Дело табак

Вилликинс побежал вперед и зазвонил в колокольчик, так что лакей отворил дверь, как только Ваймс поднялся на крыльцо.

– У вас как раз достаточно времени, чтобы послушать, как Юный Сэм будет читать, – добавил Вилликинс, шагая по ступенькам. – Удивительная штука чтение, сэр, жаль, что я сам этому не выучился, когда был мальчишкой. Ее светлость вы найдете в гардеробной, а гости начнут собираться через полчаса. Мне нужно идти, сэр. Надо поучить здешнего дворецкого, эту толстую жабу, хорошим манерам, сэр.

Ваймс вздрогнул.

– Душить дворецких не разрешается, Вилликинс. Кажется, в книжке по этикету я об этом читал.

Виллинс взглянул на хозяина с притворно обиженным видом.

– Не волнуйтесь, сэр, – продолжал он, отворяя дверь в гардеробную Ваймса, – хоть он и первостатейный сноб. Никогда еще не встречал дворецкого, который не был бы снобом. Просто нужно его слегка сориентировать.

– Да, но он дворецкий, и это его дом.

– Нет, сэр, это ваш дом, а поскольку я ваш личный слуга, по незыблемым законам лакейской я превосхожу любого из этих ленивых лодырей! Я им покажу, как делаются дела в реальном мире, сэр, не извольте беспокоиться…

Его перебил громкий стук в дверь, за которым последовало решительное дребезжание дверной ручки. Вилликинс открыл, вошел Юный Сэм и объявил:

– Читать!

Ваймс поднял сына на руки и усадил на стул.

– Как провел вечер, малыш?

– Знаешь, – сказал Юный Сэм, явно желая поделиться результатами вдумчивого исследования, – у коров большие мягкие какашки, а у овец маленькие, как шоколадки.

Отец старался не смотреть на Вилликинса, который дрожал от сдерживаемого смеха. С трудом сохраняя серьезное выражение лица, он ответил:

– Э… ну конечно, овцы ведь меньше.

Юный Сэм задумался.

– Коровьи какашки шлепаются, – заявил он. – В «Где моя коровка?» об этом ничего не говорится.

Судя по голосу, мальчик был раздосадован тем, что автор упустил столь важный факт.

– А мисс Фелисити Бидл обязательно бы об этом сказала.

Ваймс вздохнул.

– Да уж не сомневаюсь.

Вилликинс открыл дверь.

– Я оставлю вас наедине, господа. Увидимся позже, сэр.

– Вилликинс, – позвал Ваймс, как только камердинер взялся за ручку. – Ты, кажется, считаешь, что у меня кастет хуже, чем у тебя. Так?

Вилликинс улыбнулся.

– Вам ведь никогда не нравились кастеты с шипами, правда, сэр? – и он осторожно прикрыл дверь за собой.

Юный Сэм уже читал сам, к большому облегчению Ваймса. К счастью, сочинения мисс Фелисити Бидл состояли не только из увлекательных сведений о какашках во всей их красе; ее тоненькие книжки для малышей текли непрерывным потоком и были невероятно популярны, по крайней мере среди детей, потому что мисс Бидл тщательно изучала свою аудиторию. Юный Сэм покатывался со смеху, читая «Писающих человечков», «Войну с сопливыми гоблинами» и «Джефри и Страну какашек». Эти книжки били прямо в точку, если дело касалось мальчишек определенного возраста. И сейчас Юный Сэм хихикал и фыркал, читая «Мальчика, который не умел ковырять болячки» – хит сезона с точки зрения ребенка, которому едва исполнилось шесть. Сибилла заметила, что эти книжки расширяют словарь Юного Сэма, и не только по туалетной части. И он действительно, при некотором поощрении, начинал читать книги, в которых никто не испражнялся, – что само по себе было чудом, если хорошенько подумать.

Ваймс отнес сына в постель после десяти минут увлекательного чтения, побрился и успел надеть ненавистный парадный наряд за несколько секунд до того, как в дверь постучала жена. Раздельные гардеробные и ванные, подумал Ваймс… если у человека есть деньги, нет лучшего способа, чтобы брак оставался счастливым.

Чтобы брак оставался счастливым, он открыл дверь, и Сибилла влетела в комнату, как турнирный боец (если только на турнире бывают бойцы в турнюре[11 - Сибилла объяснила Ваймсу, что деревенская мода отстает от городской примерно на десять лет, отсюда турнюр для нее и бриджи для него – старинные, слегка пропахшие чем-то неприятным, бриджи с откидным полотнищем впереди и сзади.]), чтобы поправить сорочку, разгладить воротничок и придать мужу приличный вид.

А потом она сказала:

– Насколько я знаю, ты преподал кузнецу небольшой урок рукопашного боя, дорогой.

Фраза повисла в воздухе, как шелковая удавка.

Ваймс, запинаясь, выговорил:

– Наверное, здесь что-то не так?

– Да, пожалуй, – сказала Сибилла.

– Правда?

– Да, Сэм, но сейчас не время. Гости прибудут с минуты на минуту. И если ты сумеешь сдержаться и никого не станешь отправлять в нокаут в промежутке между блюдами, я буду очень тебе благодарна.

По меркам безупречно сдержанной Сибиллы это была ужасающая выволочка. Ваймс сделал то, что сделал бы всякий благоразумный муж, а именно – ничего, но весьма динамично. Внезапно в передней послышались голоса, а во дворе – скрежет колес по гравию. Сибилла расправила паруса и направила вниз – играть роль гостеприимной хозяйки.

На что бы там ни намекала жена, Ваймс неплохо умел справляться со зваными ужинами, поскольку побывал на бесчисленных светских мероприятиях в Анк-Морпорке. Фокус состоял в том, чтобы предоставлять ведение беседы остальным обедающим и периодически с ними соглашаться, давая самому себе возможность подумать о чем-нибудь другом.

Сибилла позаботилась, чтобы нынешний обед проходил непринужденно. Гости, в основном, принадлежали к представителям известного сословия, которые хотя и жили в деревне, но, так сказать, не сливались с ней. Отставные вояки, жрец Ома, старая дева мисс Крошкинс со своей компаньонкой – суровой, коротко стриженной дамой в мужской сорочке и с карманными часами. И – да, мисс Фелисити Бидл. Ваймс выпалил: «А, та дама с какашками!» – и подумал было, что влип, но она разразилась хохотом и пожала ему руку со словами: «Не волнуйтесь, ваша светлость, я тщательно мою руки после работы!» И все рассмеялись. Мисс Бидл была миниатюрная и обладала тем странным свойством, которое встречается у некоторых людей и заставляет их буквально вибрировать, даже когда они стоят неподвижно. У Ваймса возникло ощущение, что, если внезапно сломается некий внутренний регулятор, освободившаяся энергия выбросит мисс Бидл в окно.

Она шутливо ткнула его в живот.

– А вы – знаменитый командор Ваймс. Приехали нас всех арестовать, да?

Разумеется, он каждый раз это выслушивал, если Сибилла принимала приглашение на очередную светскую вечеринку. Но в то время как мисс Бидл смеялась, прочих гостей железными цепями сковало молчание. Они мрачно смотрели на нее, а мисс Бидл пристально разглядывала Ваймса. Он узнал это выражение. Перед ним было лицо человека, который хочет что-то рассказать. Разумеется, прямо сейчас углубляться в тему не стоило, поэтому Ваймс отнес случившееся в графу «интересно».

Невзирая на все опасения Ваймса, в Овнец-Холле состоялся превосходный ужин, и это было главное: законы светского общения предписывали, чтобы Сибилла включила в меню огромное количество вещей, присутствия которых не потерпела бы, если бы их попросил Ваймс. Одно дело – быть законодателем вкусов для собственного супруга, но если делать то же самое для гостей, они обычно остаются недовольны.

По другую сторону стола жена какого-то отставного военного уверяла, что он, невзирая на твердое собственное убеждение, не любит тушеные креветки. Бедняга напрасно заверял, что на самом деле он любит креветки, – ответом ему было мягкое:

– Возможно, ты и любишь креветки, Чарльз, но они не любят тебя.

Ваймс проникся сочувствием к человеку, которого, кажется, изрядно озадачила мысль о том, что он нажил себе врагов среди низших ракообразных.

– Э… а омары меня любят, дорогая? – спросил Чарльз, но в его голосе не звучало особой надежды.

– Нет, дорогой, они совершенно с тобой несовместимы. Помнишь, что случилось у Парсли за вистом?

Старик взглянул на стол, ломившийся под тяжестью еды, и предпринял очередную попытку: