Кровь, пот и чашка чая. Реальные истории из машины скорой помощи

Теперь попробуйте угадать, к кому же его вызвали. О этот добрый старый мир!

Через два года я снова дежурил с Нобби. Он вспоминал тот вызов и все, что приключилось после. Я сказал, что упомяну его в книге, но ему не понравился его псевдоним: Нобби сказал, что предпочел бы, чтобы я называл его Джордж Клуни. Я отказался наотрез.

Некоторые водители мне нравятся

Хотя я часто жалуюсь на идиотизм других водителей при виде белого фургона с синей мигалкой, иногда меня приятно удивляют люди, делающие все возможное, чтобы освободить мне дорогу. Бывало, водители съезжали чуть ли не на обочины и тротуары, втискивались в парковочные места, куда я не засунул бы и «Mini Cooper», и осыпали проклятиями тех, кто недостаточно проворно убирался с моего пути. Дорожные рабочие вставали на светофоре и перегораживали движение, мороженщицы создавали препятствие для других машин своими тележками с холодным лакомством, а дальнобойщик, кабину которого я поцарапал, протискиваясь вперед, махнул рукой и крикнул в окно: «Не беспокойтесь, это ерунда».

Вчера произошло, кажется, все это вместе взятое (за исключением дальнобойщика): словно Красное море разверзло перед нами свои воды. Наблюдать было очень приятно, все казалось настоящим чудом.

Вот только ехали мы к 2-летнему мальчику с кашлем.

Но так бывает крайне редко.

Опасности проституции

Бывает, тебе достается вызов, над которым можно разве что посмеяться, потому что пациент – сущий идиот. Нас вызвали в магазинчик на одной из главных улиц Ньюэма: таких магазинчиков там куча, но нам удалось быстро отыскать нужный, поскольку перед ним уже стояла полицейская машина. В вызове значилось «нападение», а это могло означать что угодно: от пощечины до смертельного ножевого ранения.

Пациентом оказался молодой парень, точная копия Али Джи, жаловавшийся на то, что его ударили по носу. Нет смысла говорить, что у него не оказалось ни царапины. Далее выяснилось, что нападавшая – его девушка. Полиция предложила ему оформить заявление, но он отказался, а когда я попытался его осмотреть, заявил, что медицинская помощь ему не требуется, потому что он «крепкий орешек и вообще работает в охране». Этот парень не напугал бы и трехлетку, так что я решил, что он слегка приврал. Поскольку он не пострадал и отказался от медицинской помощи, мы с напарником отошли на некоторое расстояние и принялись заполнять бумаги.

Той же ночью мы оказались в местной больнице (привезли туда очередного больного), и кто бы вы думали явился туда с другой бригадой с нашей станции? Естественно, наш Али Джи! Я спросил его, почему он решил снова вызвать скорую, если отказался от нашей помощи, и тут выяснилось, что его снова ударила женщина, но уже другая, на этот раз проститутка, которую он вызвал после того, как его девушка на него напала. Проститутка не только стукнула его, но и стащила все драгоценности. Он не смог оказать ей достойного сопротивления, потому что уже подвергся нападению раньше.

И вот с такими кретинами нам приходится иметь дело… и обращаться к ним «сэр»…

Правда, над подобными вызовами потом можно от души посмеяться в кругу коллег. Так что даже такие люди, как он, приносят кому-то пользу.

Ночная смена

Неплохо развлеклись вчера, работая в зоне Поплар/Боу. Какой-то немец из баллончика разрисовал нам весь зад машины, он же дважды вызывал скорую помощь из телефона-автомата и потом убегал.

Сколько все-таки в мире странных персонажей…

MacMedic (американский блог о работе скорой помощи) опубликовал список того, что может входить в ночное дежурство, так что я решил сделать то же самое в честь наших братьев на дальних берегах.

В прошлую ночь все эти люди вызвали скорую помощь, набрав «999».

(а) Перелом руки. Молодой мужчина на лодочных соревнованиях.

(б) Алкоголик, регулярно попадающий в больницу, только что выписался… А мы-то думали, что уже избавились от него.

(в) 15-летний подросток с насморком.

(г) Легкое ДТП.

(д) Семейные разборки: травм нет, полиция уже была на месте.

(е) «Удар в лицо». На самом деле – «какой-то парень стучал ко мне в дверь».

(ж) Нападение, порез на руке. Действительно серьезная травма с повреждением сухожилия (что означает операцию и дальнейшую физиотерапию).

(з) Разрыв варикозной вены: кровь повсюду.

(и) Мужчина, 29 лет, боль в груди, гипервентиляция и очень взволнованные родственники.

(к) Передозировка с целью самоубийства, в доме, полном молодых мужчин с короткими волосами в облегающих футболках (вы поняли, что я имею в виду).

(л) ДТП, мачта светофора вырвана из земли, столкновение двух автомобилей.

(м) Женщина на 8-м месяце беременности, утром этого дня нечаянно упала и…

(н) Ребенок, 9 лет, припадок. Только один из родителей говорит по-английски, но они решили, что кто-то должен остаться дома, поэтому с нами поехал отец, который по-английски не говорит, потому что «в больнице есть переводчики»…

Из этих тринадцати случаев только пять закончились поездкой в больницу…

И это еще «хорошая смена» с относительно интересными вызовами и без попыток подраться со мной.

Ненавижу психиатрическую службу

Простите, ребята, сейчас я буду ныть… но последний раз я спал 22 часа назад…

Нас вызвали к пациенту, «обездвиженному, в депрессии»: обычно речь в таких случаях идет о подростке в плохом настроении, но на этот раз все оказалось по-другому. Пациентку, действительно страдающую депрессией, 3 недели назад выписали из психиатрической лечебницы, снизив ей дозу антидепрессантов. Всю прошлую ночь она прорыдала, а теперь сидела, уставившись в пространство, отказывалась говорить и ни с кем не вступала в зрительный контакт.

Как сотрудники скорой, мы не имеем права везти человека в больницу против его воли – это считается похищением и карается по закону. Девушка же ехать ни за что не хотела, несмотря на все мои попытки ее переубедить. Она просто отказывалась от любого общения.

Решение было простым: звонить местной команде психиатрической помощи на дому, чтобы кто-то из сотрудников приехал, осмотрел ее и, при необходимости, распорядился о принудительной госпитализации в специализированное отделение (такое возможно в соответствии с законом «О психическом здоровье»). Проблема заключалась в том, что было десять часов вечера.

Сначала я позвонил в лечебницу, где она в прошлый раз лежала. Пообщавшись с двумя болванами, не понимающими человеческого языка, я, наконец, получил у них номер местной команды. В этом смысле Лондонская служба скорой помощи устроена довольно удобно: ко всем сторонним организациям мы обращаемся через диспетчерскую, потому что в этом случае телефонные разговоры записываются… и если кто-то говорит, что все сделает, то ему лучше сдержать слово. Я позвонил в диспетчерскую, сообщил все детали и стал ждать, пока нам перезвонят.

Не без злорадства хочу упомянуть здесь о том, что за все годы работы в медицине ни разу обращение в психиатрическую службу не прошло у меня гладко: они всегда пытаются отделаться от своей работы, «забывая» о тебе или просто игнорируя вызов. Хотя, возможно, что это только мне так «везет».

Нет смысла говорить, что мы подождали… и еще подождали… и еще подождали… с 22:20 до 23:00; затем в 23:02 диспетчерская все-таки связалась с нами. Местная команда психиатрической помощи на дому работает до 23:00, и ровно до этого момента там не брали трубку. В 23:00 ее взяли и сообщили, что все сотрудники уже разошлись, так что выехать к пациентке некому. Мораль: если вы живете в Ньюэме, постарайтесь, чтобы психический срыв случился у вас до 23:00.

Мы переключились на план «Б», который подразумевает вызов социального работника. Они дублируют психиатрическую службу. Снова мы позвонили в диспетчерскую и подождали… и еще подождали… и еще… Наконец нам сообщили, что социальный работник позвонит семье напрямую и что он хочет переговорить со мной. (Сторонние организации часто прибегают к подобному трюку, потому что знают – разговоры по личному номеру пациента не записываются и они могут говорить что угодно, а в случае любых противоречий это будет их слово против моего.) Социальный работник объяснил, что сейчас очень занят, так что предпочел бы не выезжать к пациентке, и, кстати, уточнил, звонил ли я уже дежурному врачу общей практики?

Я снова связался с диспетчерской и попросил их позвонить дежурному врачу (на всякий случай информирую – это семейный врач пациентки). Угадаете, что было дальше? Ну да… мы подождали… и еще подождали… и еще… Далее диспетчерская уведомила нас, что дежурный доктор еще не явился на работу, а когда явится, то сначала должен будет навестить еще двоих больных.

Все это время семья девушки проявляла ангельское терпение; они согласно покивали головами, когда я объяснил, что дежурный врач приедет к ним, но попозже. Дальше мне оставалось только рекомендовать родным присматривать за пациенткой, чтобы она ничего с собой не сделала, и звонить нам, если возникнет необходимость.

В целом скорая помощь потратила на то, чтобы связаться со сторонними агентствами и заставить их ВЫПОЛНЯТЬ ИХ РАБОТУ, целых 2 часа 19 минут… и добилась отнюдь не самого впечатляющего результата.

Как я сказал, иногда в Ньюэме чувствуешь себя ужасно одиноко.

До сих пор после захода солнца большинство медицинских служб прекращает работу, и людям, попавшим в беду, остается полагаться лишь на скорую помощь, пускай даже она мало что может сделать для них.

Липкие ноги

Есть что-то глубоко отвратительное в том, чтобы ходить по липкому ковру: особенно в квартире, где царит жуткий беспорядок, а владелец звонит в скорую в четвертый раз за последние два дня с жалобами на боли в груди, длящиеся уже 2 года. Хотелось бы также обратить внимание присяжных на тот факт, что боль за это время никак не изменилась: она не стала сильнее, не распространилась дальше по телу и не вызвала никаких других симптомов. Похоже, пациенту просто нравится вызывать скорую помощь. Выходя из квартиры, я с трудом подавил желание как следует вытереть ноги.

Не в пользу больного говорит и исходящий от него сильный запах, от которого мне захотелось выпрыгнуть в окно. Мы не возим с собой освежители воздуха (кстати, в больнице их тоже нет).