Оценить:
 Рейтинг: 0

Бумеранг всегда возвращается. Книга 2. Дневник матери и свекрови

Год написания книги
2019
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
6 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Мамочка, я уже четвёртый год учусь, а ты нигде живописи не училась! Как ты рисовать собираешься?

– Ты и будешь моим преподавателем!

– Хочешь, попробуем. Но я как-то не уверена, что в твоём возрасте можно начинать! – Алёнка тоже приближалась к опасному для нас, родителей, подростковому периоду. Утешало только одно – девочка привязана к дому, и к тому же, видя, как брат нас достал со своей непутёвой любовью, старалась компенсировать его отсутствие. Мы с ней начали не только рисовать, мы вместе ходили в гости, в кино, кафе и по магазинам, стремительно пустеющим. Пока за дочь я была спокойна. Если вспоминать о друзьях и знакомых, то в тот сложный период жизни у меня были три подруги, с которыми можно было обсуждать сложившуюся ситуацию с сыном. Все они говорили, что мне нужно узнать адрес «белой вороны» и сходить поговорить с её родителями. Я пока боялась этого шага – что может вытворить Егорка после такого вмешательства?

Прошёл январь. Ситуация в доме не поменялась даже после того, как сын пошёл на вечерние дежурства по городу. Она даже ухудшилась! Ко всему прочему, сын начал нам нагло врать. Говорил, что идёт на дежурство, а сам отправлялся к Валентине или в туристический клуб. Андрей не смог найти подход к Егору, не стал для него авторитетом и другом. А мы так надеялись на это!

И всё же в начале февраля случилось и приятное для меня событие. Муж увидел в газете объявление, что в одном из училищ города срочно нужен преподаватель по английскому языку. Я тут же спустилась к Арине и позвонила по предложенному телефону. Ура! Меня пригласили на собеседование. Завуч посмотрела мои документы, узнала, почему я не работала по специальности, спросила, справлюсь ли я после долгого перерыва, и сказала, что преподаватель им нужен срочно, с завтрашнего дня. Предыдущая молодая выпускница педагогического института ушла в декретный отпуск.

Вот так неожиданно я нашла себе работу. Два пункта меня смущали – далеко от дома и в том районе, где жила Валентина. Первый я отмела сразу – сколько уже можно искать работу по признаку близости от дома? Дети почти взрослые, муж целыми днями на работе, какая теперь мне разница, что далеко ездить? Главное, чтобы работа приносила удовлетворение. Правда, в последнее время я всё же думала, что после некого испытательного срока мне предложат должность корреспондента в одной из областных газет, но судьба решила всё за меня. Я снова – педагог! Не хочу ничего загадывать, ныряю в работу, как в омут! А с Валентиной, надеюсь, встретиться мне не придётся, тем более, что пока лично я с ней не знакома. Узнать же человека по фото на улице – вряд ли возможно.

На работе долго ко мне присматривались, но за месяц приняли в свой почти женский коллектив. Наверное потому, что выглядела я практически как все – без причёски, лицо уставшее, а одежда вся в классическом стиле, либо костюмы, либо юбки с блузами. Ничего нового за последний год я себе не шила. Какое настроение может быть у женщины в том состоянии, в котором я находилась? Тут не до моды, хватало бы сил на подготовку уроков и их проведение. Иногда приходила, ложилась на диван и просто проваливалась в сон, тревожный, со сновидениями. Однажды Алёнка, вернувшись из художественной школы, очень за меня испугалась – я кричала во сне. Она подбежала, села на диван и гладила меня по голове:

– Мама! Мамочка! Всё хорошо! Ты дома! Никто не уехал!

– Почему ты так говоришь? – я посмотрела не дочь, ничего не понимая.

– Когда я вошла, ты кричала: « Не уезжай! Прошу, не уезжай!»

– Ничего не помню… А, снова видела поезд, Егор куда-то уехал, а я осталась на перроне.

– Мам, если честно, лучше бы он куда-то в другой город поехал учиться! Никому от него никакой жизни дома нет! Думаешь, я не переживаю за вас с папой, что он с вами так поступает? Я не понимаю, почему он стал таким жестоким! Или у него «крыша поехала» на почве любви? Я их как-то вместе видела – что он в ней нашёл? Чем-то на бабушку похожа – маленькая и не очень симпатичная. Наверное, ему льстит, что на него обратила внимание женщина постарше! Или гормоны играют!

– Алёнка, ты и такие слова знаешь? Да, скоро и от твоего подросткового возраста нам с папой достанется!

– Мамочка! Не переживай! Я не буду так гулять, как Егор! Я не хочу потерять родителей… Неужели он не понимает, что делает? Или любовь – это болезнь?

– Девочка моя! Спасибо тебе за поддержку! А с его любовью или страстью мы с папой уже не знаем, что делать. На работе я подружилась с одной женщиной, Ольгой Петровной, она математичка, и я как-то не выдержала, рассказала нашу историю с сыном. Она считает, что его нужно отправить к психологу. У него развилась психологическая зависимость от этой «белой вороны». Кстати, ты не знаешь, почему она себя так называет?

– Егор сказал, что Валентина не признаёт общепринятые нормы поведения в обществе, считает, что её никто понять не может, поэтому из толпы она выделяется. Считает себя талантливой, сочиняет песни под гитару и неплохо рисует.

– Может, этим она его и покорила? – я смотрела на дочку, но лица её не видела. У меня часто перед глазами была пелена. И только усилием воли я заставляла себя всматриваться в этот жестокий мир.

– Всё, Алёнушка, я встаю, а ты переоденься и приходи на кухню. Что-нибудь приготовим.

Не успела я встать, в дверь позвонили.

– Я открою! – крикнула я дочери. На пороге стояла Арина с тарелкой блинчиков.

– Арина! Я так рада, что ты зашла. Проходи на кухню, я хотя бы волосы приведу в порядок.

Причесавшись, я пришла на кухню.

– Маша, ты что-то совсем перестала заходить ко мне, вот я и решила вас проведать. Выглядишь ты плохо, круги под глазами, щёки ввалились. Что у вас тут, есть какие-то изменения?

– Да, есть! Я на работу устроилась в училище, времени на переживания стало меньше…

– Но с Егором как-то наладили отношения?

Я вздохнула:

– Нет, он всё так же каждый день, в буквальном смысле этого слова, пропадает у этой великовозрастной девицы! Я её не видела, но все её поступки говорят не в её пользу. Я её просто ненавижу! Арина, что мне делать? Коллега по работе советует показать его психологу. А как его туда уговорить сходить? Он из школы приходит, наскоро что-то перекусывает и до ночи его нет.

– Мария, я вам с Александром очень сочувствую. Попробуй, сходи в свою поликлинику, сначала сама побеседуй, а потом как-нибудь уговори сходить и Егора. Нужно же мальчика спасать! Как бы он в больницу не угодил от нервного истощения! Спит мало, худющий, ест как-попало, да ещё любовь не по годам себе нашёл… Или придумал. Мы же не можем влезть в его душу. Жалко, что муж у тебя слишком интеллигентный, сходил бы в деканат, где она учится, пусть бы её за аморальное поведение отчислили из института! – Арина тоже кипела от праведного гнева.

– Нет, он, во-первых, не пойдёт, а во-вторых, мы тем самым потеряем сына навсегда. Он нам такого поступка не простит!

– Да, какая-то безвыходная ситуация. У меня, правда, со старшим тоже не очень хорошие отношения, но он хотя бы уже взрослый! А у вас – ребёнок! Конечно, выглядит он чуть старше своих лет, высокий, развитый, но по уму – младенец ещё! Почему же так произошло, где вы упустили?

– Арина, я даже не представляю, как и в чём мы упустили в воспитании. Всё для них делали, чтобы наши дети ни в чём не нуждались! Попросил мопед, мы ему купили. И что? Он даже не смог обеспечить безопасность хранения! Поставил в подвал, там его и украли. Мы не сильно ругали, бывает, мол. Теперь вот к лету просит байдарку. Как отказать в нашей ситуации? Опять разозлится и скажет, что мы его совсем не любим, раз не поддерживаем его увлечение. Придётся покупать, хотя он своим поведением не заслуживает. А Алёнка как переживает! Жалко дочку.

– Вы о чём? – спросила вошедшая Алёна.

– Да всё о вас, о детях. Наверное, есть родители, которые проще относятся к воспитанию, а мы всё за вас с Егором переживаем! Ладно, давайте чай пить с блинчиками, тётя Арина напекла.

– Ура! Блинчики! Мама давно не готовила, ей теперь совсем некогда, то в училище, то в редакции, то на интервью, то готовится к урокам.

– Да, маме твоей нелегко сейчас, ты уж её поддерживай! И ко мне заходите, а то больше месяца никто не заглядывал!

– Хорошо, Арина, будем приходить.

Где-то через неделю после этого разговора я всё же решила сходить в поликлинику. Конечно, если бы я пришла через регистратуру, не думаю, что отнеслись бы ко мне с сочувствием и пониманием. Я сначала зашла к главному врачу, у кого в прошлом году брала интервью. Звали его Игорь Андреевич, он был ещё не старый мужчина лет сорока пяти, приятный в общении, эрудированный и, как мне показалось, грамотный специалист. К моему удивлению, он меня узнал и даже вспомнил, как зовут:

– Мария Ивановна! Проходите, присаживайтесь! Какими судьбами? Ещё интервью?

– Нет, я по личному вопросу. У меня с сыном не всё в порядке. Нужно показать психотерапевту. Чтобы человек был неравнодушный, выслушал сначала меня, потом с ним отдельно побеседовал.

– Никаких проблем! Сейчас всё устроим, – затем он включил громкую связь и обратился к секретарше:

– Ниночка, пригласи ко мне Ларину!

– Игорь Андреевич, надо же какое совпадение, моя девичья фамилия такая же. Это знак!

– Вот и хорошо. Если ещё нужна будет какая-то помощь, обращайтесь!

– Спасибо, Игорь Андреевич!

Минут через пять в кабинет вошла высокая светловолосая женщина примерно моего возраста, с короткой стрижкой и очень выразительными глазами, про которые можно сказать, что смотрят прямо в душу. Главный врач представил меня и попросил оказать содействие на самом высоком профессиональном уровне. А если бы я пришла с улицы? Всё же наш город отличается тем, что без знакомства, блата или протекции решать вопросы на любом уровне очень сложно! Психотерапевт, имени и отчества уже не помню, да это и неважно в моём рассказе, отвела меня в свой кабинет, предложила кофе и слушала мой эмоциональный монолог в течение двух часов, задавая наводящие вопросы. Успокоила, дала некоторые рекомендации и талон на приём через три дня.

Эпопея с психотерапевтом не дала результата. Мы с Сашей уговорили Егора сходить к ней хотя бы ради нас, он согласился, только в назначенный день врача на месте не оказалось – она заболела. Потом и вовсе он забыл о том, что дал нам честное слово, что сходит.

Между тем время шло, а в семье ничего не менялось. Создалось такое впечатление, что сына нам подменили, он дома физически находиться не мог, его выворачивало и тянуло в дом Валентины. Было бы ему хотя бы восемнадцать, я бы сама пошла к ней свататься, чтобы только прекратить каждодневную муку, медленное умирание. Сколько может прожить человек без сна? Если посадить его в камеру и капать на голову воду, то подопытный погибает на третий день. Мы живём в такой ситуации, когда нам не дают уснуть, с лета прошлого года, с момента знакомства Егора с Валентиной в тур клубе.

« 14 февраля 1990 года. Белгород.

Снова настроение ниже некуда. Сегодня получила письмо от Валентины, дышащее злобой и ненавистью. Да, я попросила мужа раздобыть её адрес и написала ей спокойное письмо, в котором просила не задерживать сына до полуночи, ведь он стал хуже учиться, грубить нам и не выполняет ни одного уговора. Я попросила по-человечески пожалеть нашу семью, которая из-за её прихоти стоит на грани развала. Ведь зло, посеянное Егором в доме, распространяется, мы все раздражены и ничего изменить не можем, если она не повлияет на Егора. Да, по прошествии времени, я понимаю, что зря я это сделала. Только локти кусать поздно. Из её письма я узнала, что сына мы уже потеряли, что у них такая любовь, которая победит не только разницу в возрасте, но и стоит высоко над мнением всех окружающих, на которое она «плюёт с большой колокольни»! Да и кто нам мешает жить спокойно, если она даже не знакома с нами? А чтобы добить меня окончательно, Валентина сообщила, что она «Дьявол во плоти», и нам с ней не справиться…

Как же наш сын попался в её ловушку? Её письмо ещё раз подтвердило, что она истеричка, эгоистка, человек с двойным дном. Эрудиция минус человечность. Ей не жалко никого, ни своих родителей, ни нас. Главное, чтобы ей было хорошо. После такого письма я долго не могла прийти в себя. Хоть в петлю лезь. За что мне такое? Родила сына, радовалась, любила беззаветно, а получаю в ответ одно горе. Отчуждение, злоба, непонимание – и нет света в конце тоннеля! Я снова вспомнила своё безрадостное детство, вся жизнь – сплошная мука, сплошная кровоточащая рана, которую как ни зашивай, всё равно нестерпимо болит. Все мои беды из детства. Я, да и Саша тоже, не смогли воспитать сына милосердным, человечным, добрым, ласковым, отзывчивым, готовым прийти на помощь самым близким и родным людям не только по зову сердца, а даже по одному печальному взгляду отца, матери или сестры. Почему он не научился отличать добро от зла, не стал близким и преданным своей семье, не может отдавать тепло своей души тем, кто его воспитал? И снова я задаю себе вопрос – могу ли я всему этому научить, если в детстве не получила тепла, любви и ласки? Росла одинокая, беспризорная, в нищете физической и духовной. Что я могла оттуда вынести? Как не надо жить и воспитывать своих детей? А как надо? Мне почти сорок, а я до сих пор не нахожу ответы на многие вопросы. Как преодолеть затянувшийся кризис и не разрушить то хорошее, что всё же было в нашей семье? Разве что мне уйти в монастырь… Господи, что за мысли? У нас же ещё есть Алёнка. Бедная моя девочка! В этой обстановке она такая же одинокая, как я в детстве. Нужно искать выход, Маша! Не плачь, здесь рыдай не рыдай, ничего не изменишь.»
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
6 из 9