Суккуба – дитя тьмы, плод похоти

потому что я смотрю на себя

так, как мне хочется видеть»

Энди Уорхол

Моргель стоял напротив огромного зеркала в покоях своего брата: из всех спален, которые имелись в Башне, наглый чернокнижник решил расположиться именно здесь. Зеркало заключено в серебряную рамку, украшенную барельефами с изображением Древних Богов. Учитывая, что потолок был высотой в три метра, а само зеркало занимало все пространство одной из стен, автор этой чудесной работы мог не экономить пространство и дать волю своей фантазии.

Огромные ужасные твари, представляющие из себя переплетение всевозможных (и невозможных) форм, узоров и материй, будто захватили раму зеркала. Щупальца, чешуя, конечности, крылья, шипы, зубы, глаза, бугры и непонятные отростки – перемешай, как душе угодно, и получи очередного монстра, который наверняка отыщется на серебряной поверхности. Тот, кто решил назвать Древних неописуемыми созданиями, решил уберечь не только свой, но и чужой разум от возможного помешательства. Существовали или нет Древние Боги – вопрос открытый, но если они и выдумка, то гений, воплотивший эти фантазии в реальность, точно обладал непревзойдённым талантом.

Две одержимые служанки уже давно раздвинули атласные шторы, пустив в комнату утренний свет: истинный хозяин удалился по делам, но прислуга продолжала делать всё так, как предпочитал Калигмор, который не любил залёживаться в постели. Но в этот раз на высокой кровати с балдахином находился младший брат – Моргель, для которого было обычным делом пребывать в стране снов до самого обеда.

Демонолог нехотя встал с постели, но затаил зло на тех девиц, которые посмели его разбудить. Сперва он провёл пальцами по серебряной раме зеркала, вглядываясь в изображения таинственных древних монстров, и лишь после этого осмелился взглянуть на свое отражение. «Ну что, не так уж и плохо», – парень сделал полшага назад, чтобы лучше рассмотреть себя.

Бледный молодой короткостриженый брюнет, среднего роста, смотрел на своего двойника из зазеркалья. Из-за бледной кожи, острых клыков, хищной улыбки, острого носа и ногтей его часто сравнивали с вампиром. Поначалу это нравилось Моргелю и тешило его самолюбие, но вскоре из комплимента это превратилось в неприятную шутку, упрёк. Тень этих воспоминаний всплыла в памяти чернокнижника, после чего тот нервно вздёрнул плечи, а потом провёл рукой по своим волосам. «Не всё так плохо», – вновь ободрил себя тёмный маг, сделав ещё полшага назад. Его ноги, руки и торс слегка подкачены: он не претендовал на звание качка-атлета, но это выделяло его среди многих тощих магов. В принципе, младший брат был обычным молодым парнем, если бы не глаза и уши: слегка заострённые кончики ушей указывали на интимную близость его отца с эльфийкой. Чтобы отвести внимание от этого позорного для тёмного мага факта, Моргель носил серьги с магическими сферами кислотного цвета, заключенными в стеклянные шары. А глаза демонолога – просто две черные воронки: маленькие темные зрачки, казалось, видят тебя насквозь. В них было отвратно смотреть: одна мысль о том, что на тебя смотрит человек с такими глазами, вселяло тревогу и беспокойство.

Последний раз кинув взгляд на зеркало и довольно подмигнув самому себе, чернокнижник сделал очередной шаг назад и, запнувшись о кровать, упал на неё. Помянув чёрта, парень стал копаться в постельном белье, среди которого с трудом смог отыскать свою вчерашнюю одежду. Рубашка была залита вином, а брюки стали короче ровно на одну штанину. Носки каким-то чудом сменили свой цвет с черного на розовый, но тем не менее они всё ещё составляли пару, хоть их размер и стал в два раза меньше. Вскоре тёмный маг взглядом отыскал туфли… туфлю, одну – она пребывала около бледного камня на дне аквариума, в котором обитали мелкие рыбёшки, которых так любил Калигмор.

– Ну что же, видимо прошлый вечер удался! – младший брат подытожил увиденное. – Не удивительно, что у меня слегка болит голова, – обратился к рыбкам чернокнижник после неудачной попытки извлечь из воды свою туфлю, – но видимо одежду все-таки придется сменить.

Вскоре на нем была свежая белая рубашка из гардероба брата: так как Калигмор был выше, Моргелю пришлось вновь закатать рукава. Он уже хотел надеть штаны, как вдруг в комнату бесцеремонно вошла Барбело.

– Господин желает пообедать, или Вам сперва помочь натянуть на себя брюки старшего брата? – ехидно обронила служанка, сложив руки на груди. – Если вы оденетесь как Калигмор, вы им не станете: ваш статус не изменится, да и влияния на служанок не прибавится, – с досадой и неприкрытой издёвкой изрекла одержимая.

В этот раз на ней оказалось больше одежды. Гораздо больше. Если в прошлый раз на ней ничего, кроме фартука, не было, то теперь на ней было все, кроме него. Падшая одела тёмно-зелёное платье, а его подол, украшенный красным витиеватым узором, немного не доставал до пола. И это платье даже не было прозрачным! Ни один дюйм материала не открывал через себя вид на прекрасную смуглую кожу девушки. На талии красовался кожаный корсет, который поддерживал её пышную грудь и выделял шикарную фигуру. В качестве снисходительного жеста, платье имело небольшой вырез на спине. Длинные рукава, украшенные кружевами, прикрывали запястья. Из-под подола выглядывали чёрные туфли на шпильке. «Спасибо, что хоть не в шубе и валенках припёрлась», – пронеслось в голове у темного мага. Волосы девушки были убраны в шишку и перевязаны кремовой лентой. В ушах – по одной длинной хрустальной сережке.

Именно в таком наряде должны прислуживать одержимые почётным гостям, посетившим Башню. Правда это были старые порядки, и с каждым годом девушки всё больше и увереннее отстаивали у Господина право на свободный дресс-код. И да, вся прислуга в Башне старшего брата состояла исключительно из девушек: у Калигмора были свои фетиши.

– Барбело… Принято стучать, когда собираешься войти в покои Господина! – гневно обронил демонолог, наконец надев штаны. – Я ведь мог быть не одет!

– Чего я там не видела, – шепотом произнесла девушка, а после продолжила, намного громче. – Простите, Господин Моргель, в следующий раз буду тактичнее!

Чернокнижник быстрым шагом подошел к служанке и прошептал ей на ухо:

– Следующего раза может и не быть, Барбело.

Не дожидаясь ответа, темный маг схватил обеими руками ягодицы девушки и прижал их к себе, вместе со служанкой, а после уткнулся лицом в её грудь.

Падшая недолго была ошарашена похабными действиями, и вскоре извернулась, покинув объятья парня, а после и покои старшего брата, недовольно обронив:

– Вам пора отобедать, Господин!

Демонолог недовольно цокнул языком, а после, будучи увлеченным своими думами, каким-то чудом натянул розовые носки на ноги, выудил из-под кровати вторую пару туфель и отправился в обеденный зал: пошлость, пошлостью, но обед – по расписанию.

Глава 3. Семена похоти

«Единственная цель художника – запечатлеть собственные переживания. Но с того момента как произведение закончено, оно живет самостоятельной жизнью и высказывает совсем не то, что в него было заложено»

Алексей Пехов, Наталья Турчанинова –«Киндрэт. Кровные братья»

Чернокнижник уже практически достиг столовой, когда в коридоре его перехватили: юная служанка неожиданно выбежала из-за угла и с выпученными глазами кинулась к Моргелю.

– Хо… хозяин! Хозяин! Не идите пока что туда, пожалуйста! Умоляю вас! Не совершайте этой ошибки! Мы… мы скоро всё там уберем! Честно-честно! – затараторила девушка, после чего ойкнула и закрыла рот руками.

– И почему же? – недовольно хмыкнул чернокнижник, смерив её презрительным взглядом.

Девчушка была невысокого роста. Большие ярко синие глаза-океаны имели едва заметные жёлтые прожилки. Кудрявые волосы болотно-зелёного цвета доставали до плеч. Тело девушки покрывали мелкие чешуйки цвета бирюзы. Любой источник света создавал едва заметный ореол вокруг девушки, благодаря отражающим свойствам необычного наружного покрова. «Видимо, предки этой особы якшались с русалками. Выходит, это нимфа… Интересный экземпляр», – заметил парень, не без интереса разглядывая новую знакомую. «Который раз убеждаюсь, что у моего брата недурной вкус!» На нимфе было светло-голубое платье и серый фартук.

– Ну… это. Меня послали старшие служанки, чтобы я вас предупредила, хозяин, – виновато вымолвила малышка, смущённо глядя на свои босые стопы.

– Мелочь, а ты вообще кто такая? – снисходительно вздохнув, изрек тёмный маг.

– Я… я кухарка тут. Здесь. И горничная. И прачка… Подменяю старших служанок. Хозяин, там… обед хотел убежать и… и у него это получилось. В общем, там сейчас всё испачкано!

– И что мне по-твоему делать? Я голоден и никаких планов, кроме сытного перекуса, у меня не было! – демонолог сложил руки на груди. – А не ты ли разбудила меня сегодня? – с прищуром спросил чернокнижник.

– Не хотите ли почитать книги? – нашлась нимфа, проигнорировав вопрос. – Я принесу вам чего-нибудь перекусить! У вашего брата грандиозная библиотека, – натянуто улыбнулась девушка.

Моргель задумался, задержал взгляд на её груди (точнее, на её отсутствии) и с лёгким раздражением сказал:

– Ладно, плоскодонка ты моя кухонная, чудо зелёное, уговорила.

Нимфа радостно поклонилась и ненадолго исчезла, оставив тёмного мага наедине со своими мыслями и серым камнем, который выкатился из-за угла, за которым скрылась служанка.

«Я думал, что кроме одержимых у брата в подчинении никого не бывает. Значит ошибался. Но бесит то, что они себя ведут почтительно со мной, лишь потому, что так им наказал Калигмор», – младший брат от досады сжал кулаки. «Если б он был тут, то я стал обыкновенным гостем. И отношение ко мне изменилось бы кардинально. Но сейчас их сдерживает страх оплошать перед своим настоящим Господином. Надо этим пользоваться, пока есть возможность. Но не стоит перегибать палку и гневить старшего брата из-за мелочей. Хоть некоторые одержимые сучки так и норовят побегать передо мной чуть ли не нагишом! Манят, чертовки…» – парень блаженно улыбнулся, вспоминая события прошлой ночи.

Нимфа вернулась: в её руках был серебряный поднос с чайничком, одной кружкой и тарелкой пирожных. Девчонка поспешила проводить демонолога в библиотеку.

По пути чернокнижник заприметил одну одинокую милую картину. Да, она показалась ему именно такой: на белоснежной простыне, подперев подбородок рукой, лежала суккуба. Кожа её была цвета топлёного молока. Она носила неприлично короткое платье и пышную белую юбку, а на изящных руках – серые кружевные перчатки. Сзади её одежд лишь пара завязочек, и всё – спина открыта полностью. Каштановые волнистые волосы струятся по плечам, а из-под них виднелись охристые завитые рожки. Уши были длинные и заостренные, а пухлые губы нежно-алого цвета. Небольшие красные крылья занимали практически весь задний план, а хвост, того же цвета, выходил на передний. Также по простыне были разбросаны бутоны роз. Ну и, конечно же, под локтями суккубы покоился белый череп.

– Мне бы такую, – томно вздохнул Моргель. – Исправить только некоторые места… – замечтался парень. – Но я не художник, чтобы править картины. Я – чернокнижник. Я могу создать эту красоту… иным способом, – эта мысль не давала покоя демонологу всю оставшуюся дорогу.

Входом в книжные покои служила высокая арка. Над ней, высоко-высоко, из огромных окон струился тусклый свет. На стенах, между многочисленных шкафов, были развешаны десятки картин: больших и маленьких, старых и новых, современных художников и неизвестных авторов. Калигмор равнодушно относился к искусству, а вот его покойный отец был большим любителем, поэтому избавиться от них рука просто не поднималась. Изредка на стенах среди полотен встречались небольшие фонари. Юная горничная проводила мага по лестнице в нижний ярус библиотеки, к небольшому столику с удобным креслом (скорее это даже был кожаный трон). Пока тёмный маг располагался в объятьях кресла, нимфа разместила содержимое подноса на столе.

Моргель огляделся. Сбоку от себя он обнаружил ещё одну интересную картину, девушка на которой показалась ему смутно знакомой. Она сидела на старом пыльном пианино с опущенной головой. Лица почти не видно: на голове тонкая длинная фата. Облачена героиня в платье цвета индиго: короткое, тусклое и без рукавов. Фон полотна был чёрный и непроглядный. На клавиши опущена голова скелета – девушка гладит его бледной и тонкой рукой. Если приглядеться, то можно разглядеть под фатой небольшие рожки, закрученные назад. Это была та же суккуба. Только картина вся в тёмных тонах, абсолютно другая, будто более поздняя: крылья суккубы увеличились в размере и теперь перепончатые отростки, усеянные узором кровавых вен, полностью не влезали на задний план и скрывались где-то в темноте. «Интересно, какой художник сотворил полотна с этой особой? Она как живая: каждый сантиметр её тела въедается в мою память, заставляя думать о ней и разглядывать полотна вновь и вновь. Магия красоты. Чёрт бы её побрал!» – прикусив нижнюю губу, впал в раздумья демонолог.

Нимфа дернула Моргеля за плечо:

– Хозяин! Мне бы хотелось показать вам витраж, исполненный одной очень интересной особой!

– А? Да-да, показывай. Хотя, сперва, можно узнать твоё имя? – рука демонолога плавно скользнула по ноге девушки, стоявшей рядом, и та немного смутилась.

– Я… Я – Лета. Моя мать была океанидой – русалкой, как вы любите называть. Имя она дала мне в честь богини забвения – хозяйки реки мёртвых, которая течёт в подземном царстве, – нимфа рассмеялась. – Всегда всех пугала этим в детстве!

– Лета значит… Мне нравится это имя.

Демонолог привстал, приблизился к нимфе и легонько укусил её за мочку уха, после чего спустился ниже, вдохнул аромат её зелёных волос, и, не дав ей опомниться, лизнул шею, тем самым введя служанку в ещё больший ступор. Парню этого оказалось недостаточно, и он встретился с ней взглядом, после чего укусил за переносицу, лизнул кончик носа и подмигнул.

– Хозяин, чагой-то вы творите? – Лета покраснела и явно растерялась.