У тебя мое лицо

Он шел ко мне медленно, словно каждое движение давалось ему с трудом.

– Не вижу в этом смысла, – ответила я, подхватывая сумку. – Я все уже решила и плевать, что вы считаете, будто я не готова.

– О, ты готова, – Александр подошел ко мне вплотную, и я почувствовала запах сандалового дерева и алкоголя. – Ты готова больше, чем все мы вместе взятые.

Он тягуче медленно протянул ладонь и положил ее на мою щеку. Его рука была теплой, и я невольно прильнула к ней, желая найти в этом прикосновении успокоение. Это тепло было заботливым, как прикосновение отца. Александра смотрел на меня вдумчиво и не осуждающе. И за это я ему была благодарна.

– Отпустите? – спросила я, прикрыв глаза, запоминая его прикосновение.

– Зов сильнее разума, но я надеялся, что он придет к тебе гораздо позже, – почти шепотом ответил Александр. – Прощай, Мия, – он прикоснулся губами к моему лбу.

Я развернулась и пошла в сторону парковки, едва сдерживая слезы. Утопая в чувстве вины, но переставляя ноги вперед. Шаг, еще шаг. Левой, правой, левой.

– Мия? – тихо позвал Александр, и я все-таки обернулась.

Он стоял посреди оружейной и смотрел мне вслед.

– Не возвращайся никогда.

Эти слова наотмашь ударили меня, сбив дыхание. Я молча кивнула и резко открыла дверь парковки, уже чувствуя подступающие горячие слезы. Да, я знала о правилах: победивший перевертыша, больше не возвращается в усадьбу. Только никто так и не успел мне рассказать почему. Да и какая уже была разница? Дверь оружейной закрылась за мной, как и обратный путь.

С щелчками включались лампы на парковке, освещая аккуратно припаркованные машины. Воздух пах пылью.

Я прошла вдоль рядов автомобилей и мотоциклов, задумавшись, какую машину взять. Мой взгляд остановился на неприметном седане серого цвета. Такие тысячами заполняют городские улицы. В меру маневренные и быстрые, не занимающие много места и особо не маркие. То, что надо, чтобы слиться с общим потоком.

Закинув сумку в багажник, я забралась в салон. Он был стерильно чистым, без всяких аксессуаров и посторонних предметов. О владельце такого автомобиля ничего нельзя было сказать – какого он пола, какой имел заработок или привычки. Безликое и бездушное транспортное средство. Как раз то, что нужно.

Ключи нашлись в бардачке. Я завела мотор, и машина издала тихое рычание.

Не дав себе времени на раздумья, я выехала с подземной парковки. Солнце уже светило ярко, щедро целуя своими лучами мир вокруг. Утренний туман мягко стелился по земле, погружая в молочную дрему усадьбу и дорогу.

Медленнее, чем нужно, я ехала мимо места, которое стало мне домом и убежищем. Входная дверь открылась и из нее выбежал Рич в одних спортивных штанах. За ним выбежала Михаела. Рич что-то кричал, его лицо исказилось болезненной гримасой.

Мои друзья стояли на крыльце усадьбы и сиротливо ежились от утреннего холода. Я вдавила педаль газа в пол, машина громко взревела и рванула вперед, поднимая за собой клубы дорожной пыли. В ней скрылся мой дом, мои друзья и последние надежды на возвращение.

Впереди стелилась дорога, ровно гудел двигатель. Я ехала вперед, смаргивая горячие слезы и просила прощения у всех, кого оставила позади.

Глава 9

Мобильного интернета оставалось как кот наплакал. Пришлось остановиться в придорожном кафе, а заодно попить кофе и привести мысли в порядок.

В кафе едко пахло старым фритюрным маслом и потными телами дальнобойщиков, которые сидели возле барной стойки. Зато тут был Wi-Fi и лучшие шашлыки на всю область, если судить по аляпистой вывеске над дверью.

Я пристроилась за дальним столом и натянула на голову капюшон толстовки, не желая привлекать внимание. Стычки с бравыми ребятами не входили в мои планы, а доступ в интернет был нужен позарез.

Ко мне подошла официантка в экстремально короткой юбке. Она, не прекращая жевать жвачку, приняла у меня заказ на кофе. Под ее настойчивым взглядом пришлось заказать еще и сырники со сгущенкой.

Девушка ушла, а я быстро вбила пароль от Wi-Fi, который был приклеен скотчем прямо к столу. На страничке перевертыша была тишина с прошлого вечера. Она выложила какой-то глубокомысленный пост и сториз, желая подписчикам спокойной ночи. Судя по локации, она была дома.

Я тихо выдохнула, обрадовавшись, что она еще не подалась в бега. И это мне казалось странным. Сразу вспомнились слова Берты, о том, как мне повезло, что перевертыш находится так близко и постоянно светится в социальных сетях. Очень не хотелось, чтобы она просто выжидала меня как паук в раскинутой липкой сети.

И почему она так испугалась при наших прошлых встречах? Почему убегала от меня, поджав хвост, но не вступала в бой? Перевертышей описывали нечеловечески сильными и опасными, но никак не трусливыми.

Официантка принесла сырники с кофе и молча ушла.

Отпив из стаканчика, я поморщилась. От нормального кофе у этого напитка было только название, а на вкус оно напоминало бурду, заваренную на воде, в которой полоскали половую тряпку. Зато сырники оказались недурственными, но они скорее всего, были просто разогретым полуфабрикатом.

Есть не хотелось, но я заставила себя доесть сырники, понимая, что силы мне еще пригодятся. Кофе допивать не решилась.

Оставив на столе смятую купюру в два раза больше, чем мой счет, я сходила на дорожку в уборную и села в машину.

Солнце прорезало редкие облачка. Воздух казался обманчиво теплым, но уже дул холодный ветерок. Скоро похолодает, а солнечный свет будет нашим редким напоминанием о тепле.

Вырулив на трассу, я включила радио. Bridy пела грустную мелодию, сопровождаемую аккордами фортепиано. Дорога ровным полотном стелилась передо мной, прорезая путь сквозь дремучий лес. Изредка мне на встречу ехали фуры, периодически мигая и предупреждая о засевших в засаде ДПСниках. Но меня никто не остановил. В город получилось заехать без пробок на относительно свободный проспект.

Я припарковалась с другой стороны дома, в котором еще недавно жила. Посмотрела в свои окна. Кто-то зашторил их плотными занавесками, как будто боялся солнца. Я же любила свою квартиру за то, что в ней всегда было много света.

Закурив, я присела на лавочку поближе к подъезду и начала ждать. Хотя, стоило попробовать пробраться в дом, выманить перевертыша и завалить ее прямо на месте. Но я решила подождать.

Во дворе было тихо. Мамочки с колясками выгуливали детишек, гневно посматривая на меня. Я была кем-то новым в их маленьком дворовом мирке, так еще и курила, как паровоз.

Решив размять ноги, я подошла к подъезду. На двери красовались знакомые надписи: «Сашка лох», «С+Д=L» и еще какие-то каракули из серии наскальной живописи древних людей. Забавно, но я и не задумывалась сколько лет этим надписям. Кажется, они существовали столько, сколько я себя помню.

Из подъезда пахло знакомо. Не противно, но специфично, как будто каждый житель вносил свой запах в общую атмосферу, принося и оставляя в нем частичку себя. В определенное время тут сильнее пахло мандаринами, хвоей и чувством предвкушения. По праздникам или выходным ощущались запахи мужской туалетной воды и женских духов, с нотками лака для волос.

Подъезд был маленьким мирком в огромном мире. Я скучала по прошлой жизни, такой простой и тихой. Там не было монстров, перевертышей и прочей хрени, которая никак не вписывалась в картину мира обычного человека. В этом мире все было понятно и просто. Не то что сейчас.

Дверь распахнулась и на улицу выскочила миниатюрная девушка в кокетливом платье персикового цвета и легком пальто. Она пробежала мимо меня и крюк в моей груди вдруг натянулся так сильно, что я подалась за девушкой. Это была она.

Девушка остановилась и медленно повернулась ко мне. Она была красивая. Волосы уложены мягкими волнами, легкий макияж только подчеркивал острые скулы и изгиб губ. Неужели и я такой была? Или могла быть, но не становилась?

Она смотрела на меня расширенными глазами, но стояла, как вкопанная. Я же сделала уверенный шаг вперед, проверяя пистолет, закрепленный на поясе и скрытый широкой толстовкой. Рядом висели эликсиры.

– Что ты тут делаешь? – спросила перевертыш писклявым голосом.

– Странный вопрос, – ответила я, удивляясь тому, что она решила поговорить. – Пришла за тобой, естественно. Ты, кажется, кое-что украла у меня и пришло время вернуть это, – мой голос казался совсем незнакомым – он был слишком низким.

Так говорят маньяки, которые заманили свою жертву в ловушку и пытаются успокоить ее. Чтобы не рыпалась и не орала на всю округу.

Перевертыш рванула с места и побежала. В этот раз она была не на каблуках, поэтому улепетывала еще быстрее. Я, выругавшись, выхватила из чехла шприц с адреналиновым эликсиром и всадила его себе в шею. Выкинув пустой шприц, я побежала за перевертышем, уже чувствуя, как по венам начинает бежать энергия.

Пульс зашкаливал, зрение и слух стали четче, позволяя не терять из вида перевертыша. Она побежала в сторону стройки. Той самой, которая уже несколько лет как раскинулась за нашим домом.

Кто-то выкупил часть промзоны и гаражного кооператива и решил построить там новый жилой комплекс. Поэтому последнее время мы слушали звуки стройки днем и ночью, вперемешку с криками рабочих и матами прорабов.

Перевертыш с удивительной прытью перескочила через забор. Я остановилась возле него, вспомнив нашу предыдущую встречу. Но тут ей деваться было некуда.

Не сбивая темп, я быстро перелезла через забор и огляделась. Стандартная стройка. Много грязи, не понятно, что происходит, запах пыли и удивленные взгляды рабочих. Я побежала вперед, двигаясь по собственному навигатору. Перевертыш вбежала по лестнице одного из четырех домов-исполинов.