь был уже мертв, а оруженосец умирал. В его горле зияла огромная рана. Он пытался зажимать ее обагренными кровью руками, но уже побледнел, как пергамент, а кровь текла все медленнее. Воин смотрел вверх, на покрытое дымкой тумана небо и пытался молиться: губы его беззвучно шевелились. Вансен ничем не мог помочь парню. Возможно, это и к лучшему. Неизвестно, что случится с оставшимися, когда вернутся эти существа. Вансен теперь знал, что под действием черной магии призрачных существ чувства могут обманывать человека.

Калог лежал на теле убитого им же белокожего врага – женщины. Вансен уже не раз видел, что сумеречные женщины дрались как демоны, и справиться с ними оказывалось не проще, чем с мужчинами. У Калога были вырваны ребра и грудная кость, и его внутренности вывалились наружу, словно от него откусили кусок. Мертвые чудовища скатились с камней вниз – уже не разобрать, какая часть тела кому принадлежала. Оставшиеся в живых нападавшие отступили во мрак. Вансен догадывался, что они отправились за подкреплением. Вот уже несколько часов он не видел людей. К востоку от них что-то происходило, но туман не позволял ничего разглядеть. Музыка и звуки, доносившиеся оттуда, походили не на шум битвы, а скорее на обрядовые песнопения. Возможно, под них сумеречные существа добивали раненых.

– Пригнитесь, капитан, – крикнул ему Дойни из своего укрытия за камнем. – У них еще не кончились стрелы, и они, кажется, собирают использованные. Рискуете заполучить стрелу в глаз.

Феррас Вансен собирался последовать мудрому совету, когда неожиданно увидел фигуру, медленно двигавшуюся через поле. Всадник ехал не к ним – он просто пересекал луг слева направо. Человек это или какое-то иное существо, сказать трудно – просто темная фигура на черном коне. Вансен пригнулся. Еще недавно он думал, что в нем не осталось живых чувств, чтобы испытывать страх, но его вновь объял суеверный ужас. Феррас задрожал всем телом, однако был не в состоянии отвести глаз от видения, проплывавшего в клубах тумана. Страх превратился в изумление, когда всадник выехал на освещенный солнцем участок, и Вансен сумел его рассмотреть.

– Клянусь молотом Перина, это же принц Баррик! Принц Баррик, остановитесь! – закричал он.

Вансен поздно сообразил, что привлекает внимание врагов к самой важной фигуре на поле сражения. Судя по всему, сумеречные твари не собираются сохранять людям жизнь, независимо от их положения.

– Пригнитесь! – раздался голос Дойни.

Он потянул капитана за ногу, но Вансен не обратил на него внимания. Загадочный всадник, похожий на принца Баррика, проплывал мимо на черном коне, в десятке ярдов от них. Ван-сен кричал, но Баррик Эддон – или его призрачный двойник? – даже не повернулся в его сторону. Знакомое лицо было отстраненным и бесстрастным. Он пристально вглядывался в холмы на северо-западе, не обращая внимания на туман.

– О боги и их матери, – прошептал Вансен, – он же едет к Границе Теней.

Он вспомнил Бриони и данное ей обещание. Дойни опять тащил его вниз, напоминая, что у капитана есть и другие заботы.

– Это принц, – сказал Вансен командиру разведчиков. – Он едет на запад. Наверное, сбился с пути и направляется прямиком в страну теней. Пошли, поможешь мне вернуть его.

– Это всего лишь видение, – возразил Дойни с гримасой панического ужаса. – Штучки демонов. Там, в тумане, люди, и им нужна наша помощь. А если никого больше нет, мы должны уходить на восток и постараться добраться до замка.

– Я не могу. Я обещал… – Вансен скатился вниз со скалы к тому месту, где привязал свою лошадь. – Пошли вместе, Гар. Я не хочу оставлять тебя одного.

И Дойни, и второй разведчик, высунувшийся из-за камня, отрицательно покачали головами, а Дойни вдобавок сотворил отвращающий знак.

– Нет, – отказался он. – Вас убьют или сотворят с вами что-то еще более худшее. Нам нужен ваш меч, капитан. Останьтесь.

Вансен долго всматривался в их испуганные лица, потом сказал:

– Нет, не могу.

Но он сомневался: какая клятва важнее? Та, что дана принцессе, или его обещание Доналу Маррою? Он заверил Марроя, что гвардейцы станут его семьей, а он – их заботливым отцом. Он не надеялся, что разведчики найдут выживших, но у них оставалась возможность добраться до крепости. Однако без него их шансы значительно уменьшались: он был лучшим фехтовальщиком и единственным из отряда, кто полностью вооружен.

Вансен колебался, но лицо Бриони Эддон всплыло в памяти, укоряя и преследуя, словно призрак.

– Я не могу, – наконец сказал Вансен.

Он вывел коня на мокрую траву, буквально взлетел в седло и поскакал. Баррик – или его двойник – уже исчез, но следы копыт были свежими.

– Не бросайте нас, капитан! – крикнул один из разведчиков.

Но Вансен уже летел на северо-запад и не мог остановиться. Больше всего на свете ему хотелось заткнуть уши.

– Но почему? – Опал едва сдерживала слезы. – Ты лишился рассудка? Сначала идешь за чужой девушкой, а теперь еще и это? Почему ты должен выходить за стены замка с незнакомым человеком? Тем более сейчас?

Она махнула рукой в сторону Кремня. Мальчик тихо лежал на кровати, и лишь вздымавшаяся при дыхании грудь свидетельствовала о том, что он жив.

– Он так болен! – воскликнула женщина.

– Я не думаю, что он болен, дорогая, – отвечал Чет. – Он просто потерял силы. Он обязательно поправится, обещаю.

Фандерлинг не знал, верит сам себе или нет. Он устал сверх всякой меры: после возвращения из внутреннего двора ему удалось выкроить лишь несколько часов для сна. Он продолжал:

– Как раз из-за мальчика мне и нужно идти – из-за мальчика и из-за тебя. Ты бы только взглянула на этого Джила. Я не хочу ему верить, милая Опал, но все равно верю. – Он достал зеркало и еще раз изучил его. Трудно представить, что эта мелкая обычная вещь связана с таким кошмаром. – Он говорит, что вот-вот произойдет нечто страшное. Жаль, что ты его не видела. Ты бы поняла, почему я ему верю.

– Но почему я не могу его увидеть? – спросила жена. – Почему он не зайдет к нам?

– Я и сам точно не знаю, – признался Чет. – Он сказал, что не должен приближаться к Сияющему человеку. Поэтому вместо него пошел мальчик.

– Но это же безумие! – Опал все-таки рассердилась. – Кто он такой? Откуда он знает Кремня? Почему послал нашего мальчика на такое опасное дело, по какому праву? Да и что может знать большой человек о Святилище Тайн? Чет даже отступил немного под градом ее вопросов.

– Я и сам не знаю, но он не просто большой человек. – Чет вспомнил невозмутимый и отрешенный взгляд Джила. – С ним что-то не так, мне кажется, но объяснить трудно. Просто он…

Чет тряхнул головой: как все сложно. Он провел несколько дней в местах, где слова не имели значения, но Опал не была там, и между ними словно пролегла пропасть. Чет надеялся, что смутное время пройдет и у них все снова наладится. Он тосковал по своей верной жене, хотя она стояла рядом с ним.

– Я должен это сделать, Опал, – сказал Чет.

– Вот как ты говоришь. Тогда почему ты еще здесь, жестокий упрямый старый крот? По-твоему, ты делаешь мне одолжение, когда заявляешь, что снова намерен рисковать своей жизнью? Или когда пугаешь меня до смерти своими рассказами?

– Нет. – Чет покачал головой. – Это не одолжение. Но я не мог уйти, ничего тебе не сказав. – Он прошел в другой конец комнаты, взял свою сумку. – К тому же мне нужны кое-какие инструменты. Так, на всякий случай.

Он не стал ей говорить, что на самом деле он взял свой острый нож – единственное оружие в их доме, кроме кухонных ножей Опал. Чет никогда не попросил бы нож у нее: такая просьба могла стать последней каплей.

Опал вышла в прихожую, громко топая и скрывая слезы.

Чет опустился на колени перед мальчиком, пощупал холодный лоб, убедился, что ребенок по-прежнему дышит, поцеловал его в щеку и тихо шепнул:

– Я люблю тебя, дружок.

Впервые он сказал такие слова, впервые признался, что любит ребенка.

Чет поцеловал и Опал, хотя та была не расположена к нежности и сразу отвернула лицо. Но он все же успел ощутить привкус слез на ее губах.

– Я вернусь, старушка.

– Да, – горько заметила она. – Может быть, вернешься. Уже выходя за дверь, Чет услышал, как она добавила:

– Ты уж возвращайся.

Чет дважды ошибся на поворотах, поскольку с ним не было Уиллоу и он не очень точно помнил путь. Большие люди, сновавшие по замку взад и вперед, были не особенно бдительны – все увлечены подготовительными работами к обороне. Сначала он удивлялся, почему никому не кажется странным присутствие фандерлинга на территории крепости. Потом он вспомнил, что сегодня Канун зимы и близится День всех сирот – главные праздники больших людей, и, несмотря на опасность, люди готовились к торжествам. Чет заметил несколько групп придворных в праздничных нарядах и трех девушек, наряженных гусынями и утками.

Наконец Чет нашел сад, где была назначена встреча. В лучах слабого утреннего солнца, словно статуя, застыл человек по имени Джил. Казалось, что он просидел на этой скамейке всю ночь, не обращая внимания на зимний холод и проливной дождь.