Рыжий, вперед!

– Ну, голубчик! Волшебники в сказках! Я же просто магик. С ученой степенью правда, так что не совсем простой магик, но все таки не волшебник.

Магик?! У меня от удивления челюсть отпала! Меня лечит аж сам магик?!

– Простите, господин магик. Ваше высоко благородие… – От волнения совершенно позабыл как требуется обращаться к этим высокопоставленным господам. – Но, но на всю Россию же вас всего тыща?!

Голос дал петуха и я умолк, то бледнея, то полыхая жаром от избытка чувств.

– Сейчас, имеющих потенциал, больше, инициированных да, чуть меньше тысячи. – Профессор достал платочек и принялся вытирать руки. – Вот и вы, голубчик, обладатель потенциала. Сможете ли пройти инициацию мне не ведомо, но ваши занятия с моими аспирантами, направлены в эту сторону. Так что учиться и учиться, с особым рвением и пониманием, что стоит на кону.

– Вы из-за этого взялись возиться с моими протезами?

– Вот еще! – Профессор рассмеялся. – Это, молодой человек, моя основная специальность! Надеюсь, с вашей помощью, сумею вписать свое имя в скрижали! Так-с вот! Вы, Игорь Викторович, первый обладатель эндопротеза на ядерном питании с прямым суггестивным управлением!

– Семен Лазаревич! Я ведь не ученый, скажите русским языком!

– Эх, молодой человек. Вам однозначно требуется учиться! Карьера военного для вас закрыта, это понятно, но в вас есть потенциал!

Семен Лазаревич принялся бродить по палате, что-то тихо бормоча под нос. Потом остановился и принялся меня рассматривать, как будто впервые увидел.

– Попытаться можно, главное, правильная презентация.

Чему-то улыбнувшись, профессор отправился по своим делам, а я со вздохом подсел к окну. Тут же, с тихим урчанием, явился его величество кот.

– Держи, ненасытный! – Просунул ему сосиску. – Вот съеду с квартиры, кто тебя такого кормить станет?

На меня глянули желтые глаза с выражением вселенской скорби по моим умственным способностям. Умяв сосиску, рыжий завалился на спину, подставляя мне участок над переносицей для почесывания. Под моими пальцами завелся моторчик и весь подоконник задрожал в унисон с наглым, рыжим, шерстяным наглецом.

глава четвертая

Семен Лазаревич заявился с обходом в неурочное время. Вокруг него и еще одного важного господина, роились люди в белых халатах. Аспирантки с аспирантами понятно, но кто вон те угрюмые здоровяки? Новые санитары? Тогда кто этот важный? Ведь наверняка не пациент, зачем тогда столько дюжих санитаров? Профессор что-то рассказывал важному господину, а мне в глаза бросились начищенные до зеркального состояния сапоги… Аж пот пробил, подбросило на постели и стоило огромных усилий не заорать!

– Une telle rеaction est-elle normale? Je pense que votre patient est en col?re. ( Подобная реакция нормальна? Мне кажется ваш пациент не в себе. (Говорит на французском.) – Важный господин с удивлением покосился на меня. – Est-ce qu'on reporte le spectacle pour un moment plus appropriе? (Отложим показ для более подходящего времени? (Говорит на французском.)

Черт! Я своим испугом, да, да, испугом, себе врать не надо, похоже сильно Семену Лазаревичу подкузьмил. Надо попытаться спасти положение, если еще не поздно.

– Excusez-moi, messieurs! Vous ne m'avez pas trouvе au bon moment, et vos bottes, Monsieur. Ils me poursuivent dans des cauchemars. (Прошу прощения, господа! Вы застали меня не в самое удачное время, да еще ваши сапоги, господин. Меня до сих пор в кошмарах они преследуют. (Говорит на французском.) – Встал, оправил пижаму и представился. – Igor Viktorovich Kagan, le deuxi?me cent du cinqui?me corps cosaque du don. Je suis en convalescence ? l'occasion d'une blessure! (Игорь Викторович Каган, хорунжий второй сотни пятого Донского казачьего корпуса. Нахожусь на излечении по случаю ранения! (Говорит на французском.)

– Semyon Lazarevic, Sie haben nicht gewarnt, dass er Franz?sisch spricht. (Семен Лазаревич, вы не предупредили, что он говорит на французском. (Говорит на немецком.) – Господин с улыбкой глянул на профессора. – Фельдмана ко мне. Так значит ты казачок из пятого донского?

– Das stimmt, Herr! (Так точно, господин! (Говорит на немецком.) – Я застыл во фрунт. – Semyon Lazarevich etiam anglicam et hispanicam docet. (Семен Лазаревич учит еще английскому и испанскому языкам. (Говорит на латыни.)

– Ишь ты каков! На латыни еще говоришь! Чего тогда сапог моих испугался? – Важный господин присел на принесенный стул. – Давай, рассказывай. Да не тянись, в больнице все таки.

– Вы, ваше благородие, не обижайтесь. Очень уж мне подобные сапоги в память врезались. На набережной господин один вот в точно таких же сапогах были. Я в них как в зеркале тогда метателя увидел, до сих пор отсутствующие нога и рука ноют, стоит вспомнить. Зачем на него прыгнул, сам не пойму, теперь вот здесь приходится обитать. – Меня аж передернуло от воспоминаний. – Так что, неосознанная ассоциация на зрительный триггер, постепенно справляюсь, но пока так.

В палату протиснулся военный в белом халате.

– Вызывали, Ваше Величество?

Меня как обухом по голове стукнули, царь!!! Твою же мать! Мне ведь по уставу положено его Величество в м… лицо знать! Вот это залет… Вытянулся в струнку и стою, только глаза почему-то на лоб лезут.

– Так значит особой сотни казак был? Погиб, взорвавшись вместе с бомбистом? Так, я тебя спрашиваю? – Царь, хоть и сидел на шатком стуле, казалось навис над военным. – Все пиписками с Семеновым меряетесь? Так вот, передай дружку своему, Петру Анисимовичу, мое вами обоими неудовольствие! Свободен!

Отчитав военного, звания я так и не разобрал под халатом, Алексей Николаевич Романов, наш государь всея Руси, повернулся к Семену Лазаревичу.

– Порадовал ты меня, Семен Лазаревич! Я уж извелся весь, годовщина уж, а я даже свечку за спасение не знал кому поставить. Работу оценил, одобряю. Грант на кафедру твою выделю, личный. – Царь глянул на меня и рассмеялся. – Вольно, казачок! Вольно! Отдышись! Подумай, чем я могу тебе помочь? Не в благодарность, с этим я сам разберусь, о чем мечтаешь скажи, вдруг помогу?

– Ваше Величество. Ему бы в магинститут. – Семен Лазаревич склонился к уху царя. – Я вторую тему не стал афишировать, но кажется нащупал дорожку к развитию дара до инициации.

– Для этого ты его языкам учишь? – Тихо спросил Алексей Николаевич.

– Не только этому. Там сложная зависимость и требуются исследования…

– Понял. Ладно, пиши заявку на финансирование в спец канцелярию. – Царь сердито глянул на профессора. – Все время забываю, что тебе палец в рот не клади, без руки останешься! Все, казачок, выздоравливай! С сентября на учебу, смотри не опозорь донцов!

Делегация удалилась, а я потом еще несколько минут наблюдал как разъезжаются авто с больничной территории. Мысли разбегались по черепу, совершенно не желая быть пойманными и обдуманными. Царь! Я видел царя!!! Да что там, я получается царя спас!!! Тут же навалились сомнения, может то и не царь был, просто в таких же сапогах? Настроение скакало от эйфории до обиды, царь сказал ласковое слово, и все?! Внутри все бурлило, хотелось что-то этакое сотворить, сочинить или взорвать, не знаю!

– Так-с, Игорь Викторович! – В палату ворвался профессор. – У нас с вами три месяца! Готовы?

– К чему? Вы же вроде закончили с протезами?

– Причем здесь протезы? – Семена Лазаревича распирало. – Нам дали добро на другую тему! Будем из вас делать магика!

– Магика?! Из меня?! – У меня чуть глаза на лоб не вылезли. – Как?!

– Успокойтесь, Игорь Викторович. Операций для этого не понадобится. – Профессор как-то неуверенно глянул на меня. – Вы же не откажете мне в помощи?

– Я вроде и так помогаю?

– Видите ли, Игорь Викторович. Я бы хотел показать вас на защите, диссертацию без практического материала не принято, но я понимаю как вам это…

– От меня что будет требоваться? Я бы не хотел чтобы на меня потом на улице тыкали, смотрите, экспонат идет!

– За это не волнуйтесь! На лице у вас маска будет, а остальное у вас как у всех, разве что протезы. Так я могу на вас рассчитывать?

Через две недели я понял, как опрометчиво согласился. В огромном зале университета, где амфитеатром спускались к центру места для зрителей, мне пришлось стоять совершенно голым целый день. Ладно если бы там были одни старики профессора! Чуть не сотня молодых девиц пялились на меня во все глаза! Да у меня маска эта дурацкая чуть не вспыхнула, так я от стыда горел! Семен же Лазаревич заливался соловьем, совершенно не обращая внимания на мое состояние.

– Прошу обратить внимание на соединительный контур! Именно в нем происходит совмещение нервного волокна и иннервационного электрода! Живая ткань здесь заканчивается, образуя мозолистое тело, далее мы видим сам протез.

Профессор бубнил и бубнил, вгоняя меня в ступор. Когда он вдруг начал развинчивать протез, я чуть не упал от неожиданности. Этот бессердечный вивисектор, чуть не забыл кто это вообще такие, вынул внутреннюю начинку и разложил ее на столе, а потом еще и ногу разобрал! Так что дальше я слушал, сидя на твердой табуретке, неприятно впивающейся в мой голый и тощий зад.

– Господа! В этой работе мне удалось сделать неожиданное открытие! – Профессор сделал театральную паузу, обвел аудиторию гордым взглядом и произнес в тишине. – Я понял как появились магики!!!

Минут через пять, когда шум чуть утих и можно было разобрать отдельные голоса, он поднял руку, призывая к тишине.

– По профессиональной привычке вести журнал наблюдений с учетом всех факторов, я начал измерять энергетический фон пациента с момента поступления. – Семен Лазаревич снова взял паузу и отпил из стакана. – Так вот! Месяц никаких изменений фона не происходило! Однако, после установки протезов, фон начал неуклонно расти!

Дальше я снова ничего не разобрал, потому что начался такой гвалт, что уши заложило. Старички профессора в голос спорили друг с другом, перекрикивали даже молодых студентов! Накричавшись, все снова обратили внимание на Семена Лазаревича.