Смерть Артура

– Что за шатер вижу я там?

– Сэр, это шатер того рыцаря, с которым вы сражались, сэра Пелинора; но самого его там нет. Недавно был у него поединок с вашим рыцарем по имени Эглам, бились они жестоко, но под конец бежал Эглам, ибо иначе быть бы ему убитым; он же бросился за ним в погоню и гнался за ним до самого Карлиона. Так что теперь мы с ним скоро повстречаемся на дороге.

– Вот это добрая весть! – молвил Артур. – Теперь у меня есть меч, я вступлю с ним в поединок и поквитаюсь.

– Нет, сэр, – сказал Мерлин, – ведь рыцарь этот устал после боя и погони, так что не будет вам чести от поединка с ним. Да и есть ли еще на свете рыцарь, чтобы сравняться с ним в мощи? Потому вот мой совет: пусть проедет он подобру-поздорову, ибо он еще сослужит вам верную службу, а после него – сыновья его. Скоро настанет день, когда вы от души рады будете выдать за него сестру свою в награду за верную службу. И потому не вступайте с ним в бой, когда встретите его.

– Я сделаю так, как ты советуешь.

Стал разглядывать король Артур меч свой, и очень он ему пришелся по вкусу. А Мерлин спросил его:

– Что больше вам нравится, меч или ножны?

– Меч мне больше нравится, – отвечал Артур.

– Не угадали, – говорит Мерлин, – ибо ножны эти стоят десяти таких мечей; покуда будут они у вас на боку, вы не потеряете ни капли крови, как бы жестоко ни были вы изранены. Потому храните ножны и держите их всегда при себе.

И поскакали они в Карлион. По пути повстречался им король Пелинор. Но Мерлин навел на него такие чары, что Пелинор не увидел короля Артура и так проскакал, не сказав ни слова.

– Дивлюсь я, – говорит Артур, – что рыцарь этот ничего не сказал.

– Сэр, он вас не видел; ибо увидь он вас, не разъехаться бы вам подобру-поздорову.

Вот прибыли они в Карлион, и все рыцари радовались возвращению Артура. Когда же услышали они о его приключениях, то подивились, зачем он так подвергал себя опасности в одиночку.

И однако рассудили все достойные мужи, что приятнее служить под началом такого сюзерена, который сам готов пуститься в приключения, как и его бедные рыцари.

XXIV

Как пришло к Артуру известие, что король Риенс одолел одиннадцать королей, и как он потребовал бороду Артура на опушку своей мантии

А тут прибыло посольство от короля Риенса, что правил Северным Уэльсом и был также королем всей Ирландии и многих островов. Слал он королю Артуру приветствия, сообщая, что он, король Риенс, разбил и победил одиннадцать королей и что каждый из них, ему смиренно покорился, дав отрезать свою бороду, сколько у кого бороды было. А теперь прислал он посольство за бородой короля Артура. Ибо король Риенс затеял оторочить себе мантию королевскими бородами и как раз не хватало на одну полу, потому прислал он за бородой Артура; а не то вторгнется он в его владения, все предаст огню и мечу и до тех пор не покинет пределов его королевства, покуда не снимет ему голову вместе с бородою.

– Ну, что ж, – отвечал Артур послу, – ты сказал, что тебе поручено было передать, а посольство твое наглейшее и грубейшее, какое когда-либо отправляли королю. Борода моя еще чересчур молода, чтобы делать из нее оторочку для мантии. А королю своему скажи, что я не обязан ему послушанием, надо мною он не старший; в скором времени он сам придет ко мне с поклоном, на коленях будет стоять предо мною, а не то, клянусь жизнью, не сносить ему головы! Ибо он прислал мне позорнейшее посольство, о каком только слыхивали на свете. Я знаю, что твой король ни разу еще не встречался в поединке с достойным противником. Вот и скажи твоему королю, что я сниму с него голову, если не поклонится он мне.

С тем и отбыл посол.

– Есть ли здесь кто-нибудь, – спросил тогда Артур, – знакомый с королем Риенсом?

Отозвался рыцарь по имени Нарам:

– Сэр, я знаю хорошо этого короля. Он муж могучий телом, мало кто на свете с ним сравнится, и весьма надменный. И не сомневайтесь, сэр, он выставит против вас великие силы.

– Ну, что ж, – молвил Артур, – дойдет у меня и до него черед.

XXV

Как было послано за всеми благородными детьми, рожденными в первый день мая, и как Мордред спасся

Между тем повелел король Артур привезти к нему всех младенцев, рожденных в первый день мая знатными дамами от знатных лордов; ибо Мерлин открыл королю Артуру, что тот, кто погубит его и все его земли, родился на свет в первый день мая. Потому и повелел он, чтобы прислали ему их всех под страхом смерти, и многие сыновья лордов и рыцарей были отправлены к королю. Был и Мордред послан к нему женою короля Лота. Посадили их всех на корабль и пустили по морю, а иные были четырех недель от роду, иные же и того моложе[34 - …иные были четырех недель, иные же и того моложе… – Любопытный случай неувязки, если вспомнить, что все эти дети, как сказано чуть выше, родились в первый день мая (May-day). Здесь можно предположить описку: правильно and som more, т. е. «иные старше» – на год и более (Wr I, 58).]. И по воле случая пригнало корабль тот к берегу, где стоял замок, и разбило, и все почти при этом погибли, только Мордреда выбросило волной, его подобрал один добрый человек и растил у себя до тех пор, пока не сравнялось ему четырнадцать лет от роду, а тогда он привел его ко двору, как о том повествуется дальше[35 - …как об том повествуется дальше в конце «Смерти Артура»… – Поскольку обещанного рассказа о детстве Мордреда в книге Мэлори нет вообще, представляется излишней попытка Винавера объяснить эту ссылку в духе его теории «отдельных книг» вмешательством переписчика (V 1298). Это – скорее всего ссылка на французский «Mort Artu», где содержатся все названные сведения.], в конце книги «Смерть Артура»[36 - «Смерть Aртypa» – первое упоминание этого названия в книге Мэлори. Впоследствии традиция приписала его самой книге в форме Le Morte Darrhur – с обоими варваризмами (мужской род артикля – ср. также Morgan le Fey – и сращение предлога с именем). Однако произошло это по ряду недоразумений. «Смертью Артура» называлась героическая английская аллитеративная поэма XIV в., где рассказывается, как Артур отправляется в поход на Луция, Мордред тем временем поднимает мятеж – и далее все как у Мэлори в кн. XXI. Сюжет этот, в основных чертах, восходит к знаменитой «Истории британских королей» Гальфрида Монмутского (1136) и, как мы видим, не включает книги о Тристраме и книги о Святом Граале (не говоря уже о ряде небольших разделов). Произведения с этим сюжетом существовали параллельно с артуровским циклом в виде отдельных книг – ср. помимо аллитеративной английской поэмы «Morte Arthure» также английскую строфическую поэму XV в. «Le Morte Arthur» и французский прозаический роман XIII в. «Mort Artu».Мэлори оторвал историю Римского похода от собственно истории смерти Артура и в своем заключительном колофоне дал ясно понять, что «Смерть Артура» и «вся книга о короле Артуре» – вещи разные. Однако Кэкстон в своем колофоне такого противопоставления не делает, и хотя Винкен де Ворде в издании 1498 г. еще не приписывает это название всей книге, в дальнейшем, по мере того как остальные «Смерти Артура» выходили из обихода и забывались, оно закрепилось за книгой Мэлори.].

А многие лорды и бароны Артурова королевства негодовали на то, что у них отняли и погубили детей, но вину за это возлагали больше на Мерлина, нежели на Артура. И из страха ли, из любви ли, но сохраняли мир.

Когда же посольство вернулось с ответом к королю Риенсу, разъярился он сверх всякой меры и стал собирать великое войско, как о том повествуется в книге о Балине Свирепом, которая следует за этой: там рассказывается, как Балин добыл себе меч.

Книга вторая

I

О девице, которая прибыла, препоясанная мечом, ища рыцаря таких достоинств, чтобы мог извлечь его из ножен

После смерти Утера царствовал Артур, сын его, и вел он в те дни великую войну за то, чтобы забрать в свои руки всю Англию; ибо тогда было много королей в пределах королевства Англии, а также в Шотландии, Уэльсе и Корнуэлле.

И случилось раз, когда был король Артур в Лондоне, приехал туда один рыцарь и поведал королю о том, что король Риенс, правивший в Северном Уэльсе, собрал великое множество людей, вторгся в его земли и предает огню и мечу верных подданных короля.

– Если воистину это так, – сказал Артур, – то великий будет позор моему королевскому достоинству, если он не встретит могучий отпор.

– Это воистину так, – отвечал рыцарь, – ибо я видел его войско своими глазами.

– Ну что же, – молвил король, – я позабочусь, чтобы был дан отпор его коварству.

И повелел король кликнуть клич, чтобы все лорды, рыцари и служилые дворяне в краткий срок съехались в замок Камелот[37 - Замок Камелот. – Название Камелот (Camelot) на карте современной Англии не сохранилось. Попытки отождествления его с реальными географическими пунктами делались с древних времен. Его усматривали и в современном Кеймелфорде (Корнуэлл), в Кеймеле (Сомерсетшир) (Wr I, 59), а сам Мэлори, вслед за Гальфридом Монмутским, не раз объявляет, что Камелот – это Винчестер (Гэмпшир).Последнее отождествление приобретает особый смысл, если иметь в виду, что Винчестер, расположенный в 100 км к юго-западу от Лондона, – столица Уэссекса, а с 828 г., когда уэссекские короли стали британскими королями, – столица Англии; только после норманнского завоевания роль столицы окончательно перешла к Лондону. Однако все эти – и многие другие – гипотезы лишний раз свидетельствуют лишь об изначальной сказочной природе артуровских мифов, которые разные писатели в разное время и по разным причинам стремились «привязать» к разным местностям, – так, Кеймел расположен по соседству со знаменитым Гластонберийским аббатством, вокруг которого концентрируется действие легенд о святом Граале и других разделов книги Мэлори. Что же до самого названия Камелот (Camelot, Camalot), то оно, по всей вероятности, восходит к лат. Camalodunum (возможно, от Camalos – валлийский бог войны), совр. Колчестер (Эссекс) – одному из центров Римской провинции Британия (см. Holmes U. Т. Old French Camelot. – «Romanic review», v. 20. N. Y., 1929, p. 231–236).], и король там устроит всеобщий совет и большой турнир. Когда прибыл туда король со своими баронами, и расположились они там, как казалось им лучше, приехала в замок также и одна девица, которую прислала великая Владычица острова[38 - Владычица острова (The Lady Lyle of Avilion). – Как справедливо отмечает проф. Винавер (V 1299), в такой форме это в самом деле выглядит как имя собственное (так оно и было воспринято дальнейшей литературной традицией – ср. «Лайли» Спенсера), что действительно отвечает последовательной тенденции Мэлори награждать анонимных персонажей именами (ср., например, Моргаузу и Элейну).Однако эти соображения, как кажется, ни в коей мере не противоречат объяснению Э. Феттерманн, реконструирующей процесс образования этого имени из соответствующего французского обозначения (La Dame de l’Isle Avalon) на английском языковой почве. (См. Vetterman Е. Die Baien-Dichtungen und ihre Quellen. – «Beihefte zur Zeitschrift fur romanische Philologie», LX, 1918. В настоящем переводе мы сознательно остановились на смысловой передаче этого имени – в ряду таких, как Владычица Озера (Lady of the Lake), Ланселот Озерный (Launcelot du La(a)ke), а не Ланселот Дюлак, или «Смерть Артура» (Le Morte Darthur), а не «Морт Дартюр», и т. д.] Авалона[39 - Остров Авалон – вероятно, от кельтск. avalla – яблоко (ср. яблоки Гесперид), «остров блаженных» кельтской мифологии (ср. «Плаванье Брана»). Издавна – с конца XII в. – отождествляется монастырскими легендами с местностью, на которой расположен Гластонберийский монастырь.]. Явилась она пред королем Артуром и поведала ему, откуда она, и объявила, что прислана она к нему с поручением. Тут скинула она с плеч свой плащ, богато отороченный мехом, и увидели все, что на поясе у нее – добрый меч, и король удивился этому и спросил:

– О, девица, для чего препоясались вы мечом? Вам не подобает это.

– Я поведаю вам причину, – отвечала девица. – Сей меч, что препоясывает меня, причиняет мне великие страдания и неудобства, но освободить меня от него может лишь рыцарь добрый, и по делам рук его и по праведной жизни, не ведающий низости, измены и обмана. Если я найду такого рыцаря, и он будет обладать всеми этими достоинствами, то сумеет вытащить меч у меня из ножен. Побывала я у короля Риенса, ибо люди говорили, будто при его дворе много славных рыцарей; и сам он пытался, и все рыцари его, но ни один не преуспел.

– Это великое диво, – сказал Артур. – Если воистину это так, я тогда и сам попытаюсь вытащить сей меч; не потому что мыслю о себе, будто я лучше всех остальных рыцарей, но просто начну первым и тем покажу пример баронам, дабы и они все попытались один за другим после меня. – И Артур взялся за ножны, потянул с силою, но меч не вынимался.

– Сэр, – сказала девица, – вам нет нужды тянуть и вполовину так сильно, ибо тот, кому суждено его вытащить, сделает это с легкостью.

– Верно, – отвечал Аргур. – А теперь пытайте удачи и вы все, мои бароны.

– Только смотрите, чтобы не быть вам запятнанным ни позором, ни изменой, ни хитростью, ибо тогда вы не преуспеете, – сказала девица, – ибо тот рыцарь должен быть чист душой и чужд коварства, и должен он быть благородного происхождения с отцовской стороны и с материнской.

Чуть не все бароны Круглого Стола, какие собрались там в то время, по очереди стали пытать удачи, но ни одному не дано было преуспеть. И девица тогда опечалилась превыше меры и молвила:

– Увы! А я-то думала, что здесь при дворе состоят лучшие в мире рыцари – без предательства и обмана!

– Клянусь, – сказал Артур, – на мой суд, тут перед вами лучшие рыцари в свете, но им не дано освободить вас, и это меня весьма печалит.

II

Как балин в обличии бедного рыцаря извлек из ножен меч, ставший потом причиной его погибели

Случилось же так, что в то время был у короля Артура на дворе бедный рыцарь, он полгода содержался там узником за то, что убил одного рыцаря, который королю Артуру доводился родичем. Имя же ему было Балин, и с доброй помощью баронов был он вызволен из тюрьмы, ибо у него была добрая слава и рождением он был нортумберландец. И вот пришел он потихоньку на королевский двор и увидел, над чем бьются там рыцари; тут сердце его взыграло, и захотелось ему тоже попытать удачи. Но был он беден и в бедных одеждах, и потому не стал протискиваться вперед. В глубине же души своей он твердо знал, что не ударит в грязь лицом, если только судьба ему будет благоприятствовать. И когда девица поклонилась королю Артуру и всем баронам и собралась в обратный путь, этот рыцарь Балин обратился к ней и сказал:

– Благородная девица, я молю вас о милости, чтобы вы дозволили и мне попытать удачи, как другим лордам. Хоть я, может, и бедно одет, все равно в душе моей я столь же твердо верю в удачу, как и иные из этих лордов, и думается мне, что дано мне тут преуспеть.