Перворожденный

– Я знаю, о чем ты, – отозвался Ситас. – Но Пророк запретил использовать Зов, чтобы вернуть Кит-Канана. Я не могу нарушить его приказ.

– Ах, вот как, – криво усмехнулся мат. – Но Пророк нуждается в моих услугах, чтобы излечиться от лихорадки. Может, нам удастся заключить сделку!

Ситасу начинала надоедать наглость этого чужеземца. Сделка с Пророком, ни больше, ни меньше! Но пока есть хоть какая-то надежда вернуть Кита – или вылечить отца…

Ведведсика молчал, чувствуя, что надежнее позволить Ситасу самому принять решение.

– Что я должен сделать, чтобы призвать Кит-Канана домой? – наконец выговорил Ситас.

– Если у тебя есть какая-нибудь вещь, которая сильно ассоциируется с братом, это поможет тебе сконцентрироваться, сфокусировать мысли.

После долгого, напряженного молчания Ситас заговорил.

– Я отведу тебя к отцу, – сказал он, снова поднося сломанный меч к горлу жреца. – Но если хоть одно из твоих слов окажется ложью, я отдам тебя Придворному Совету Жрецов и тебя будут судить как предателя и шарлатана. Тебе известно, как они поступают со служителями недозволенных культов?

Ведведсика небрежно махнул рукой.

– Отлично. Идем!

Когда Ситас открыл дверь, Ведведсика схватил его за локоть. Принц в ярости смотрел на руку жреца, пока тот униженно не убрал ее.

– Я не могу расхаживать по дворцу в своем обычном виде, великий принц, – загадочно произнес Ведведсика. – Таким, как я, необходимо скрываться.

Он вытащил из-за пояса маленькую бутылочку и открыл пробку. Комната наполнилась едким запахом.

– С твоего позволения, я воспользуюсь этой мазью. Когда она нагревается теплом тела, то создает вокруг меня облако неопределенности. Ни один встречный не будет уверен, что он видит или слышит нас.

Ситас почувствовал, что у него нет выбора. Ведведсика капнул красноватого масла на пальцы и изобразил на лбу у Ситаса, а затем на своем магический знак. Масло жгло кожу, и Ситасу сильно захотелось стереть с лица ядовито пахнущую дрянь, но одетый в серое волшебник, по-видимому, не испытывал неудобств, и принц подавил свое желание.

– Следуй за мной, – сказал Ведведсика. По крайней мере, эти слова возникли в мозгу принца. Они доносились будто бы издалека, нечетко, словно жрец говорил со дна колодца.

Эльфы поднялись по ступеням, миновав трех горничных. Ситас лишь смутно различал фигуры девушек, хотя фон – лестница и стена – были видны ясно. Взгляды служанок скользнули по принцу и его спутнику, но на лицах не отразилось ничего. Они продолжали спускаться по ступеням. «Облако неопределенности» действовало именно так, как описывал Ведведсика.

Ситас и Ведведсика достигли предпоследнего этажа и остановились перед покоями Пророка. У дверей бездельничали слуги, не обратившие никакого внимания ни на принца, ни на жреца.

– Странно, – пробормотал Ситас, и его слова падали с губ подобно каплям ледяной воды. Голос звучал приглушенно. – Почему они не внутри, не с Пророком?

Открыв дверь, Ситас вбежал в комнату.

– Отец? – позвал он.

Ситас миновал переднюю комнату, Ведведсика следовал за ним, не отходя ни на шаг. Оглядев комнату, принц заметил на каменном полу у окна скрюченную фигуру и закричал, зовя на помощь.

– Они тебя не слышат, – произнес рядом голос Ведведсики.

Принц в отчаянии упал на колени и поднял Ситэла. Каким легким он был, этот великий эльф, правитель огромного народа! Когда Ситас положил отца на кровать, веки больного дрогнули и он открыл глаза. Лицо его свело судорогой.

– Кит? Это ты? – спросил Ситэл чужим, потусторонним голосом.

– Нет, отец, это я, Ситас, – вне себя от горя, ответил принц.

– Ты хороший мальчик, Кит… но упрямый глупец. Зачем ты обнажил оружие в Башне? Ты же знаешь, что это священное место.

Ситас повернулся к Ведведсике, стоявшему в ожидании.

– Сними с нас заклятие! – свирепо потребовал он.

Жрец поклонился и, смочив кусок ткани в умывальнике, начисто вытер лоб принца. Туман, застилавший его зрение и слух, немедленно исчез. Через несколько секунд рядом, словно из ниоткуда, возник колдун.

Ведведсика проворно извлек из кармана какие-то сушеные травы и раскрошил их в оловянный бокал, стоявший на столике у кровати Пророка. Ситас озабоченно наблюдал за его действиями. Затем жрец смочил высохшие листья в красном нектаре, поболтал бокал, чтобы перемешать все это, и протянул напиток принцу.

– Дай Пророку выпить это, – уверенно сказал Ведведсика. – Это поможет ему прийти в себя.

Ситас поднес напиток ко рту отца. Как только первые капли нектара коснулись его губ, беспомощное выражение исчезло из глаз и он крепко ухватился за запястье Ситаса.

– Сын, что со мной? – Он взглянул за спину Ситаса и, заметив колдуна, резко произнес: – Что ты здесь делаешь?! Я за тобой не посылал!

– Нет, посылал, великий Пророк. – Ведведсика отвесил глубокий поклон. – Твой воспаленный мозг несколько часов назад призвал меня на помощь. Я пришел.

– Ты его знаешь, отец? – спросил Ситас.

– Слишком хорошо. – Ситэл откинулся на подушки, и сын убрал бокал. – Жаль, что тебе пришлось встретить его при подобных обстоятельствах, сын мой. Я должен был предупредить тебя.

Ситас взглянул на Ведведсику со смесью благодарности и, отвращения:

– Он здоров?

– Пока не совсем, мой принц. Мне нужно приготовить еще кое-какие зелья. Они излечат Пророка.

– Тогда начинай, – приказал принц.

Ведведсика не шевельнулся.

– А как же наша сделка?

Ситэл кашлянул.

– Что еще за сделку ты заключил с этим старым пауком? – потребовал он ответа.

– Он излечит тебя от лихорадки, если ты позволишь мне призвать Кит-Канана домой, – откровенно пояснил Ситас.

Ситэл удивленно нахмурил седые брови и пристально взглянул на сына, но тот отвел глаза.

– Призвать Кита? – недоверчиво переспросил он. – Ведведсика, ты же не занимаешься благотворительностью. Что ты хочешь извлечь из всего этого для себя?

Жрец снова поклонился:

– Я лишь прошу наследника Пророка наградить меня так, как он сочтет нужным.