С тобой

И вот уж не знаю – это мои жалобные мольбы так подействовали, или чрезмерная загруженность Пола на работе поспособствовала, но за две недели Дэвенпорт мне так ни разу и не позвонил. Как, впрочем, и дальше от него тоже ни слуху ни духу.

Если вначале я нарадоваться не могла отсутствию его звонков и возможности двадцать четыре на семь быть рядом с сыном, то теперь мне с каждым днём всё больше кажется это странным. Может, Пол передумал трахаться со мной? Или вовсе забыл о моём существовании, даже несмотря на то, что я должна ему денег? Я же знаю, что сто тысяч для него как капля в море. Ему от них ни жарко, ни холодно. В отличие от меня. Эта сумма не только покрыла все затраты на лечение, но и позволит мне временно обойтись без работы и много времени посвящать Джей-Джею. Что я, собственно, и делаю ежедневно, при этом морально готовлюсь в любой момент увидеть имя мужа на дисплее айфона.

Все следующие три недели после нашего возвращения домой я почти не отхожу от сына ни на шаг. Сплю с ним вместе, кормлю, заставляю его принимать необходимые лекарства, играюсь, слежу, чтобы он не перетруждался, гуляю с ним в парке, так как свежий воздух сейчас ему необходим, как никогда раньше, и отвожу Джей-Джея на плановые осмотры в клинику, где врач каждый раз успокаивает меня заявлением, что с малышом всё в порядке. Никаких отклонений в восстановлении не замечено.

Вот и сегодня после очередной проверки мой протяжный выдох облегчения, должно быть, слышит вся больница. А затем, когда Мариса с Джереми покидают кабинет врача, чтобы спуститься в гардероб за верхней одеждой, я на радостях даже накидываюсь на доктора с объятиями.

Обычно я не выражаю так бурно свои эмоции медперсоналу, но в этот раз ситуация иная. Я не могу оставаться сдержанной, когда дело касается жизни моего сына, и сжимаю хирурга в объятиях до хруста в костях, вываливая на него поток искренних благодарностей.

– Я просто делал свою работу, мисс Дэвенпорт. Но если вы и дальше будете меня так сильно сжимать, то, боюсь, я не смогу продолжить это делать, – с усмешкой произносит врач, и я наконец ослабляю хватку своих рук.

– Простите. Это всё эмоции. И прошу вас, не надо никаких мисс. Я ведь уже говорила, что можно просто Кортни. Как-никак, вы наш герой, и нам предстоит с вами ещё часто видится.

– Вообще-то, нет. Нужды приходить ко мне больше нет. Теперь вам нужно ежемесячно посещать только кардиолога и педиатра.

– Вот как… Ну, хорошо. Но вы всё равно можете обращаться ко мне на «ты», – улыбаясь во все тридцать два зуба, продолжаю удерживать руки на широких плечах и смотрю доктору точно в глаза.

А они у него красивые – вдруг подмечаю я. Зелёные, с мелкими жёлтыми крапинками в окантовке радужки. Да и сам он очень даже ничего. Высокий, крепкий. Тёмно-русые волосы, выразительные черты лица, прямой нос, тонкие, но притягательные губы. И очаровательная улыбка. Единственное, что меня напрягает, – это его донельзя пристальный взгляд.

– Хорошо, Кортни. Меня тоже можешь называть просто Даррен, – произносит он низким голосом, и лишь тогда мой разум одновременно пронзают два озарения.

Первое – я впервые вижу в докторе не специалиста, прооперировавшего моего сына, а именно мужчину. Причём весьма привлекательного.

Второе – руки этого привлекательного мужчины обхватывают мою талию, а зелёный взгляд сканирует моё лицо с отнюдь не просто дружелюбным интересом.

– Хорошо, – ощутив резкий скачок сексуального напряжения, выдавливаю из себя я, и Даррен тут же отстраняет от меня свои руки, будто только сейчас заметил, что всё это время они удерживали мою талию. Я тоже убираю свои ладони с его плеч и делаю несколько шагов назад.

Что это только что было? Непонятно. Врач, конечно, видный мужчина, но он врач моего сына. Таких странных искрящих моментов между нами быть не должно. Мне сейчас совсем не до этого. И радует, что Даррен это понимает, быстро возвращая наш разговор к теме о Джереми. Хотя даже если бы он и решил перевести наше чисто медицинское общение в другое русло, ничего не вышло бы. По крайней мере, не в ближайшие месяцы, пока мои мысли заняты не только восстановлением сына, но и бывшим мужем, который – надо же! – наконец соизволяет позвонить мне именно во время разговора с Дарреном. Будто издалека учуял появление другого кобеля со мной поблизости, ей-богу.

– Прости, мне нужно срочно ответить. Я отлучусь буквально на минуту, – извиняющимся тоном сообщаю я и, получив в ответ понимающий кивок, выбегаю из кабинета.

Вдох, выдох… Прикладываю руку к груди, желая угомонить ускорившееся сердцебиение, и отвечаю на вызов.

– Привет. Неужели ты обо мне вспомнил? – произношу максимально непринуждённым голосом, будто этот звонок для меня ничего не значит. Будто я одновременно не надеялась, что Пол обо мне забыл, и не ждала его звонка как манны небесной.

– Диктуй свой адрес. Сегодня в полдевятого вечера водитель заедет за тобой и доставит ко мне, – проигнорировав мой вопрос и опустив приветствие, командует Пол. И его приказ вызывает во мне куда более сильную дрожь, чем родной голос.

– Лучше ты диктуй адрес, где я должна быть. Я сама приеду.

На том конце слышится усталый, неодобрительный выдох.

– Кортни, если я говорю дать мне свой адрес, значит ты тут же его даёшь. Разве это так сложно?

– Нет, не сложно.

Просто не хочу, чтобы он знал, где я живу. И Пол как будто считывает мои мысли даже с расстояния.

– Тогда прекращай бояться, что я нагряну в гости, и дай адрес. Мне он нужен не для визитов к тебе, а для того, чтобы водитель тебя забрал, довёз до нужного места и передал тебе ключи от квартиры. Я пока ещё не до конца уверен, во сколько сегодня освобожусь. Не хочешь же ты ждать моего появления под дверью как собака? – спрашивает Пол, вынуждая меня сцепить зубы до скрежета.

Меня вымораживает монотонная интонация его голоса. Вымораживает, что он разговаривает со мной, как с подчинённой. Вымораживает, что он даже не соизволил уточнить, смогу я сегодня куда-то приехать или нет. И это его небрежное «ждать как собака» тоже вымораживает не на шутку, однако я быстро пресекаю своё раздражение. Вспоминаю, как сильно он мне помог и что я сама на всё это подписалась по определённой, очень важной для меня причине, и покорно озвучиваю свой адрес.

– Записал. До вечера.

И это всё, что я слышу в ответ, прежде чем Пол сбрасывает вызов.

Глава 5

Кортни

Всю дорогу до неизвестного адреса я не прекращаю волноваться как школьница, впервые идущая на свидание с мальчиком. Сердце колотится, руки подрагивают, а в области солнечного сплетения всё стянуто напряжением. Мне стоит неимоверных усилий сохранять внешнее спокойствие и даже безразличие. В то время как водитель не в силах прекратить оценивать меня, то и дело бросая на меня взгляды через зеркало заднего вида.

Ещё бы! Я выгляжу неотразимо. Аля элитная эскортница. Сегодня я марафетилась не один час. Искусный макияж, сочные алые губы, длинные волосы уложены крупными волнами, элегантные кожаные ботильоны на каблуках, чёрное, облегающее платье, а под ним – пикантный комплект Agent Provocateur. И пусть из-за пальто водителю не виден полностью мой соблазнительный наряд, ему вполне хватает моего лица и той сексуальной энергии, которая из меня прямо-таки бьёт фонтаном. И всё по вине чёртова Дэвенпорта.

Одна лишь мысль о том, что совсем скоро мы с ним окажемся наедине и будем трахаться, как в старые добрые времена, вынуждает меня заёрзать на сиденье и сжать крепче ноги, между которых всё давно пульсирует от возбуждения.

Да, чёрт побери! Я до безумия хочу Пола. Даже несмотря на его явную неприязнь ко мне и образ наших отно… Поправочка: нашего временного секс-сотрудничества.

Наверное, какая-нибудь нравственная святоша на моём месте сейчас занималась бы самобичеванием и корила бы себя за то, что будет заниматься сексом за деньги, но я такой ерундой страдать не собираюсь. Мне нужны были сто тысяч. Пол мне их дал, запросив взамен отдать долг натурой. Я согласилась. Моего сына прооперировали. Он в безопасности. Точка.

К тому же я никогда не осуждала женщин, которые зарабатывают с помощью своего тела. Каждый волен жить, как ему хочется. И каждый сам решает, что для него норма, а что – безоговорочное табу.

Насчёт секса со стариком Мартином я бы ещё двести раз подумала и обратилась к нему только в том случае, если бы уж совсем не оставалось других вариантов получить нужную сумму. А временно побыть любовницей своего бывшего мужа для меня более чем приемлемо. Да ещё и стопроцентно доставит мне удовольствие, которого я давно не испытывала.

Я помню, насколько Пол хорош в сексе. А после множества свиданий с другими мужчинами, я поняла, что в постели для меня до сих пор нет никого лучше Дэвенпорта. Я знаю его тело и все предпочтения, как свои пять пальцев, а он знает мои. Пол меня чертовски привлекает, будоражит и возбуждает. Да, наша связь чревата для меня неприятными последствиями, но единожды я уже сумела пережить наше расставание, сумею сделать это и во второй раз. Особенно учитывая, что наши встречи ограничатся всего пятью месяцами, а не девятью годами отношений, восемь из которых мы были женаты.

Разница существенная, не правда ли? Так что мне стоит отогнать прочь ненужные мысли о будущем и сконцентрироваться на нашей грядущей встрече.

Водитель привозит меня в новый спальный район Спрингфилда. Он хорошо мне знаком – когда-то я рассматривала вариант купить здесь квартиру, но в итоге поняла, что приобретение недвижимости в этом комплексе мне не по карману. Цены заоблачные. Приемлемые только для таких состоятельных людей, как Пол.

Интересно, он давно здесь живёт? Купил тут апартаменты сразу после развода? И почему решил назначить встречу у себя дома? Честно говоря, я даже удивлена немного. Почему-то думала, что он снимет номер в отеле, а не позволит суке из прошлого войти на свою территорию. Но раз уж Пол разрешает, то я с удовольствием посмотрю, как он живёт, будучи холостяком. А я уже убедилась, что Дэвенпорт не состоит в отношениях. Ни с той белокурой Евой, ни с кем-либо ещё.

Он всегда был верным, честным и терпеть не мог измены. Даже походы налево своих близких друзей Пол не одобрял. Молчаливо, без осуждения, но не одобрял. Сам же всегда придерживался мнения: если захотелось другого человека, то сначала нужно расстаться со своим партнёром и только потом переключаться на нового.

Открываю ключом квартиру и прохожу внутрь, оказываясь в просторной студии, выполненной в минималистическом стиле. Светлые стены, высокие потолки, лаконичная мебель. В главной комнате горит приглушённый свет, а, значит, Пол уже на месте.

– Пол? – зову я, но в ответ тишина.

Сняв пальто, осматриваю кухню, гостиную и спальню, но нигде не нахожу его. Слышу звук текущей воды из ванной комнаты и понимаю, что Пол в душе.

Первый порыв – сбросить с себя одежду и присоединиться к нему, но я сдерживаюсь. Хочу чтобы он сначала увидел меня во всей красе.

Пока жду его, тщательней осматриваю апартаменты. Все комнаты выглядят необжитыми и до безупречности чистыми. Здесь присутствует вся необходимая для житья мебель, но нет ни одной личной вещи Пола. Ни фотографий, ни разбросанных вещей, ни декораций, ни даже продуктов в холодильнике. Только барная секция наполовину заполнена бутылками алкоголя – и на этом всё.

Не густо. У Пола, что ли, спиртная диета? Или он настолько много работает, что постоянно питается в ресторанах, а домой возвращается только для ночёвки?

Мой осмотр квартиры и череду вопросов прерывает звук открываемой двери и мерные шаги, доносящиеся из спальни. Несколько секунд – и в гостиную входит Пол. Мы встречаемся взглядами, и в комнате вмиг становится так жарко, словно все батареи разом врубились на полную катушку.

Дыхание затрудняется, по телу пролетает волна жара. А всё потому, что Пол, мать его, мокрый и практически голый. Одно лишь банное полотенце, повязанное вокруг бёдер, скрывает его шикарное крупное тело. А оно реально шикарное. Ещё круче, чем в моих воспоминаниях. Крепкое, мышечное, поджарое и какого-то чёрта загорелое, будто Пол недавно вернулся с солнечного курорта. Хотя, возможно, так оно и есть, ибо солярий он никогда не посещал. Не видел в этом необходимости, ведь у него, как и у меня, сам по себе оттенок кожи довольно смуглый.