Одержимость

– Спасибо, Марко. «Нортенгерское аббатство»… Ты нашёл её.

Он поднимает на меня глаза, и в его взгляде мелькает что-то, что я не могу прочитать. Возможно, это тень улыбки или намек на заботу, но его лицо остается непроницаемым.

– Она здесь и была, ты просто вчера невнимательно смотрела, – отвечает он сухо, возвращаясь к своим записям. Его голос глубокий и ровный.

Улыбаюсь, хотя внутри меня все кипит от благодарности. Его сдержанность не может скрыть очевидного. Он старается не показывать эмоций, но я чувствую его заботу в этом простом жесте.

– Всё равно, спасибо, – тихо говорю я, прижимая книгу к груди, ощущая под пальцами твердую обложку и тонкую текстуру бумаги.

Марко не отвечает, но я замечаю, как его рука на мгновение замирает, прежде чем он снова погружается в свои бумаги.

Возвращаюсь к себе в комнату, чувствуя, как сердце бьётся чуть быстрее. Этот маленький подарок значит для меня больше, чем он может себе представить.

Опускаюсь в уютное кресло, обитое мягким бархатом, которое стоит у окна с видом на бескрайнее Средиземное море. Лучи заходящего солнца проникают сквозь прозрачные занавески, мягко освещая комнату и создавая в ней уютную атмосферу. Открываю «Нортенгерское аббатство» Джейн Остин, и страницы приятно шуршат под пальцами. В этот момент я забываю о том, что нахожусь в плену.

В книге я нахожу утешение, позволяя себе на время погрузиться в мир героев Остин, уносясь далеко от моей реальности. Волны за окном постоянно меняются, как и мои мысли, которые то и дело возвращаются к Нейту.

Но внезапный стук в дверь возвращает меня в реальность. Вздрагиваю, и сердце начинает колотиться быстрее. Кто это может быть? Очередной приказ от моего похитителя?

Дверь открывается, и в комнату входит высокая женщина с холодными глазами, её строгий взгляд сразу же обдает меня ледяным холодом. За ней следуют двое мужчин в безупречно сшитых костюмах, которые несут множество коробок и вешалок с платьями.

Женщина кивает мне и говорит на ломаном английском:

– Мисс, это для вас. Хозяин желает, чтобы вы выглядели достойно на сегодняшнем ужине.

Её голос безэмоционален, и я чувствую, как по спине пробегает холодок. Смотрю на неё с недоумением, пытаясь понять, что происходит. Хочу задать ей вопросы, но она быстро уходит, оставляя меня наедине с этим великолепием.

Встаю с кресла и подхожу к вешалкам, начинаю рассматривать платья. Шёлковые и бархатные ткани струятся под моими пальцами. На этикетках я вижу знакомые названия: Versace, Gucci, Prada. Не могу поверить своим глазам. Такие вещи я видела только в глянцевых журналах.

Эта роскошь кажется ещё более нереальной на фоне моего заточения. Платья переливаются в свете солнца, вызывая смешанные чувства – восхищение и страх. Почему меня так наряжают?

Спустя мгновение беру в руки одно из платьев, нежно голубое, сшитое из тончайшего шёлка. Оно кажется таким хрупким, как и я сама в этом месте. Стараюсь не думать о том, что может ждать меня на этом ужине, и надеваю платье. Ткань приятно холодит кожу, обволакивая меня, словно вторая кожа.

Смотрю на своё отражение в зеркале, которое стоит в углу комнаты. Незнакомка смотрит на меня с другого конца, такая же потерянная и запутавшаяся, как и я. Но в её глазах есть что-то новое – решимость. Решимость выжить и найти выход из этой золотой клетки.

Спускаюсь по мраморной лестнице, ведущей в огромный зал, где нас ждёт ужин. Стены украшены старинными картинами, и каждый шаг, кажется, отдается эхом в этом роскошном, но пустом доме. Сердце бьётся быстрее, и я не могу удержаться от тревожных мыслей. Кортни и Мелани уже сидят за длинным столом, покрытым белоснежной скатертью. Они выглядят, как две куклы, идеально вписавшиеся в этот декор.

Аккуратно сажусь за стол. В воздухе витает запах свежих цветов, смешанный с ароматом готовящихся блюд. Мои пальцы нервно теребят край платья, а взгляд скользит по Кортни и Мелани. Их лица озаряются хитрыми улыбками, и это усиливает мою тревогу.

– Господин просил передать извинения, что его не будет сегодня на ужине, – говорит человек, разносивший еду, его голос звучит официально и безэмоционально.

– Хорошо, – сдержанно отвечаю я.

Мой взгляд снова устремляется на двойняшек.

В их глазах я читаю что-то большее, чем просто любопытство. Мелани улыбается с неким скрытым подтекстом.

– Не переживай, он скоро вернётся, – говорит она, её голос звучит успокаивающе, но я чувствую подвох.

– Ага, и друзей своих захватит, – подсмеивается Кортни, её ярко-голубые глаза сверкают от веселья.

– Да я и не переживаю, – отвечаю, но слова о его друзьях вызывают во мне волну беспокойства.

– Вижу, Антонио тебя тоже решил порадовать своими подарками, – говорит Мелани, оценивая меня взглядом с головы до ног. В её голосе звучит лёгкая зависть или, может, насмешка.

Кортни хихикает, прикрывая рот рукой. Мои щеки заливает краска смущения и раздражения одновременно.

– Да, – отвечаю, стараясь не показывать смятения, – Он прислал несколько нарядов сегодня днём. Но я не понимаю, зачем.

Мы всё равно взаперти тут. Перед кем наряжаться?

Они переглядываются, и в их взглядах читается что-то большее, чем просто веселье. Это чувство, будто они знают что-то важное, что скрыто от меня. Меня охватывает тревога, пальцы невольно начинают теребить край платья.

– Ты что, не знаешь? – Кортни делает шаг вперёд, и её глаза прищуриваются, словно она пытается прочитать мои мысли. – Антонио устраивает вечеринку. Большую вечеринку. И ты, дорогая, будешь на ней главной гостьей.

Пальцы сжимают край стола, и я чувствую, как по спине пробегает холодок. Вечеринка? Главная гостья? Что же это значит для меня? В воздухе витает ощущение надвигающейся опасности, и я не могу избавиться от чувства, что от этой ночи зависит всё.

– Вечеринку? – Эхо моего голоса разносится по комнате, звуча как-то неестественно. – Что за вечеринка?

Но они снова переглядываются и лишь усмехаются. Воздух становится плотнее, и дышать становится труднее.

– О, ты узнаешь, – говорит Мелани, ее голос звучит как обещание и угроза одновременно. – И поверь, это будет незабываемо.

В голове крутятся самые страшные мысли. Что, если эта вечеринка – своего рода аукцион? Что, если Антонио решил выставить меня напоказ перед своими партнерами, словно я – трофей? Чувствую себя, как индейка на столе в День благодарения, готовая к разделке на глазах у всех.

Представляю себе вечер: яркие огни, смех, перешептывания, оценивающие взгляды. Мужчины в дорогих костюмах с бокалами шампанского в руках осматривают меня, словно товар на витрине. В желудке всё скручивается, и я боюсь, что не смогу сдержать рвотный рефлекс.

– Ты ведь не волнуешься, правда? – Кортни кладет руку мне на плечо. Ее прикосновение кажется ледяным.

Я не отвечаю, просто киваю, чувствуя, как внутри меня растет паника. В этом роскошном платье, окруженная загадочными улыбками и полунамеками, чувствую себя совершенно беспомощной. Как кукла, которую нарядили и приготовили к игре, но я не знаю правил.

***

Дождавшись ночи, я понимаю, что это мой единственный и последний шанс на спасение. Антонио уехал, и я должна воспользоваться этой возможностью. Я очень волнуюсь. Сердце бешено колотится в груди, когда я, пригнувшись, крадусь вдоль мраморных стен. Стараюсь не думать о том, что меня могут услышать, что каждый шаг может стать последним в моей попытке к свободе.

План созревал в моей голове уже несколько дней. Я внимательно изучила распорядок дня всех охранников, особенно Марко, который часто заступает на ночные дежурства. Он кажется не таким внимательным, как остальные, и часто отвлекается на телефонные разговоры. В течение последних ночей я наблюдала за ним, притворяясь, что просто прогуливаюсь по саду. Сегодня его смена совпадает с отсутствием Антонио, и это мой шанс.

Я выжидаю момент, когда Марко, как обычно, уходит в угол сада, чтобы поговорить по телефону. Его голос доносится до меня, и я понимаю, что он снова погружен в разговор. Это моя возможность. Я оглядываюсь, убеждаясь, что другие охранники не смотрят в мою сторону, и крадусь к выходу.

Каждый шаг дается с трудом, страх окутывает меня, но я не могу позволить себе остановиться. Я вспоминаю лицо Нейта, его грубые слова перед тем, как он выгнал меня, и не могу понять, пытается ли он сейчас спасти меня или уже смирился с моим исчезновением. Но я знаю одно: я должна вырваться, должна найти способ вернуться к своей жизни, даже если он не придет за мной.

Ворота близко. Я вытягиваю руку, чтобы толкнуть их, молясь, чтобы они не заскрипели. Слегка дрожащими пальцами касаюсь холодного металла, и ворота поддаются. Я просачиваюсь через узкую щель и, задержав дыхание, бегу вперед, стараясь не оглядываться. В голове только одна мысль: свобода.

Шелест листьев под ногами кажется оглушающим в тишине ночи. Вдалеке слышится лай собак, и я замираю, прислушиваясь к каждому звуку. В нос ударяет запах влажной земли и травы. Чувствую, как капли пота стекают по спине, холодя кожу.

Неожиданно впереди мелькает движение. Прижимаюсь к зеленой изгороди, стараясь слиться с тенью. Пальцы дрожат, когда я пытаюсь дышать как можно тише. В горле пересохло, и я мечтаю хотя бы о глотке воды. Закрываю глаза на мгновение, борясь с паникой. Нужно двигаться дальше.

Ловлю себя на мысли, что не знаю, куда иду. Главное – подальше от этого проклятого места. Передо мной открывается вид на сад, освещенный тусклыми фонарями. Я решаю двигаться вдоль густых кустов туи, надеясь, что их темно-зеленые ветви укроют меня от посторонних глаз.