Город Звёзд

Погонщик передал ему ключи от оков и, кивнув головой, удалился прочь. Дождавшись его ухода, убийца снял с лица маску. Узкие черные глаза, близко посаженные друг к другу, впились в девочку холодным взглядом.

– Покажи свое клеймо, – проскрежетал дикарь.

Девочка потянулась к своему тулупу и получила оглушающую пощечину.

– За что! – гневно воскликнула она, прикрывая ладонью место удара.

– Покажи. Клеймо, – повторил он. Дикарь говорил на родском языке свободно, как и Гэй ла, с легким певучим акцентом.

После второй пощечины, девочка поняла, чего он ждет.

– Да, хозяин, – ответила девочка, не скрывая в своем голосе отвращения. Она скинула с себя тулуп и приспустила рубаху.

Дикарь удовлетворенно разглядывал грудь девочки. На его лице играла омерзительная улыбка. Его глаза бегали по каждому завитку уродливого шрама, вгрызаясь в него подобно хищной птице.

– Рабское клеймо! – процедил он и, взяв Маню за волосы, втолкнул ее внутрь своего убежища. Влетев туда, девочка рухнула на колени. Она не смела подняться, боясь новых ударов.

Изнутри шатер был укреплен жердями, поверх которых растянулись шкуры животных. Еще одна, скорее всего медвежья, лежала прямо возле входа. Из убранства здесь были только лежанка, больше похожая на груду старого тряпья, березовый пень вместо стула и низкий складной столик. У входа стоял деревянный таз, наполненный водой. Рядом расположилась жаровня с дарующими тепло, слегка чадящими, углями. Никакого сравнения с царственной юртой Посланника эта лачуга не выдерживала. Внимание Маши привлек причудливой формы меч, висевший на стойке. Длинный и изогнутый клинок был спрятан от взора в простых ножнах из гладкого черного дерева. Из ножен выглядывала лишь высокая рукоять, обтянутая внахлест кожаной лентой. У эфеса не имелось навершия, как на мече у отца Ярика, лишь небольшие серебряные вставки и круглая простая гарда.

Воин уселся на своей лежанке, царственно развалившись, словно на троне.

– Сними мои сапоги, – небрежно бросил он девочке.

Та сверлила его гневным взглядом, не решаясь сделать и шага.

– Мне повторить, деревенский ты выродок?

– Нет, хозяин, простите, – опустив взгляд, ответила Маня.

Она приблизилась к лежанке и уселась на колени возле его ног. Снедаемая дрожью, Маня расшнуровала сапоги и с трудом стащила их, небрежно поставив их рядом. От его грязных лап исходил удушающий тлетворный запах. Девочка едва сдержала рвотные порывы. Она отвернулась, пытаясь найти хоть каплю свежего воздуха.

– Вымой мои ноги, – бросил в нее тряпкой дикарь.

– Да, хозяин, – кивнула девочка.

Она подошла к чану с водой и, кряхтя, поднесла его ближе, делая все нарочито медленно. Ну уж нет, доставлять удовольствия этому гаду она не собирается. Погрузив его чудовищные ноги в воду, она медленно, не скрывая отвращения, начала елозить по ним тряпкой, стараясь едва к ним прикасаться.

Хозяин наблюдал за своей новой рабыней спокойным, лишенным эмоций взглядом. Протирая между пальцами, Маня задумалась, что рабов точно не хватило бы на всех воинов. Значит, он получил ее за какие-то заслуги. Наверняка не просто так. Может быть за то, что поймал ее. В ней закипал гнев. Хотелось кричать. Хотелось выхватить один из ножей, висевших на его поясе, и проткнуть его. За то, что он один из них. Убийца, без капли чести и добра. Выродок!

«Только ты здесь выродок!».

Закончив мерзкое занятие, она протерла стопы дикаря насухо и унесла таз обратно. Встав подле жаровни, он склонила голову, ожидая новых указаний. Ее взгляд заметил лежащий на столе развернутый свиток, с грубо изображенной на ней картой. Но рассмотреть его получше не вышло.

– У тебя есть имя, щенок? – отвлек ее серокожий дикарь.

– Маня! – подняла решительный взгляд девочка.

В нее тут же прилетело что-то тяжелое, больно ударив по голове. Она пошатнулась, едва удержавшись на ногах, и схватилась за голову. Из глаз брызнули слезы.

– Маня, хозяин! – крикнула ошарашенная девочка. – Меня зовут Маня.

– То-то же, маленькая тварь! – прохрипел дикарь. – Маня. Тебя зовут как клопа! Как жалкую мелкую тварь. Грязная рабыня.

Он расхохотался и подошел к столу. Возле карты стояла деревянная тарелка, наполненная вяленым мясом. Глянув на свою невольницу, он швырнул ей под ноги кусок.

– Ешь. Завтра тебя ждет тяжелый день.

Девочка не шевельнулась. Она смотрела перед собой отрешенным взглядом, представляя картины расправы над изувером.

Новый удар, на этот раз кулаком, настиг ее живот. Маня упала на колени, хватая воздух. Из глаз снова брызнули слезы.

– Жри, смердящая ты тварь! – процедил воитель. – Жри или останешься без еды вообще! Я выбью из тебя твою дерзость.

Девочка без лишних слов подобрала трясущимися руками жесткое жилистое мясо и жадно отправила его в рот. Дикарь с любопытством наблюдал, словно не знал, как с нею поступить. Едва она кончила жевать, он поднял ее за цепи, сковывавшие руки и пристегнул еще к одной, возле входа. Она, словно короткий поводок, не позволяла девочке отойти и на пару шагов от стального клина, вбитого промерзшую землю. Сам воин снова развалился на своем лежаке. Достав из-за пояса кинжал, он принялся полировать черный металл куском сукна.

– Эй, соплячка, – крикнул он, не отвлекаясь от своего занятия. – Развлеки меня! Расскажи что-нибудь.

– Что вы хотите услышать, хозяин? – неуверенно отозвалась Маня, сбившаяся в комочек на шкуре. Место удара горело, ее сгибало пополам. Слезы капали и капали, и Маня была бессильна их удержать. Кое-как извернувшись, она подползла поближе к углям, настолько, насколько позволяла цепь.

Дикарь недоуменно перевел на нее взгляд:

– Придумай сама! Иначе будешь ночевать на улице!

Маню передернуло от его резкого тона, и она выпалила первое, что пришло в голову:

– А у вас есть имя, хозяин?

Тот явно не ожидал такого вопроса.

– Зачем тебе знать его, падаль, – вскочил он со своего места.

– Простите хозяин, я просто хотела познакомиться с вами. Тот воин сказал Суйдей. Так вас зовут? – к удивлению самой девочки, спросила она.

Серокожий в мгновение ока оказался возле Мани, подставив свой клинок ровно туда же, где не так давно оставил след Посланник.

– Не смей произносить это имя вслух своим грязным ртом, раб! – прорычал он ей в ухо – Лучше заткнись и спи. Завтра мы уходим.

Дав ей пощечину, он вернулся в лежбище и отвернулся к стене. Испуганная девочка поняла, что чуть не пересекла опасную черту. Проклятый убийца. Истязатель. Она ненавидела его. Ненавидела их всех. Ей хотелось сжечь все это место. Слышать, как горят дикари. Придумывая все новые способы расправы над ними, она забылась неровным неспокойным сном, свернувшись калачиком на грязной шкуре.

Пробуждение выдалось более ранним, чем она надеялась. Солнце даже и не думало еще всходить, мирно спя за горизонтом. Суйдей, если так его звали, пинком разбудил свою пленницу и бросил возле нее тряпье и небольшую шкуру.

– Одевайся, мы выступаем, – коротко сказал он, сняв с нее стальные оковы.

Маня лихорадочно принялась перебирать тряпки. Среди них оказались великоватые брюки, которые она натянула поверх своих рваных колготок и подпоясалась коротенькой веревкой. Под свой тулуп она надела некое подобие мальчишеского жилета. А перемотанные портянками ступни сунула в старые кожаные ботфорты. Из подгнившей вонючей лисьей шкуры вышла прекрасная накидка. Голову Маня обернула, словно платком, старой рваной рубахой. Теперь она была готова к долгим зимним переходам.

Дикарь тем временем примерил на себя необычно скроенную кожаную куртку до пояса, отороченную мехом и высокие унты. Маска снова покрыла его лицо. Кинжалы заняли привычное место на поясе. За спину Суйдей закинул походный мешок и короткий тугой лук с закрытым колчаном. Последним он взял в руки свой таинственный меч. Нежно, как девушку, он обхватил руками ножны и повесил на плечо. Мужчина смерил взглядом девчонку и снова сковал ее руки браслетами. Цепь на этих была много длиннее и не так сковывала движение.

– Идешь за мной. Молчишь, пока тебя не спросят, – давал он указания Мане, пристегивая к поясному ремню маленькие глиняные шарики на подвязке. – Отстаешь, получаешь пинка. Идем пешим ходом. Выметайся!