Мама

– Да? Простите. Моя вина. Сейчас же закажу доставку.

– Сэм? – Мария подошла и неожиданно вложила свою руку в мою. – Вы очень бледный. У вас все нормально?

– Нет, – истерически хихикнул я. – Все очень плохо.

– Почему? Доверьтесь мне.

– Я не уверен, что поступаю правильно.

Излить душу едва знакомому человеку – блаженство. Мария не критиковала, не осуждала и не давала бесполезных советов. Мария слушала и слышала.

– Когда вы улетаете?

– В декабре. Но уеду в ноябре для формальной переподготовки.

– Вы надолго улетаете?

– Оу, вы не переживайте, – я успокаивающе махнул рукой. – Я заплачу сразу за три месяца.

– Нет, Сэм. Я не об этом.

– А о чем? – я задумчиво почесал затылок.

– Мама ведь невечная… Она будет скучать.

В рабочие обязанности Марии не входило приготовление ужина для нас двоих, но она поклялась, что делает это по собственному желанию. Вероятно, ткнув пальцем в небо, я нашел достойного человека, которому можно доверить собственную мать.

– Сэм?

– Ммм? – протянул я, всасывая спагетти.

– Спасибо за возможность помогать тебе и твоей семье.

– Эм, – хотел было я напомнить об испытательном сроке, – это я должен благодарить тебя.

– Обещаю, я не подведу.

– Не знаю почему, но я тебе верю.

Ноябрь подкрался незаметно. Я закрыл последнюю сумку с личными вещами, готовясь к завтрашнему отбытию. Марии мастерски удавалось сглаживать любые неровности в непростых отношениях с моей больной матерью. Выбрав ее – я поступил мудро.

– Все, скоро я буду там, – сидя на крыльце дома, я ткнул пальцем в сторону Луны.

– Три месяца вдали от дома и этих… проблем.

– Вот бы еще сбежать от прошлых обид, стереть воспоминания и было бы вообще здорово.

– Осознавая проблемы, мы стараемся найти решения, а мыслительный процесс, как известно, делает нас людьми.

– Самое мудрое, что я слышал за последнее время, – я нежно похлопал Марию по спине. – Я не шучу. Ты словно мой семейный философ.

После ночи ожидаемо наступило утро. За мной прислали машину и я, распрощавшись с мамой и Марией, направился на базу. Дорога обещала быть долгой, но уже через несколько минут путешествие прервал телефонный звонок от сиделки.

– Да? Что-то стряслось?

– Сэм, она сбежала, – рыдая, выдала Мария. – Ее нет в спальне!

– Твою мать… давно она пропала?

– Я пошла ее кормить, – задыхалась от слез девушка, – но она словно испарилась.

Эта безумная женщина, которую я зову матерью, решила подлить масла в огонь. Она будто бы была создана для того, чтобы вредить мне.

– Давай назад, – сказал я водителю.

– Но, сэр, у меня приказ.

– Срочно разворачивайся!

– Хорошо.

Я был на нее зол. Я был в обиде. Но теперь все это отправилось на задний план, так как мой страх за нее был сильнее прочих чувств. Я утопал в размышлениях, но тут машина резко остановилась.

– Что ты делаешь?

– Сэр, тут…

Навстречу нам шла мама. Растрепанная, в грязной ночной рубашке и с разбитыми коленями.

– Сэм! – вопила она сквозь ручей слез. – Мой Сэм!

– Мама! – я выскочил из машины и подбежал к ней. – Что ты тут делаешь?!

– Сэм, не бросай меня… Сэм, умоляю… Не бросай…

– Господи, мама, – я взял ее на руки и понес в машину. – Прости меня. Пожалуйста, прости. Я никогда тебя не оставлю.

Водитель довез нас до дома, где я и остался вместе с мамой и Марией. Сегодня мы с Марией растим двух дочерей и заботимся о женщине, которую вместе называем мамой. Знаете, она иногда все вспоминает, а потом опять становится глупым малышом, но уже совершенно безобидным. Луна без меня не исчезла с небосвода, а я обрел бесценное спокойствие и счастье.

В конце концов, счастье ведь не в том, чтобы все было идеально, а в том, чтобы не остаться одинокими в трудный момент.