Альпинист. Покорить СССР. Книга 2

И придумывали мы разное, что-то вроде шифра, заранее договорившись с базой. Сначала «бабушка тяжело заболела, дали пять таблеток». Это означало, что пятого выходим на маршрут. Потом «бабушка продолжает болеть, руки сильно побелели». Это значит, что поход продолжается согласно плану, но выпал снег. Ну а потом уже и гробим бабушку: «померла, тридцатого хоронить». Это значит, что поход успешно завершен, возвращаемся тридцатого числа обратно. Так мы этих бабушек за все время столько схоронили! На нас уже эта тетя Армина без жалости не смотрела. Потом и вовсе опасаться начала – чего это у нас все болеют и мрут, уж не заразные ли мы?

Молодов рассмеялся. Было видно, что теплые воспоминания молодости греют его.

– Всякое бывало в походах, на восхождениях… Вспомнить – на книгу хватит.

– А какой план у нас на Эльбрусе будет? – спросил Володька, что-то тщательно конспектируя у себя в тетрадке.

Я сидел рядом с ним и украдкой заглянул из-за плеча. Володька составлял распорядок дня, расписывая его буквально поминутно.

– В первую неделю отрабатывать различные приемы будем, о которых уже говорил.

Сперва на высотах до трёх с половиной тысяч. Акклиматизируемся, выйдем на четыре двести, там ночёвка. На следующий день штурм. Выйдем часа в три ночи, поднимемся и спустимся. Часов десять займет это дело. Посмотрим, на что вы способны. Это вам не по стенкам ползать.

При этих словах он глянул на меня, и я на мгновение увидел в его взгляде укол зависти. Молодов тоже много раз пробовал совершить известный трюк Нестерова, но все в пустую. Длился этот холодный взгляд одно мгновение, и я вскоре принял это все за наваждение. Показалось.

План получался понятный.

– Только осторожней будьте на высоте, – улыбнувшись хитрой улыбкой, произнес Молодов. – Алмасты бойтесь.

– Кого? – спросил Володька, оторвав взгляд от тетрадки. – Алмасты?

– Верно. Алмасты, ударение на последнем слоге. Так местные жители называют одно существо… Говорят, оно живет в расщелинах Эльбруса. Больше двух метров ростом, все лохматое, шерсть рыжая, руки длинные, почти до колен, а ноги – ну вот мою и твою вместе поставить, и то меньше будут.

– Сказки! – категорично произнес Костя.

– Кому сказки, а кому и… – Молодов не договорил, оставив многозначительную паузу, из которой стало понятно, что он знает больше, чем говорит.

Это еще сильней подогрело наше любопытство. Мы в одни голос начали просить:

– Расскажите! Расскажите про алмасты!

Молодов отмахнулся.

– Да я же в шутку!

– Нет, утаиваете что-то, расскажите! Ну чего вам стоит? Все равно еще долго лететь, а делать совсем нечего.

Моторы самолета мерно гудели, в иллюминаторах белели облака, закрывая собой весь обзор. Делать и в самом деле было нечего, и Молодов сдался.

– Хорошо, расскажу. Только имейте ввиду, что официальной наукой существование йети не доказано.

– Но и не опровергнуто! – тут же ввернул Костя.

– По одной из версий это потомство одичавших людей, выживших в лесу или выкормленных зверями. По другой – предок человека, некое недостающее звено в эволюции.

– А может быть, и существа из параллельных миров, – добавил я, вспоминая какой-то старый фильм с Рен-ТВ.

Все удивленно глянули на меня. Такую версию явно никто еще не рассматривал.

– Может быть и так, – осторожно кивнул Молодов. – В общем, многие альпинисты его видели. Но мало кто признается в этом. Кто-то списывает на игру теней увиденное, кто-то на усталость.

– А вы? Вы видели? – не унимался Генка.

– Видел, – после долгой паузы ответил Молодов. – Еще в молодости. Хотя, после стольких лет уже и не понятно, где правда, а где игра воображения. Сейчас даже до конца и не уверен я в правдивость произошедшего.

– Расскажите!

– Друг у меня был, Серега Акентьев. Мы с ним на Эльбрус решили пойти без подготовки – такие молодые были и бесстрашные. Дураки, одним словом. Вещи собрали, маршрут проложили. Пошли. Три с половиной тысячи бодро взяли, погода помогла. Палатку разбили. Перекусили, спать собрались уже. И даже вроде задремали, как слышим – дышит кто-то. Тяжелое такое сопение, с присвистом. А за палаткой тьма – хоть глаз выколи. И холод. Выйдешь – и верная погибель. Не найдешь обратно дороги. А там ходит кто-то, реально топает, снег под ногами хрустит. И дыхание такое… До сих пор вон «мурашки» по рукам бегут, как вспомню.

Молодов замолчал. Было видно, что этот рассказ не приносит ему удовольствия. Но нас было не остановить. Мы хотели знать все детали до единой.

– А потом? Что потом? Вы не вышли из палатки?

– Не хотели выходить, – кивнул Молодов. – Но гость непрошенный продолжал дышать. Ходить. К тому времени он приблизился к нашему лагерю и бродил кругами, словно пытаясь понять кто мы такие и что делаем в его обиталище. Страшно нам тогда было как никогда прежде. Серега говорит, что как ни крути, а отогнать зверя надо – мы к тому времени сами себя убедили, что это какой-нибудь зверь, может быть, волк или еще кто. Хех, на такой-то высоте! Но мозги тогда не работали совсем. Да такая версия даже лучше была, спокойней стало. Ведь волк это – сами себе говорили мы, – не какой-то йети или другое существо. Простой волк. Почти как собака. А собака – это друг человека. Вот какие фортеля разум испуганный выдает!

Молодов нервно хихикнул.

– А потом? – совсем тихо спросил Володька, тоже заинтересовавшись рассказом.

– Насмелились выйти. Вдвоем. Взяли ледорубы, фонарик. Выползли. А метет – с ног сбивает. Тьма такая, что кажется руку протяни и сожми кулак – сок потечет, какая она концентрированная. Фонариком светим, а он эту тьму пробить не может. Посмотрели по сторонам. Да только что толку? Ничего не видно и не слышно. И только следы на снегу…

Молодов судорожно сглотнул. Потом развел руками, демонстрируя размер следа. Выходило сантиметров пятьдесят.

– Вот такие.

Я хотел в шутку упрекнуть его, что не бывает таких следов, но увидев глаза Молодова, промолчал, поняв, что тот не шутит.

– И ведь не след от протектора ботинка. Голая лапа. Ямка от пятки, боковое углубление, пальцы. Косолапый такой след. Мы как его увидели, едва в разные стороны не рванули. Серега меня тогда за локоть схватил. Ох, если бы не он, я бы точно рванул куда глаза глядеть. И не сидел бы сейчас с вами тут. Так вот вам урок – никогда, ни при каких обстоятельствах, на горах не паникуйте. Это верная смерть. Схватились мы тогда друг за друга и стоим. Оторопь взяла. Ветер в лицо снег швыряет колючий, стегает, словно бы говоря: «зайдите в палату, а то замерзнете». И только мы в себя пришли, собрались обратно к себе в убежище, как видим…

Молодов замолчал. Он с трудом подбирал слова, чтобы выразить увиденное.

– Во тьме этой колючей, кромешной, два огонька красных горят. Мы и не поняли сразу что это. Я подумал, что самолет пролетает или спутник. Ну откуда еще двум огонькам взяться тут? А они не движутся. Если бы самолет, то двигались бы. А они замерли. И на нас смотрят… Не сразу я сообразил, что это за огоньки такие. А когда понял, едва сознание не потерял. Это глаза. Его глаза. Алмасты. Он из тьмы на нас все это время смотрел, как мы, мелкие такие по сравнению с ним, с ледорубами хотим отогнать его. Смешно.

– Это йети был? – спросил Костя.

– Разные у него названия есть. На Кавказе его алмасты называют, у нас – йети, кто-то эльбрусской девой кличет.

– Так это девка что ли?! – вытянулся в лице Костя.

– Что, решил подружку себе заиметь? – улыбнулся Володька и все рассмеялись.

– А я слышал, что вместо пальцев у него стальные альпинистские крюки. И если встретишь ее, то жди беды.

– Насчет беды не знаю, – пожал плечами Молодов. – Мы наутро вполне себе хорошо и удачно поднялись на запланированную высоту и так же удачно спустились, без приключений. Правда другой мой знакомый рассказывал, что тоже видел алмасты, который вроде как звал его куда-то. Говорит, словно гипнозом его прошибло, еле сдержался. А утром глянул на то место, куда его существо звало и расщелину там обнаружил. Говорит, если бы ночью пошел, точно бы провалился и упал. Так что будьте внимательны. Помните, что горы – это место, где возможно все. И я сейчас не только об мистическом и страшном, а том, что любую кажущуюся невозможной преграду или путь можно пройти. Главное верьте в себя, не терять самообладания и все у вас получится. О плохом главное не думать.

– Как же тут не думать, когда вы таких историй понарассказывали! – пробубнил Костя.

Молодов рассмеялся.