Желанная жестокость

– Ладно. Задавай давай свои вопросики поскорее. А то мне пора идти искать новый объект, раз красавчик-фотограф занят, – со вздохом вымолвила транссексуалка, поглядывая в сторону пестрой публики.

Через пятнадцать минут, оставшись в одиночестве в освещенной изящными фонариками беседке, Ульяна пыталась разобраться в своих чувствах. Слова Майи, воспоминания о яблоке, о поездке на его мотоцикле по мосту… И его сегодняшний пронзающий взгляд… Она купалась во всех этих данностях и не хотела выныривать.

Его глаза…

«Мальчик-то твой»…

«Что это? – Яблоко».

«Какой у тебя адрес?»

Сладкая и одновременно горькая боль накатила, сдавила грудь.

Вздохнув, она взяла телефон, чтобы опубликовать сторис, и тут же уставилась на цифры в уголке экрана. 20:05.

Да она же опаздывает! Ее машина ждет уже пять минут!

Ульяна вскочила и быстрым шагом отправилась к выезду.

Только ноги шли, а тело и душа стремились туда, к нему, на аллеи, заполненные красиво одетыми людьми, официантами, разносящими на круглых подносах бокалы с шампанским, и льющейся отовсюду музыкой. Он – где-то там, среди всех. Может, если бы она осталась и случайно столкнулась с ним, они могли бы поговорить. Просто пообщаться. И, может, она смогла бы разгадать, есть ли с его стороны хоть какой-то интерес к ней.

Но…

Она все же шла к выходу. Горюя об этом. Мечтая, чтобы водитель забыл о ней или не смог приехать.

В какой-то миг ее словно кольнуло, и она обернулась. И в толпе людей увидела его. Благодаря высокому росту он был хорошо заметен. Его лица ей было не разглядеть, но оно точно было обращено в ее сторону. Он провожал ее взглядом.

«Ненавижу тебя! Никогда не смотри на меня! Никогда!»

Она быстро пошла по дорожке. Была так обижена на него, на себя, на весь свет. За все, что переживает. За то, что знает, что все это, все – лишь игра ее воображения. Нет ничего. Он не следит за ней взглядом. Он не думает о ней. И ее домашний адрес ни у кого он не спрашивал. Это всего лишь какие-то приколы коллег. Они все хотят свести ее с ума, и он с ними в сговоре или подыгрывает им. Если бы он и правда интересовался ею, то написал бы что-нибудь на Facebook, или, по крайней мере, подошел бы сегодня к ней, чтобы поздороваться.

Она сама себе все навыдумывала.

Ничего нет!

Словно в насмешку, при этой мысли ей как раз попался на глаза его мотоцикл. И она снова вспомнила. Как он насунул на нее шлем. Как взял ее руки и прижал к себе, заставив обнять покрепче. И ведь он же ждал ее тогда там, на дамбе. Ждал! А она толком и не поблагодарила его.

И отвергла яблоко. И сбежала, как дура. И сейчас сбегает. Да потому он и не подошел сегодня, потому что уже, видимо, и затронуть ее боится.

Но его взгляд…

Она с тихим стоном закрыла на миг лицо руками. Ей казалось, голова сейчас разорвется, и сердце не выдержит. Ей надо, надо узнать, как он к ней относится. И если ничего нет…

Она боялась думать дальше. Просто боялась. Потому что если ничего нет, ей незачем дальше жить.

Вот и ее авто.

Она со вздохом подошла, открыла дверцу. Так медленно. Все еще надеялась, что вдруг что-то произойдет. Вдруг он догонит ее. Попросит остаться. Или… Что угодно.

Но знакомой высокой фигуры нигде не было видно.

Ульяна села в машину. Выглянула на улицу. Нет. Никого. Закрыла дверцу. Пытаясь сдержать накатывающиеся слезы, произнесла:

– Все, поехали!

И водитель надавил на газ.

Красивые клумбы с цветами поползли мимо. Еще было светло, но уже сумрачно, и вдоль дороги зажглись фонари. Где-то за деревьями пылал закат. Она ехала, подавленная, разбитая, пытаясь придумать, как научиться жить с этой вечно тикающей болью внутри.

Вдруг – хлопок. Машина резко вильнула. Ульяну бросило вперед, и она ударилась о спинку переднего сиденья. Потом снова рывок и резкий тормоз. Она еще раз налетела на спинку сиденья, но успела ухватиться за него руками.