Последний демон. И даже Тьма не спасет

Но покой мне обрести так и не довелось, как и узнать, были ли слова Елены правдой. Она вела дневники с записями всех своих исследований, но после ее смерти они бесследно исчезли. Скольких бы людей я не отправляла на их поиски, сколь бы баснословные суммы не предлагала в награду… увы.

В ту ночь, когда Елены и Эраста не стало, а тебя забрал Виктор, я зареклась не впускать в свою жизнь кого-то кроме Теней, да и от тех отдалилась настолько, насколько было возможно. Единственным человеком извне, к которому я сохранила привязанность был Велор.

То было ошибкой, большой ошибкой.

Вернувшись в ту ночь благодаря ловцу воспоминаний, я заметила, что, когда вбежала в комнату, ты зажимал рану на груди Елены, но оружия нигде поблизости не оказалось. Так виделось мне тогда, ведь все мое внимание было приковано к тебе и телам Елены и Эраста, а потом и вовсе вломился Виктор с нолгурдами, – времени осматриваться не осталось.

Но, как оказалось, мой взгляд все же скользнул по предмету, валявшемуся под комодом, стоящим у дальней стены, там, куда не доставал свет свечей. Из-под него торчал край рукояти кинжала. Кинжала, который я бы узнала из тысячи подобных, ведь сама же и подарила его Виктору.

Я навестила Велора сегодня утром, и он окончательно подтвердил мои догадки. Ты пришел в спальню родителей, потому что не мог уснуть, ощущая, как тревожится магия во дворце. Нашел их лежащими на полу. У Елены из груди торчал кинжал Виктора. В ужасе ты вырвал его и отшвырнул в сторону, а вскоре появилась я. Сам Виктор тем временем в панике уже прибежал к Анне и признался ей в том, что убил брата и его жену, понимая: никто другой ему в подобной ситуации не поможет…

На этом моменте уже казалось, что я лечу в бездонную пропасть. Верил ли я Дайне теперь? Безусловно. Но мог ли принять правду? Нет. Все еще нет. Какая-то часть меня упорно сопротивлялась, заставляя найти иные объяснения произошедшему, цепляясь за те воспоминания и образы, что жили в памяти. Добрый, заботливый, понимающий Виктор просто не мог быть убийцей! Анна, любившая меня не меньше родной матери, не могла покрывать его все эти годы! А демон все говорила: сухо, равнодушно, будто не обращая внимания, что каждое произнесенное ей слово калечит, уродует душу, лишает всякого желания жить…

… После того как я очнулась, все не могла понять одного: что заставило Виктора совершить подобное. Ответ мне дал Велор: король хотел скрыть правду.

Ни для кого не было секретом, как страстно Елена и Эраст хотели ребенка, но, чтобы не делали, – все тщетно. Никакие заклинания, артефакты, обряды не работали, даже магия Истока ведьм оказалась бессильна. И вот однажды, когда Эраст отправился в Ларвиталь по делам, а Виктор и Елена, изрядно выпившие на праздновании в честь окончания сбора урожая, оказались наедине, королю пришла в голову мысль о том, что, возможно, жена брата сможет забеременеть от него. Дитя унаследует магию Вейдов, внешне будет похоже на Эраста: никто и не догадается, если все получится. Главное, что брат будет счастлив, наконец став отцом.

Елена согласилась. То ли в порыве отчаяния, то ли алкоголь повлиял на ее решение, возможно, они с Виктором просто испытывали влечение друг к другу, – правду уже никогда не узнать. И о чудо! Через девять месяцев родился ты. Эраст был вне себя от счастья, а Елену съедало чувство вины.

В ту ночь, семьдесят семь лет назад, она сказала Виктору, что больше не в силах лгать и расскажет мужу правду, чего Верховный маг, естественно, допустить никак не мог. Выплыви все наружу, его безупречной репутации пришел бы конец, не говоря уже о том, что брат никогда бы не простил его, как и прочие члены семьи. Некстати вернулся Эраст, который должен был отсутствовать еще несколько дней, подслушал разговор и, естественно, впал в бешенство. Грозился предать все огласке, отречься от жены и ребенка. Между Эрастом и Виктором завязалась драка, Елена пыталась их разнять…

Кинжал Верховный маг всегда носил при себе, им и воспользовался, ведь заклинание или магическое оружие могли оставить ненужный след, способный впоследствии привести к нему.

Как я уже говорила, Виктор признался во всем Анне. Королева не желала лишиться власти и своего титула из-за глупости мужа, не хотела, чтобы все это потерял Павел, и потому решила повесить вину на меня, а тебя приняла и воспитывала, чтобы скрыть ото всех правду. Ведь отрекись она от горячо любимого племянника короля, возникли бы ненужные вопросы и подозрения. Велор же помог избавить тебя от воспоминаний, он солгал мне…

Я убил собственного отца!

Я жил с убийцей матери и дяди все эти годы!

Я считал семьей тех, кто опутал меня ложью!

Я потратил десятилетия на ненависть к той, кто единственная пыталась поступить правильно и защитить меня!

Сейчас как никогда хотелось быть похожим на Дайну: не чувствовать, не иметь души, смотреть на все с холодной отстраненностью, ощущая лишь ярость. Все бы отдал, чтобы эта ярость дотла выжгла нутро, каждую кошмарную мысль, каждую мучительную эмоцию.

Я больше не отдавал себе отчета в своих действиях. Сорвал с мизинца кольцо Эраста и швырнул его в сторону, а потом расчистил землю перед собой от мелких камней, достал из ножен на поясе кинжал и порезал ладонь. Я видел это заклятие всего однажды, да и то в книге, когда давным-давно слушал лекции учителя о запретных заклятиях Хаоса. Трясущимися руками кровью выводил руны, значение которых толком не понимал, а в голове пульсировала единственная мысль: «Не чувствовать!». Дар, стоящий в стороне, беспокойно рыл копытом землю, фыркал и тихо ржал. Магия струилась под кожей, окрашивая вены золотом, и я чувствовал ее негодование, страх, протест.

Строки заклятия услужливо всплывали в памяти одна за другой, хоть то и был незнакомый мне язык демонов. Я шептал их снова и снова, стоя на коленях и с надеждой всматриваясь в руны, которые никак не желали оживать, резал и резал ладони, орошая землю кровью, призывая Хаос услышать меня.

И он откликнулся.

Рисунки вспыхнули алым и в гроте запахло гнилью и разложением. Черные полупрозрачные щупальца начали медленно появляться из-под земли и тянуться ко мне. Я ждал, глядя на них, будто завороженный.

Еще немного и все закончится.

Но щупальца вдруг замерли, когда из портала у входа в грот возник женский силуэт. Демон встала, привалившись плечом к стене, и не сводила с меня горящих красным глаз. Она протянула руку вперед, и щупальца неспешно поползли к ней, скользнули по ладони, обвили запястье.

–– Ты и вообразить себе не можешь какую боль испытаешь, когда Хаос вырвет из тебя душу. – Дайна слегка шевелила пальцами, и щупальца лениво переползали с одной руки на другую.

–– Едва ли существует боль, что превзойдет ту, которую я ощущаю сейчас.

–– Считаешь, лишишься души, и все само собой утрясется?

–– Иначе мне это не пережить. Не мешай. Прошу.

Я встал и в очередной раз порезал запястье, кровь, искрящаяся золотыми вкраплениями Истинной магии, хлынула с новой силой. Щупальца оживились и метнулись ко мне. Демон не остановила их, но продолжила говорить:

–– А как же остальная семья? Разве Виктор и Анна были единственными, кем ты дорожил. У тебя ведь есть и другие родственники. Забудешь о них? Позволишь им поверить, в то что ты монстр, которым тебя выставили Анна и Павел? А твои друзья, Ларион, нолгурды? Виктория в конце концов. Народ, который так тебя любил. Их тоже бросишь? Позволишь лжецам и дальше править? Променяешь все на жизнь в этой серости, – она раскинула руки в стороны. – Станешь наемником? Или вернешься в Вастангар черствым, эгоистичным, неспособным сострадать?

–– Замолчи! Тебе этого не понять, – огрызнулся я.

Черные щупальца уже обвили мои икры и ползли выше: они поглотят душу, как только опутают тело целиком.

–– А магия? – Дайна и не думала молчать. – Она станет унылой, поблекшей, безразличной. Готов проститься со Светом, льющимся по твоим венам. С тем теплом, что он дарит. С той силой, которой он наполняет каждую клетку твоего тела? Свет не станет благоволить тому, кто добровольно отдал душу Хаосу. Духи отвернутся. Останется лишь Тьма.

–– Ты живешь во Тьме сотни лет. – Я не собирался отступать, хотя мерзкое дыхание Хаоса, сочащееся сквозь руны, вызывало ни с чем не сравнимое отвращение. – И я смогу.

–– Променяешь это, – Дайна подошла ко мне и набрала в ладонь немного крови, все еще сочащейся из раны, позволив ей утечь сквозь пальцы, оставив всего несколько золотых, ярко горящих во мраке, песчинок, – на это?

Второй рукой она оторвала кончик щупальца и положила его рядом с песчинками. Черный сгусток тут же оживился и поглотил частички Истинной магии, и пусть они не исчезли, продолжая лежать на ладони, но их сияние поблекло.

–– Таким ты желаешь видеть свой дар? – Демон поднесла грязные, посеревшие крупицы к моему лицу.

Магия внутри меня скорчилась от боли, сковав тело болезненным спазмом, затрепетала в ужасе, страшась повторить участь песчинок. Щупальца обвили талию, а одно уже коснулось шеи, медленно подползая к щеке.

Демон стояла теперь совсем близко, глаза больше не горели красным, и в них читалась смертельная усталость. А мне… Мне было плевать.

–– Если это плата за избавление от боли, пусть будет так, – ответил я. – Уходи, демон. Оставь меня в покое. Своей душой я буду распоряжаться так, как пожелаю.

–– Не будешь, – отчеканила она и, схватив меня за шею, вышвырнула из грота словно тряпичную куклу, вырвав из объятий щупалец.

Меня впечатало спиной в противоположную стену ущелья. Я рухнул в лужу грязи, жадно хватая ртом воздух, потому что от удара его вышибло из легких, но почти сразу вскочил, уворачиваясь от посыпавшихся сверху камней. Перед глазами плясали разноцветные круги. Тряхнул головой, приходя в себя. Демон стояла у входа в грот и, судя по клубящемуся у ее ног туману, болтать дальше не намеревалась. В следующее мгновение за ее спиной взметнулись вверх черные щупальца Хаоса, и, минуя Дайну, устремились ко мне. Я бросился им навстречу, одно из щупалец почти успело схватить меня за руку, но демон оказалась проворней и отсекла ее мечом, одновременно с этим обрушив вход в грот.

–– Там же остался Дар! – крикнул я и побежал в сторону обвала, швырнув вперед атакующее заклинание, чтобы освободить друга.

–– Ничего с ним не случится, – ответила Дайна. – Хаосу он без надобности.

Сгусток красной энергии сбил мое заклинание. Пространство озарила яркая золотисто-алая вспышка.

–– Отвали от меня! – снова огрызнулся я, хотел призвать оружие, но вспомнил, что выкинул кольцо.

Дайна замерла. В чудовищном ливне, который все никак не унимался, неподвижный силуэт демона с поблескивающими в темноте красными глазами выглядел размытым. Туман окрашивал лужи и ручьи вокруг нее темно-рубиновым оттенком, отчего создавалось впечатление, что земля залита кровью.

–– И не подумаю, пока в себя не придешь. Если понадобится нацеплю на тебя десяток ошейников, скручу путами и швырну в темницу, – пригрозила она.

–– Я больше никому не позволю решать за меня, как мне жить. И тебе в том числе.

Переполненный злостью и отчаянием, я постепенно терял связь с реальностью. Лишиться возможности чувствовать, казалось наилучшим решением, и я не собирался позволять демону мешать мне.