Дай волю чувствам

– Где, разумеется, должен был присутствовать и я.

– И мы бы встретились там друг с другом, да. Но ты здесь один. Я повидала тебя. Теперь я хочу уйти.

– Вот так просто?

– Да, вот так просто.

Аарон придвинулся чуть ближе.

– И ты не имеешь ни малейшего понятия, почему мы с тобой здесь одни?

– Разумеется. Но я также уверена, что смогу все выяснить по пути в аэропорт.

– В аэропорт? – Его губы изогнулись в улыбке. – Дорогая, аэропорт закрыт.

Сердце Розы пропустило удар.

– Нет! Этого не может быть! Я только что сошла с самолета. Твоя мать сказала, что он будет ждать меня, чтобы отвезти обратно после вечеринки.

Улыбка Аарона исчезла.

– Она солгала. Скорее всего, до понедельника больше не будет ни одного рейса. В эти выходные аэропорт закрыт.

У Розы от паники сдавило горло.

– Все выходные?

– Не удивляйся, – мягко сказал Аарон. – Ты ведь знаешь, что на острове Моряков все не так, как в остальном мире.

– Да, но это был твой частный самолет.

– Но ему ведь, как и всем самолетам, требуется взлетная полоса, чтобы сесть или взлететь. А поскольку аэропорт закрыт, до понедельника улететь не получится.

Роза поднырнула под руку мужа и отошла на несколько шагов.

– И что? Твоя мать просто решила оставить своих гостей здесь до понедельника?

– Здесь нет гостей, – уточнил Аарон. – Тут только ты и я.

– Ты знал об этом?

– Нет.

– Тогда откуда ты знаешь, что аэропорт будет открыт только в понедельник?

– Мама сказала мне, что будет отмечать свой юбилей все выходные.

– И ты ей поверил?

– Да, – холодно сказал Аарон. – Ты ведь знаешь, что для мамы такие затяжные вечеринки – обычное дело.

– Хорошо, – произнесла Роза и дрожащей рукой откинула со лба выбившийся из прически локон. – Тогда я отправлюсь домой на лодке.

– Слишком поздно. Сегодня вечером ты уже не сможешь нанять ни одну из них.

– Я знаю, – процедила она сквозь зубы. – Я найму лодку утром.

– На завтра объявили штормовое предупреждение.

Роза посмотрела сквозь стеклянные стены и увидела собирающиеся у горизонта темные тучи.

– Это будет сильный шторм, – предупредил Аарон. – Ожидается, что он продлится по крайней мере до завтрашнего вечера. Ты все еще желаешь покататься на лодке?

– Да.

Он тихо рассмеялся и подошел к ней.

– Ты так полна решимости убежать от меня, что готова плыть почти два часа в бурном море? Даже если тебя укачивает и в штиль?

Роза замялась.

– Со мной все будет в порядке.

Насмешливая полуулыбка Аарона словно дразнила ее.

– А я уверен, что не будет.

Роза понимала, что он прав, и ненавидела себя за то, что признавала это, а заодно ненавидела мужа за его правоту.

Неужели Лиана действительно подстроила их встречу специально? Конечно, Роза ощущала себя виноватой. Она ушла от Аарона, даже не попрощавшись. Но одновременно в сердце Розы кипел гнев. Она не любила чувствовать себя загнанной в ловушку. Это напоминало ей ее детство. Однако ненависти к Аарону в ее душе не было.

– Почему ты так спокоен?

– Вовсе нет, – ответил он ровным голосом. – Но я знаю свою мать. И полагаю, что эта схема, вероятно, тщательно ею продумана. Как и наша первая встреча. Или ты уже забыла? Ты тоже убежала от воспоминаний, Роза?

Она не ответила. Да и что можно было на это ответить? Роза не могла признаться мужу, что это был вовсе не побег, а попытка спасти его от стресса и волнений о том, кто боится потерять здоровье – душевное и физическое. Роза сама провела долгие годы, ухаживая за таким человеком.

«Я спасла Аарона, – подумала она. – Спасла от необходимости заботиться обо мне. Иначе это бы сломало его».

Поэтому она ушла и попыталась жить дальше, но воспоминания не отпускали ее. Они всегда были с ней. Вот и сейчас вспомнилось прошлое…

– Отлично! – громко произнесла Роза. – Значит, здесь никого нет.

Она ничего не понимала. Мать сказала ей, что сегодня состоится рождественский бал для больных раком, и попросила Розу сопровождать ее.

Конечно, Роза согласилась. Ее отца в тот день не было в Кейптауне, хотя, даже будь он дома, вряд ли согласился бы сопровождать жену.

Зал был украшен так, будто в нем и в самом деле собирались дать бал. Под потолком висела огромная хрустальная люстра, от нее в стороны, к стенам, расходились белые полосы ткани. Но все пространство освещал лишь мягкий свет гирлянд лампочек на рождественских елках, стоящих по углам.