Красная дверь: Альтернативная история

Красная дверь: Альтернативная история
Тимур Альбертович Шайгаллямов

Дэвид возвращается в дом своего детства, который казался тихим и знакомым местом, только для того, чтобы оказаться втянутым в череду жутких и тревожных событий. Он сталкивается с навязчивой реальностью, в которой прошлое и настоящее сталкиваются в опасной игре на выживание. Дэвид изо всех сил пытается определить, что реально, а что скрывается в тенях его прошлого. Раскроет ли он правду, стоящую за темной историей дома, или ужасы, скрывающиеся за красной дверью, поглотят его?

Тимур Шайгаллямов

Красная дверь: Альтернативная история

THE RED DOOR

Красная дверь

Автор: [Crown-Clown]

В двери есть что-то тревожащее. Дверь – это больше, чем дерево, больше, чем железо, больше, чем бесшумные петли, которые выдерживают ее вес. Это порог, граница между здесь и там, между тем, что вы знаете, и тем, чего боитесь. За каждой дверью что—то ждет – иногда в тишине, иногда в тени.

Открыть дверь – значит пригласить возможность, но не всегда ту, которую вы ожидаете. Вы не можете знать, что скрывается по ту сторону, наблюдая, ожидая, прислушиваясь к скрежету ключа, Поворот ручки, тихий скрип, который выдает тебя с головой. Потому что двери хранят секреты, некоторые из них слишком темные, чтобы о них можно было прошептать, и как только их откроешь, эти секреты уже не будут принадлежать тебе одному.

Некоторые двери дышат. Они пульсируют воспоминаниями о тех, кто прошел через них до тебя. Дом помнит, а дверь – это его уста, терпеливые, жаждущие, готовые заговорить. Но что, если дверь – это не выход? Что, если это вход? Что, если она ведет не к знакомому, а к забытому? Не к свету, а к теням?

Постучать в дверь – значит позвать, спросить разрешения у того, что находится за ней. Открыть ее – значит ответить, не на зов, а на приказ. В мире есть двери, которые должны оставаться навсегда закрытыми, потому что за ними прошлое не хочет оставаться похороненным. И то, что когда-то было закрыто, всегда ждет того, кто окажется достаточно глуп, чтобы открыть его.

Некоторые двери открываются в обе стороны. Но как только вы переступаете порог, не все пути ведут обратно.

ГЛАВА 1

Шепот в доме теней

A whisper in the House of Shadows

Есть что-то такое в старых домах: они хранят воспоминания долгое время после того, как люди ушли из жизни, как будто дерево и камень сами помнят каждый прошептанный секрет, каждый смех, каждый крик. Некоторые дома – это не просто жилища, это тюрьмы, убежища для оставленных вещей. А некоторые двери, однажды открытые, уже никогда не закрыть.

Дэвид не хотел возвращаться в дом своих родителей. Он избегал его долгие годы, оставляя тяжелые воспоминания и невысказанное горе запертыми за увядающими стенами. Удушающие воспоминания о доме, когда-то наполненном теплом, а теперь преследуемом их отсутствием. Его родители бесследно исчезли пять лет назад, и с тех пор дом стоял пустым, как памятник тайне и отчаянию. Теперь это было его наследство, но оно больше походило на бремя.

Исчезновение родителей было внезапным, без объяснения причин. Один день они были здесь, а на следующий их уже не было. Ни тел, ни следов борьбы – просто исчезли. Он надеялся, что, возможно, они оставили какую-то зацепку, которая объяснила бы тайну их исчезновения. Дом, доставшийся ему по наследству, был последней ниточкой, и Дэвид знал, что должен ее найти, даже если это означало столкнуться с тем, от чего он бежал долгие годы.

Вздохнув, он провел рукой по взъерошенным волосам и посмотрел на теперь уже его дом. Дом стоял на краю тихой, забытой улицы, его силуэт вырисовывался на фоне вечернего неба. Это был двухэтажный дом в викторианском стиле, некогда белая краска которого облупилась и приобрела серый оттенок. Большое крыльцо слегка покосилось, древесина застонала под тяжестью прожитых лет, а перила потрескались и покоробились от небрежения. Темные узкие окна располагались в передней части дома, их стекла помутнели от грязи, и было трудно определить, наблюдает ли кто-нибудь за происходящим изнутри.

Крыша была крутой и двускатной, отбрасывая глубокую тень на передний двор, а черепица местами отсутствовала. По бокам дома вились виноградные лозы, пробиваясь сквозь трещины в фундаменте, как будто природа медленно отвоевывала строение. Дымовая труба слегка наклонилась, словно готовая вот-вот рухнуть, добавляя кривой, тревожный элемент к остальным прямым линиям дома.

Во дворе когда-то был сад, но теперь он зарос и одичал, сорняки и спутанные кусты вытеснили жизнь из клумб. Трава, длинная и неухоженная, мягко колыхалась на ветру, задевая остатки ржавых качелей у дома, цепи которых тихонько поскрипывали при каждом порыве ветра. Ветхий забор, столбы которого наклонялись под разными углами, огораживал участок, как будто с трудом удерживая внешний мир на расстоянии.

Над всем этим возвышался дом, стены которого были пропитаны атмосферой заброшенности и таинственности. Это было место, застывшее во времени, хранящее секреты и воспоминания за своей тяжелой дубовой входной дверью.

Дверь со скрипом отворилась от прикосновения его руки, открыв тишину внутри. В доме царил беспорядок. Пыль покрывала все поверхности, паутина вилась по углам, а воздух был затхлым, словно время остановилось в тот момент, когда исчезли его родители. Дэвид решил навести здесь порядок, хотя бы из-за того, что ему теперь здесь жить.

После уборки по дому, настал черед чердака. Поднявшись на чердак, Дэвид решил осмотреться. Чердак оказался еще хуже, чем он помнил. Тусклый свет едва проникал сквозь толщу пыли, прилипшей к каждой поверхности. Коробки, сундуки и забытая мебель загромождали пространство, создавая гнетущее, удушающее ощущение. Когда Дэвид рылся в беспорядке, у него возникло странное ощущение, что за ним наблюдают, но каждый раз, когда он поднимал глаза, оказывалось, что он один, окруженный лишь старыми воспоминаниями.

Дэвид вытер пыль с рук и отошел от последней стопки старых коробок, довольный тем, что проделал за день работу по расчистке чердака. Дом, хотя и был погружен в забытые воспоминания и запустение, наконец—то стал казаться менее удушливым – меньше похожим на склеп его прошлого.

Только когда он нашел сундук, погребенный под грудой старых одеял и сломанных игрушек, он почувствовал, что воздух изменился. Сердце забилось быстрее, и он не смог объяснить это ощущение, когда открыл тяжелый деревянный сундук. Внутри, под слоями детских реликвий, лежало нечто неуместное – то, чему не было места.

Черный сотовый телефон.

Он был старым, но гладким, его поверхность не тронули ни пыль, ни время, как будто он ждал его. Когда Дэвид впервые включил его, на экране не было ничего, кроме пустого экрана, который он быстро отбросил как сбой или пережиток прошлого. Его испугал звонок. «Дзинь-Дзинь». Звук эхом разнесся по чердаку, неестественно громкий в тишине дома. Он поднял трубку и нахмурился, глядя на яркий экран, на котором высвечивалось единственное сообщение. – «Ты впустишь меня?»

Дэвид замер, от слов на экране у него по спине пробежал холодок. Он лихорадочно соображал. Это был розыгрыш? Сообщение, оставленное по ошибке? Но нет – как такое могло быть? В тот самый день он нашел телефон, погребенный под грудой забытых вещей, к которому никто не прикасался бог знает сколько времени. Он даже никому не давал номера.

– Кто ты? – пробормотал он вслух, словно ожидая, что телефон ответит. Но оно по-прежнему хранило молчание, а сообщение смотрело на него с почти издевательской настойчивостью. Дэвид пытался не обращать на это внимания, но в глубине души что-то грызло его. Возникло ощущение, что за ним наблюдают, как будто дом или что-то внутри него снова начало обращать на него внимание.

«Ты впустишь меня?» Не было ни контекста, ни отправителя, только вопрос, повисший в воздухе, как вызов или угроза. Его пальцы зависли над экраном, не желая отвечать. В доме вдруг стало холоднее, тени в углах чердака сгустились и стали более гнетущими. Он поймал себя на том, что оглядывается по сторонам, почти ожидая, что кто-то наблюдает за ним из темных углов.

Телефон в его руке снова зазвонил. «Ты впустишь меня?» Тот же вопрос, но теперь он звучал тяжелее, как будто тот, кто – или что – послал его, терял терпение. Взгляд Дэвида метнулся к чердачной двери, едва заметной в дальнем конце комнаты. Она оставалась закрытой, как он и оставил ее. Но в тишине дома скрип снизу казался теперь ближе. Это был не просто оседающий дом. Кто—то – или что-то – двигалось. И оно хотело, чтобы его впустили.

У Дэвида перехватило дыхание, когда старая деревянная лестница заскрипела под невидимым весом. Каждый волосок на его затылке встал дыбом, а в голове за пульсировало сообщение на странном черном телефоне: “Ты впустишь меня?”

За дверь по слышался скрип, будто кто царапает её. Сердце бешено колотилось в груди, готовый ко всему – по крайней мере, ему так казалось. Он медленно потянулся к дверной ручке, колеблясь всего мгновение. Затем, быстро вздохнув, распахнул ее.

На секунду мир, казалось, затаил дыхание.

Прямо по другую сторону двери сидел пушистый белый кот. Он смотрел на него широко раскрытыми, безмятежными голубыми глазами, аккуратно обернув хвост вокруг лап. Кот склонил голову набок и тихо мяукнул, как будто все это время ждал его. Дэвид в замешательстве уставился на него.

Он был готов к чему угодно – к призраку, к ночному кошмару, – но только не к этому. Напряжение спало с него в мгновение ока, и он почувствовал себя почти нелепо. Он опустился на колени и осторожно протянул руку к кошке. – Откуда ты взялся? – прошептал он, обращаясь скорее к самому себе.

Кот в ответ издал низкое, рокочущее мурлыканье, шагнул вперед и потерся носом о его руку. Он был мягким, теплым и очень реальным – определенно не тем существом, которое, как он представлял, пряталось на чердаке. Когда он почесал его за ушами, в его кармане снова зазвонил телефон. Дэвид выпрямился, напряжение вернулось в его тело. Он вытащил телефон, и на экране высветилось новое сообщение. «Ты впустил того, кого надо?» Кровь застыла у него в жилах, когда он перевел взгляд с экрана на кошку, которая теперь извивалась у него в ногах.

Первоначальное беспокойство Дэвида исчезло, когда он понял, что кот был не более чем безобидным, хотя и загадочным компаньоном. Его пушистая белая шерстка и нежное мурлыканье странным образом успокаивали на фоне странных событий этого дня. Он взглянул на черный телефон, на экране которого все еще мерцало тревожное сообщение.

Держа телефон в одной руке, а кота – в другой, Дэвид спустился по лестнице. В доме стало тише, как будто присутствие кота сняло часть гнетущей тяжести с комнат. Он решительно направился на кухню, в животе у него протестующе заурчало. Кухня, хотя и была недавно убрана, все еще сохраняла определенный шарм. Комната была скромной, но функциональной, с аккуратно расставленными деревянными шкафчиками и столешницей, которая блестела под ярким энергосберегающим светом. Старомодные плита и холодильник, отполированные до блеска, придавали помещению нотку ностальгии.

Недавно вымытый пол был выложен светлой керамической плиткой, и ее чистая поверхность отражала свет, придавая помещению светлую, уютную атмосферу. Раковина была пуста, кран закрыт, а на сушилке не было ничего, кроме нескольких тарелок, которые Дэвид вымыл ранее. Стены были выкрашены в мягкий нейтральный цвет, а маленькое окошко над раковиной пропускало последние лучи вечернего света, заливая комнату теплым сиянием.

Дэвид осторожно опустил кошку на кухонный стол, откуда она, казалось, с удовольствием наблюдала за ним любопытными голубыми глазами. Он подошел к пакету с продуктами, который принес с собой. В пакете было самое необходимое: несколько банок супа, буханка хлеба, немного свежих овощей, мясная колбаска, молоко и небольшая упаковка яиц. Ассортимент был скромным, но его хватило, чтобы приготовить простое и сытное блюдо. Он начал с того, что распаковал продукты и разложил их на столешнице. Овощи – пара морковок, болгарский перец и немного картофеля – были еще свежими, их цвет ярко выделялся на чистой поверхности стола. Буханка хлеба, хотя и не была приготовлена вручную, получилась мягкой и аппетитной. Дэвид отложил в сторону ингредиенты, которые понадобятся ему для приготовления блюда, решив приготовить сытное овощное рагу. Подготовив ингредиенты, он налил в кастрюлю воды и поставил ее на плиту, включив конфорку. Овощи были тщательно вымыты и мелко нарезаны. Он добавил нарезанные овощи в кастрюлю. Вскоре кухню наполнил запах готовящихся овощей – приятный и пикантный аромат, который, казалось, прогнал остатки беспокойства, возникшего ранее. Он решил, что хлеб идеально подойдет к этому блюду. Он нарезал его толстыми ломтиками с хрустящей корочкой и отложил в сторону, чтобы поджарить, когда рагу будет почти готово.

Кот, который теперь с довольным видом развалился на кухонном столе, наблюдал за Дэвидом со смесью любопытства и довольства. Успокаивающее жужжание плиты и мягкий свет, льющийся из кухонного окна, создавали безмятежную атмосферу, заставляя помещение казаться маленьким убежищем среди царящей в доме непривычной обстановки.

Дэвид почувствовал, что возвращается к нормальной жизни. Было уже поздно, и в доме было тихо, если не считать звуков готовки и случайного мягкого мурлыканья кота. Дэвид, отвлёкшись от готовки, осознал, что дома то он не один, теперь у него есть пушистый друг. Он достал из буфета небольшое блюдо, идеально подходящее для кошачьего ужина. Достал из холодильника несколько ломтиков колбасы, нарезал их небольшими, удобными для приготовления кусочками и аккуратно разложил на блюде. Кошачий нос задергался, учуяв запах, а глаза с живым интересом следили за каждым его движением.

Затем он налил немного молока в неглубокую миску и поставил ее рядом с блюдом с колбасой. Усы кота задергались в предвкушении, и он подошел поближе, чтобы осмотреть свое импровизированное угощение. Дэвид с улыбкой наблюдал, как кошка приступила к еде, и ее довольное мурлыканье наполнило кухню. Он испытывал чувство удовлетворения, зная, что ему удалось обеспечить кошке комфорт и заботу, добавив в этот вечер нотку нормальности и дружеского общения.

Довольный тем, что кот занят, Дэвид вернулся к своей трапезе. Он переложил овощное рагу в тарелку, наслаждаясь насыщенным ароматом, наполнившим кухню. Тепло приготовленного рагу и тихое присутствие кошки создавали успокаивающую атмосферу, отчего дом казался немного менее пустым и больше похожим на родной. Когда он сел за стол, нежное мурлыканье кошки и мягкий, успокаивающий свет кухонного светильника помогли ему избавиться от давнего беспокойства. Дневные тайны на мгновение показались далекими, уступив место простому удовольствию от позднего ужина и компании новообретенного пушистого друга.

Покончив с ужином, Дэвид помыл посуду и прибрался на кухне с вновь обретенным чувством спокойствия. Кухня, теперь чистая и аккуратная, казалась маленькой победой над хаосом дня. Он взглянул на телефон, лежащий на столешнице, экран которого был темным и молчаливым. Предыдущие сообщения все еще не выходили у него из головы, но он решил пока отложить их в сторону.

Кот, покончив с едой, лениво потянулся, а затем подошел к Дэвиду и с нежным мурлыканьем потерся о его ноги. Дэвид наклонился, чтобы погладить кота, и его мягкая шерстка коснулась его пальцев. Простое поглаживание кошки приносило ощущение спокойствия, которое было так необходимо. Дэвид схватил телефон и убрал его в карман.

Он направился в гостиную, кот следовал за ним по пятам. Гостиная была залита мягким, теплым светом старинной лампы, которая стояла рядом с диваном, и ее абажур отбрасывал мягкое сияние по всей комнате. Деревянные полы, недавно подметенные и отполированные, мягко поблескивали в рассеянном свете, а их естественная текстура подчеркивалась мягким отражением лампы. Мягкий коврик с замысловатыми узорами, который теперь был аккуратно выровнен, покрывал часть пола перед диваном, добавляя нотку уюта и тепла. Диван, на котором устроился Дэвид, был в хорошем состоянии и удобен, подушки на нем были набиты и аккуратно разложены.

Телевизор, установленный на стене напротив дивана, излучал мягкое сияние по всей комнате, обеспечивая ровный, успокаивающий свет, который создавал в комнате умиротворяющую атмосферу. Камин, хотя и не использовался, был прибран, очаг чисто выметен, а на каминной полке стояло несколько предметов декора – старинные часы, несколько свечей.