Сны длиною в жизнь

Сны длиною в жизнь
Тианна Ридак

Жизнь Виктора, успешного бизнесмена, совладельца крупной строительной компании, в мгновенье рушится из-за того, что у него обнаружили опухоль в голове. Никому из своих близких он об этом не говорит, но и врачам не доверяет, и на операцию не соглашается. Всерьёз увлекаясь одним из течений восточной философия, Виктор пытается найти нетрадиционные способы лечения и решается лететь на Тибет. По дороге в аэропорт происходит авария, после которой, теряя всю семью, Виктор впадает в кому, и выйдя из неё спустя несколько лет, начинает иначе смотреть на мир. Реален ли мир, в котором он очнулся? Стоит ли начинать жизнь заново, если близкие и самые родные люди уже никогда на увидят этот мир? Стоит ли бороться за жизнь и ради чего?…

Тианна Ридак

Сны длиною в жизнь

Все события вымышлены автором.

Все совпадения случайны и непреднамеренны.

Посвящается моей дочери Жанне

Часть 1

Укрой меня снами, я кажется выдохся,

Во мне всех реалий потеряна видимость.

Ненужное выдохнув через прощение,

Быть может пойму, а жил ли вообще…я?

Глава 1

В комнате было сыро и неуютно. Виктор лежал на чём -то жестком и холодном, в какой- то непривычной позе.

«Вот сейчас бы к камину, с пледиком, да пару глоточков глинтвейна, – подумал он открывая глаза и оглядываясь. Оказалось, что это не его дом и помещение было мало похоже на жилое. Пока ещё плохо соображая, что вообще происходит и где он, Виктор решил осмотреться, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь.

– Может я сплю?… Не понимаю, что вообще со мной происходит?… Где я? Так: справа окно, слева дверь, прямо зеркало, большое такое и совсем тусклое. На потолке решетка с вентилятором, но оттуда идет холодный воздух. Зачем мне холодный воздух, чтобы не задохнулся что ли ? Да я и так, если не задохнусь, то замерзну,– все органы внутри как в холодильнике. В голове пустота, а может я умер?…Но тогда , как я могу ощущать холод? А впрочем, откуда мне знать, как там после жизни?…Жизнь, жизнь, жить, как никогда хочется жить! Надо попробовать встать и выбраться из этого холода, бежать куда глаза глядят, главное понять, что я живой! »…

Его мысли прервал стук, который доносился со стороны зеркала. Пришлось потратить много сил, чтобы поднять голову и взглянуть на своё отражение в стекле. Никого и ничего там не увидев, даже своего отражения, Виктор задумчиво хмыкнул и подумал: «Очень странное зеркало или это окно? Так, я сейчас закрою глаза и подумаю о чем-нибудь хорошем, а потом открою и ничего этого не будет. И-и… раз, два, три, четыре, пять .... двадцать пять… Что это со мной? Я боюсь реальности? Нет, я же не трус! Тогда что?»

Сколько прошло времени он не знал, но когда открыл глаза, то комнаты уже не было. Виктор даже ничего не понял поначалу, вокруг было темно, но достаточно комфортно по внутреннему ощущению, – он был в пустоте, как в невесомости. Темнота начала рассеиваться и взгляд замер от удивления. Границ пространства не существовало, это был космос наполненный миллиардами звезд и лучами света, манила за собой даль и очаровывала красота вокруг. Виктор опять закрыл глаза и мысленно произнёс: « Боже, если это рай, то я хочу остаться именно здесь!»

Он будто окунулся в океан вселенской безмятежности, достиг нирваны или это был катарсис… Его кто-то погрузили в это состояние или он сам этого достиг, – Виктор не знал . Как долго это продолжится, да и как понять непонятное. В какой-то момент он стал забываться и почти терял сознание, его влекло и манило что-то, всё дальше и дальше, но куда и зачем всё это – оставалось загадкой, ответ на который ждал его впереди… Глаза сами начали открываться, а он всё ещё пытался остаться там, в «раю», но это явно не было конечной станцией его жизненного пути. Когда Виктор окончательно пришёл в себя, вокруг него стояли врачи в белых халатах, а ему было до боли обидно потерять свой бескрайний космос.

– Этого не может быть, коллеги! – произнес один из врачей. – После такой аварии остаться в живых, быть в сознании, реагировать на свет…

– Да- да, я тоже ничего толком понять не могу, уважаемый Иван Петрович.

– Мы вкололи ему обезболивающие, но…

В этот миг желание Виктора оказалось сильнее его организма и он опять отключился. Картинка поменялась, он отчетливо увидел себя со стороны, – как душа отделилась от тела и начала "жить" сама по себе.

«Где-то писали, что тело человека после смерти становится легче на 21 грамм и это душа,– крутилось у Виктора в голове. – Значит сейчас мой вес всего лишь 21 грамм, мне легко и хорошо»,– он отчетливо понимал всё происходящее вокруг, – вокруг своего тела. Наблюдая со стороны, он слышал голоса, но.... его никто не слышал и не видел. Над его бездыханным телом склонились врачи, вокруг суетились медсестры…

« О, боже! Нет! Я умер что ли?… Э-э-эй, люди, я тут! »…

Несколько лет спустя

…так вы утверждаете, что всё помните? – повторил свой вопрос доктор. – Вы были в коме столько лет и помните всё , что с вами происходило? Но это не возможно, нет.... Странно, что вы вообще нормально говорите, я был уверен, что с речью у вас будут проблемы, впрочем, как и со всем остальным,– сказал удивлённо профессор, и сняв очки, начал нервно протирать их краешком своего медицинского халата.

– Простите доктор, но я бы хотел немного прийти в себя и собраться с мыслями. Если хотите узнать какие-то подробности, то я с удовольствием вам всё расскажу, только не здесь и не сейчас, – ответил раздражённо Виктор, пытаясь понять, это сон или явь вообще.

– Да- да, конечно.... Но мы не можем вас отпустить домой и уж тем более оставить без наблюдения! Вы наверно еще не совсем осознаете то, что живы и можете общаться здесь, с нами, спустя столько лет комы. Нет, нет, нет,– доктор демонстративно развёл руки в стороны. – Даже не думайте, что я оставлю вас в покое. Я пишу диссертацию и провожу массу экспериментов – это уникальное событие, сенсация! В конце концов, вам необходима реабилитация, слышите, это очень важно!

– Так, доктор… простите, я не знаю как ваше имя отчество, но вы можете замолчать на минутку и дать мне собраться с мыслями?! Я не хочу чувствовать себя подопытным кроликом, мы не в концлагере! И уж тем более, я не намерен участвовать в написании вашей диссертации . Вы не думайте, что я слаб и не смогу себя защитить…Что вы делаете? …уберите руки....не-е-ет!

– Каков наглец! Нет, ну надо же! – Иван Петрович аж покраснел от злости и повторил: « …я не хочу чувствовать себя подопытным кроликом, мы не в концлагере! »… А я значит, по его мнению, похож на Йозефа Менгеле, да?…Ну и дела! Дожил, на старости лет такое о себе услышать! Это возмутительно! Так и что мне теперь с ним делать, как быть? Хотя с другой стороны, кто его отсюда выпустит просто так, без разрешения и прочей бюрократической писанины, шутка ли- научный центр! – продолжал громко возмущаться профессор…

– Простите, Иван Петрович, мне кажется пациента необходимо чем-то заинтересовать, но уж точно не пугать и не кричать, – прозвучало у него прямо над ухом. – Извините, что вошла без стука и вмешиваюсь, но…

– Я не понял, вы ещё, простите, кто? – повернув голову, посмотрел в недоумении, поверх маленьких окуляров, доктор.

– Меня зовут Вероника Витальевна Вельс. Я психолог , точнее – психоаналитик и с сегодняшнего дня это мой пациент!

–Хм-м-м, интересно…Ещё интереснее – кто позволил? Впрочем, раз вы здесь и меня никто не предупредил о вашем визите, – нахмурив лоб и приподняв одну бровь, сказал Иван Петрович. – То, я так понимаю, мне от вас никуда не деться и мешать вам тоже не следует?! Знаете, – продолжил он, – вот будь я помоложе , то начал бы: спорить ,возмущаться , звонить … но уж больно ценный кадр мне попался. Наблюдаем мы за ним с того самого момента, когда он впал в кому, после ужаснейшей аварии… И вам, я думаю, это известно не хуже меня.

Вероника кивнула.

– Ну что же, тогда – добро пожаловать! Мне представляться, как я понимаю ,уже нет необходимости.

– Вы правы! Я читала и много слышала о вас, уважаемый профессор Тишинский, – пожимая доктору руку, продолжала говорить Вероника. – Но уж не сочтите меня невеждой, я всё-таки хотела бы остаться наедине с пациентом. И пожалуйста, надо бы перевезти его в помещение, более располагающее к откровенному разговору, а то это больше похоже на космическую лабораторию, чем на палату … Иван Петрович, вы меня слышите?

–А ? Что?… Что вы сказали, Вера Викторовна?

– Я вас не сильно расстрою, профессор, если скажу, что меня зовут – Вероника Витальевна, можно просто Ника и то, только вам, и попросила я вас… Впрочем, давайте оставим этот разговор до завтра. Вижу вы вкололи ему успокоительное и до утра, как бы не зло это звучало, но пациент нам не интересен ни с какой стороны, как ни крути!

Её улыбка невольно заставила Ивана Петровича улыбнуться в ответ и он только сейчас смог разглядеть красоту этой невероятно обаятельной женщины: высокая, стройная, с деловой короткой стрижкой, лицо выразительное, доброе, большие карие глаза, ослепительная улыбка, красивая форма носа… Всё казалось идеальным, и ничего не хотелось изменить или выделить. Мысли, в голове профессора, замелькали, как в окошке поезда, когда тот мчится с бешеной скоростью. Ты пытаешь разглядеть, что ж там такого интересного, но всё мельтешит перед глазами, и сконцентрировать взгляд никак не удаётся.

– Да-да… я запомню, Вероника Витальевна… непременно запомню,– слегка потряс головой профессор и посмотрел на Веронику в упор. – Уж простите, тут такое событие, понимаю, что торопиться нельзя и всё же, не могли бы вы мне помочь?

– Согласна, только с одним условием,– её губы растянулись в обворожительной улыбке, не оставляя профессору шансов на атаку. И если бы в руках у Ивана Петровича, в эту минуту, был бы белый флаг, то он непременно бы его поднял, объявив о капитуляции. А Вероника тем временем продолжала:

– Вы переведете пациента в более комфортное помещение, я даже могу помочь всё там благоустроить, чтоб обстановка располагала к разговору, а не наоборот. Договорились? – закончила она, смотря прямо в глаза профессору.

– Договорились! – как под гипнозом ответил тот, едва сумев отвести взгляд и повернув голову в сторону окна, на несколько секунду замолчал, потом, очевидно собравшись с мыслями, добавил.

– Но вы даже не спросили, в чем заключается ваша помощь, уважаемая Вероника Витальевна?

– Да какая разница уже, не думаю что вы, профессор , попросите меня о чем-то сверх невыполнимом , – Ника от души опять улыбнулась.

Профессор явно был ею очарован, а в таком случае слова имели второстепенное значение.

– Я согласна, Иван Петрович!

– Но… я же ничего ещё не сказал или вы телепат…– ка? Вы точно – психоаналитик? – профессор был удивлён, с какой лёгкостью он поддался чарам этом молодой особы, так и не долго выболтать все врачебные тайны, если беседа продолжится не в больничной палате научного центра, а…