Смерть и фокусник

Смерть и фокусник
Том Мид

Джозеф Спектор #1Ядовитый детектив
В Лондоне 1930-х годов знаменитый психиатр Ансельм Рис обнаружен мертвым в запертом кабинете. Нет ни улик, ни свидетелей, ни орудия убийства. Детектив Скотленд-Ярда, который ведет расследование, обращается к Джозефу Спектору – отставному фокуснику, ставшему сыщиком.

Спектор умеет объяснять необъяснимое, но даже он считает это дело очень странным. Допросив пациентов и домочадцев психиатра, он узнает их темные тайны, каждая из которых может быть мотивом для преступления. Когда же происходит второе загадочное убийство, на этот раз в лифте, сыщики понимают, что нужно срочно остановить преступника.

Том Мид

Смерть и фокусник

Посвящается моим маме и папе и памяти о Дж. Д. С.

(1906–1977)

Tom Mead

DEATH AND THE CONJUROR

Серия «Ядовитый детектив»

©2022 by Tom Mead. Published by arrangement with Mysterious Press.

© Шагина Е., перевод, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Действующие лица

Доктор Ансельм Рис, психолог

Доктор Лидия Рис, его дочь

Флойд Стенхаус, музыкант (пациент А)

Делла Куксон, актриса (пациент В)

Клод Уивер, писатель (Пациент C)

Бенджамин Тизел, импресарио

Люси Леви, актриса

Маркус Боуман, финансист и плейбой

Твиди, издатель

Пит Хоббс, мальчик-лифтер

Олив Тернер, экономка

Различные горничные, клерки и внештатные работники

Джордж Флинт, полицейский инспектор

Джером Хук, сержант полиции

Джозеф Спектор, профессиональный фокусник

Часть первая. Рассказ вора (11 сентября 1936 года)

Для театра нужны длинные руки.

    Сара Бернар, «Воспоминания о моей жизни»

Глава I. Ядреная штука

Пятница, 11 сентября 1936 года

В театре «Гранат» страсти накалились, как масляные лампы.

– У вас моя сережка? – вопросила Люси Леви. Рабочий сцены лишь недоуменно посмотрел на нее и не ответил.

Мисс Леви поворчала и пошла дальше. Она обошла всех сотрудников закулисья, пригибаясь под балками и огибая тележки с костюмами, хлопая сумрачными серыми веками и кривя розовые, капризные губы. Но от серьги не осталось и следа.

Это был последний прогон «Мисс Смерти» перед премьерой, поэтому атмосфера была натянута, как рояльная струна. Мисс Леви (вторая главная женская роль) в последние две недели боролась с собой, чтобы сохранить самообладание по мере приближения ответственного момента. А серьга так и не находилась.

Люси вышла из-за кулис и направилась к центральной сцене, стуча каблуками по голому дереву: «Делла, если ты подрезала мою сережку…»

– Берегись! – раздался голос из-за кулис. Это был Бенджамин Тизел. Люси чуть не провалилась головой в открытый люк. Она остановилась в последний момент, занеся ногу над воздухом.

– Да, это чуть не закончилось неприятностью, – сказал второй голос. Двое мужчин вышли из-за кулис на противоположной стороне сцены, Тизел был в зеленом норфолкском костюме[1 - Охотничий костюм, отличительный знак солидного английского джентльмена (здесь и далее прим. пер.).](охотничий костюм, отличительный знак солидного английского джентльмена – здесь и далее прим. пер.), который он носил, чтобы утвердить свой авторитет. Другой мужчина был старше и одет – возмутительно – в черный плащ, подбитый малиновым шелком.

Мисс Леви едва перевела дыхание. Она посмотрела на Тизела, затем повернулась к другому мужчине:

– Вы кто?

– Люси, не груби, – укорил ее Тизел. Ему нравилось строить из себя школьного учителя. – Это Джозеф Спектор, – он произнес его имя так, словно она уже должна была знать, кто этот старик.

– Очень приятно. – Спектор улыбнулся. Улыбка у него была как у мертвеца. Казалось, он принадлежал к давно ушедшей эпохе; его костюм – из черного бархата – носил отпечаток увядшего блеска зажиточных 1890-х годов, а лицо было измято, как скомканная бумага. При этом его глубоко посаженные глаза были такого бледно-голубого цвета, который она едва ли когда-либо видела.

Хотя его походка и одежда выдавали в нем очень пожилого человека, голос у него был нежным и каким-то невинным. Он показался Люси человеком, которому может сойти с рук почти любое преступление.

Он объяснил:

– Мы как раз дорабатываем иллюзию для третьего акта. Будьте добры, покиньте сцену.

И Люси Леви, все еще запыхавшаяся и без серьги, ушла, не сказав ни слова. Но уходя, она услышала перешептывания.