Падение

Джо подняла бровь.

– Смотря по какому поводу. Что ты пропустил?

– Первый матч Младшей лиги у Скотта. Хотя обещал прийти.

Джо поморщилась.

– Да сам знаю, – сказал Билл. – Но что мне оставалось? Я же не плохой родитель. Когда я дома – я дома. Не пропадаю, во всем участвую. Просто у меня такая профессия: когда я на работе – я не могу быть дома. Как вернусь, все наверстаю.

Он подождал хоть какого-то одобрения, но Джо лишь продолжила разливать предполетные напитки для первого класса. Подняла глаза.

– Ой, прости, это ты все еще мне? Я-то думала, ты это объясняешь жене. Или сыну. Или… себе. – Она взяла поднос с напитками. – Говоришь-то ты все правильно. Вот только не тому человеку.

Джо была права. Джо всегда права.

– Кофе хочешь? – спросила она через плечо, уходя.

– А ты как думаешь? – Билл зашел в кабину.

– Командир! – воскликнул Бен, и они пожали руки, пока Билл усаживался в кресло слева. Почти все поверхности в крошечной каморке были покрыты черными и серыми кнопками и ручками настройки. Кое-где мелькало красное или мигало желтое. Эти сигналы – посланцы неприятностей, препятствия для мирного полета. – Прости, что опоздал, – сказал Бен. – В Лос-Анджелесе пробки даже по субботам.

– Бывает, – ответил Билл, взяв микрофон слева от сиденья. Прочистил горло. – Добрый день, дамы и господа, добро пожаловать на борт «Коустал Эйрвейс», рейс четыре-один-шесть до международного аэропорта имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке. Меня зовут Билл Хоффман, сегодня я имею честь быть командиром самолета. Со мной в кабине второй пилот Бен, а в салоне вас обслуживает наша замечательная команда, которая в первую очередь отвечает за вашу безопасность во время полета. Впереди – Джо, сзади – Майкл и Келли. Время полета – пять часов двадцать четыре минуты, никаких проблем не предвидится. Если мы можем сделать для вас перелет еще комфортнее, не стесняйтесь – говорите. А пока что откиньтесь в кресле, наслаждайтесь нашей развлекательной системой – и, как всегда, благодарим вас за то, что вы выбрали «Коустал Эйрвейс».

– Уже видел Келли? Новенькую в хвосте? – спросил Бен.

– Нет, а что?

Бен прекратил вводить координаты в вычислитель управления полетом ради пошлой пантомимы – его движение бедрами невозможно было истолковать превратно. Билл фыркнул и покачал головой. Времена до Кэрри, когда он, будучи вторым пилотом, сам гонялся за каждой юбкой, теперь как будто остались где-то в другой жизни. Бен резко остановился, когда в кабину вошла Джо с дымящейся чашкой.

– Хочешь кофе? – спросила она второго пилота и передала чашку Биллу, зная без уточнений, что он пьет черный.

– Нет, мэм, но, когда будем в баре в Нью-Йорке, обязательно что-нибудь выпью.

– Это правильно. – Она кивнула и ткнула в него пальцем. – Мы почти готовы, дожидаемся только последних двоих. Вы пока не против принять гостя?

Билл обернулся и увидел, что из-за ног Джо выглядывает мальчишка.

– Конечно, заходи. – Он повернулся в кресле и поманил мальчишку, тогда как Джо вышла в салон. За мальчиком присел отец, подбадривая сына шепотом.

– Он застенчивый, – пояснил мужчина. – Но обожает самолеты. Мы то и дело останавливаемся у аэропорта, чтобы посмотреть, как они садятся и взлетают.

– Это на стоянке рядом с бургерной, у северной летной полосы? Мы с сыном тоже так часто делали, когда он был его возраста. Да и до сих пор время от времени заезжаем. – Билл запомнил себе на будущее свозить туда Скотта после этого рейса. – Знаешь, для чего нужны все эти кнопки? – спросил он ребенка и начал экскурсию.

Через несколько минут в кабину заглянула Джо, пока у нее за спиной проходили последние двое пассажиров.

– Все на месте, Билл, – сказала она, сдавая ему документы.

– Ну, тогда нам пора работать. Спасибо, что зашли. Хочешь собственные крылышки? – Билл залез в наплечную сумку слева от кресла и достал пластмассовые крылья. Отлепив их от подкладки, с официальным видом прижал к футболке мальчишки. Ребенок посмотрел на них, потом засмеялся и уткнулся в ногу отца. Билл улыбнулся, почувствовав укол ностальгии и вспомнив Скотта в детстве – теперь казалось, будто это было так давно. Отец, тихо поблагодарив пилотов, наконец увел ребенка на место.

«Души на борту», – напомнил себе Билл, перепроверяя цифры в ведомости. Поставив подпись, вернул Джо, а та передала ожидавшему снаружи сотруднику аэропорта. Затем люк самолета с тяжелым стуком закрылся, а пассажиры завершили разговоры по мобильным и пристегнули ремни.

– Предстартовый чек-лист, Билл? – спросил Бен.

У Билла загорелся телефон. Он ожидал сообщение от контакта «Кэрри Моб», но, нахмурившись, увидел только рекламное письмо из своего спортзала.

Сзади Джо оттянула дверь кабины от магнитного замка, державшего ее открытой.

– Салон готов к буксировке, – сказала она. Билл повернулся, кивнул и показал большие пальцы. Тогда она заперла дверь – и пилоты остались одни.

Билл перевел телефон в авиарежим, мысленно попрощавшись с Кэрри. Она все-таки знала, что его время ограничено; знала, что он уже не сможет разговаривать после взлета, тем более рядом с Беном. С его стороны было глупо обижаться. Но он обижался. Если ей так хотелось услышать извинения, звонила бы, пока он на земле. Он еще напишет ей в полете, но до Нью-Йорка ни на что большее она может уже не рассчитывать.

– Ладно. Предполетный чек-лист, – сказал Билл.

Бен достал ламинированный список.

– Бортовой журнал, техобслуживание, бортовой номер…

Билл потянулся назад и выключил табло «Пристегните ремни». Самолет – парящая в воздухе человеческая масса – уже выровнялся и теперь устремился на восток.

– «Коустал четыре-один-шесть», ответьте центру LA по один-два-девять-точка-пять-ноль, – раздался в кабине треск из диспетчерской.

– «Коустал четыре-один-шесть», – назвался Билл, – отвечаю LA по один-два-девять-точка-пять-ноль. Добрый день.

Бен надавил на переключатель на нижней панели слева. Когда он повернул его против часовой стрелки, желтые электронные цифры снизились до новой частоты. Диспетчер, который отзовется, проведет их через свою юрисдикцию, а потом их примет диспетчер следующего сектора. И так – через всю страну, пока на земле самолет передают, как эстафету.

Билл дождался, когда Бен остановится на частоте 129.50, и нажал на кнопку передачи.

– Добрый день, Лос-Анджелес, – сказал он в микрофон, глядя на панель с показателями высоты, направления и скорости. – «Коустал четыре-один-шесть» идет на высоте три-пять-ноль.

– Добрый день, «Коустал». Сохраняйте высоту три-пять-ноль, – ответил диспетчер.

Билл убрал микрофон и нажал на кнопку на панели перед собой. Над ярлычком «AP1» загорелся зеленый огонек, подтверждающий, что автопилот включен. Отстегнув свои ремни с пятью точками крепления и откинувшись в кресле, Билл приготовился к долгому полету.

– Сэр? – позвала Джо. – Сэр?

Пассажир не сводил взгляда с дисплея на спинке кресла. Джо помахала пальцами перед экраном – и он тут же вскинул глаза, спешно вынул наушники и взял у нее бокал вина.

– Прошу прощения, – извинился он, возвращаясь к просмотру.

– Важный матч? – спросила она, передавая сельтерскую воду безо льда его соседке по первому классу, девушке студенческого возраста.

– Шутите? – с сильным нью-йоркским акцентом сказал пассажир. – Седьмой матч в Мировой серии? Еще бы он был неважным.

– Я так понимаю, вы болеете за «Янкис», – сказала Джо.

– С самого рождения, – ответил он, снова вставляя наушники, чтобы не пропустить предматчевый комментарий.

Девушка рядом с ним писала сообщение своему парню. «Приземляемся в 10:30. Встретишь?» Смотрела, как на экране мигают три точки, и улыбнулась, когда пришел ответ.