С тобой

Чуть приподнимаюсь, скользя половыми губами по напряжённому члену, и смачно провожу языком по его шее, прежде чем сцепить зубы в чувствительном месте, где пульсирует венка.

Вместо очередного выдоха Пол издаёт сдавленный хрип и усиливает хватку ладони на моей ягодице настолько, что на ней определённо останутся следы. Но и на это мне по барабану.

– А, может, так нельзя?

Продолжаю двигать бёдрами, создавая трение между нашими телами. Ныряю пальцами в его густые, чуть вьющиеся на концах волосы, и резко тяну их, склоняя голову набок, чтобы открыть себе больше доступа к его шее.

– Или так?

Поднимаюсь губами выше, к уху. Кончиком языка скольжу по раковине и кусаю мочку, наслаждаясь видом россыпи мурашек, заполонившей тело Пола. Ухмыльнувшись, передвигаюсь к линии челюсти, кусаю подбородок и, встретившись с тёмными, горящими нетерпением глазами, издаю жалобный стон. Не специально, а из-за нарастающей пульсации между бёдер. Непрерывное скольжение складочек по члену распаляет не только Дэвенпорта, но и меня тоже. Но я не собираюсь быстро переходить к главному. Хочу ещё немного подразнить начальника.

Отодвигаюсь от лица Пола и опускаю взгляд вниз, к месту, где моя промежность скользит туда-сюда по члену и задевает клитором венки, обильно обмазывая Дэвенпорта влагой. О да, я теку как изголодавшаяся по мужчине самка и нисколько не смущаюсь этого. Меня вообще мало чем можно смутить. И в жизни, и тем более в сексе. Наоборот – сцена того, как член трётся между влажными губами, утопая в моей смазке, заводит ещё сильнее. И меня, и Пола. Он тоже залипает на этой картине, точно зачарованный. Сглатывает, тяжело дышит. Ожесточённо сминает мою задницу, помогая мне двигаться в нужном ритме. И я двигаюсь, чувствуя, как напряжение в сердцевине бёдер нарастает с нереальной скоростью.

Биение сердца ускоряется, доселе кипящая во мне злость с каждой секундой всё сильнее сменяется похотью. Во рту становится сухо как в Атакаме, и я перевожу взгляд с горячей сцены на рокс, который Дэвенпорт вот-вот сломает – настолько сильно он его сжимает.

– Дай мне, – пробежав пальцами по соблазнительным венам на мужском предплечье, сквозь стон требую я и забираю бокал. Подношу к пересохшим губам и залпом выпиваю остатки алкоголя.

Если я когда-то и пила, то всегда отдавала предпочтение крепким напиткам, а не девчачьим коктейлям. Но я давно уже не употребляла ни грамма, поэтому с непривычки ротовую полость и горло неслабо обжигает, и несколько капель жидкости скатываются по моему подбородку и ниже.

– Что, и облизывать меня брезгуешь? – с громким стуком поместив рокс на столик, ехидно спрашиваю я.

Дэвенпорт отслеживает путь янтарной капельки, а затем поднимает на меня обжигающий взгляд.

– Ты такая дура, Кортни, – цедит он, и я даже не успеваю подумать, почему это я дура. Пол накрывает мою грудь ладонями, подаётся вперёд и слизывает каплю, пробегающую между округлостями.

Всего одно влажное прикосновения языка, а меня с затылка до пят горячей волной омывает. Я даже вздрагиваю и сбиваюсь с заданного ритма, но Пол немедленно возвращает руки на мои ягодицы и помогает мне вернуться в строй. Губами налетает на чувствительные соски, вбирает то один, то второй. Кружит языком по ареолам, ласкает их, дразнит, доводя меня до помешательства.

Пол это умеет. И знает, как заставить меня стонать. Как соблазнить и довести до безумия в отчаянном желании ощутить его внутри себя. Его язык с жадностью касается моей груди, руки воспламеняют кожу бёдер. Я откидываю голову назад и растворяюсь в удовольствии, оглушая пространство комнаты своими громкими стонами. Цепляюсь пальцами за широкие плечи, сжимаю, массирую, царапаю, а Пол больше и слова не говорит против. Его рот занят другим, куда более важным делом.

Я не просто таю под его жадным напором, а горю, взрываюсь как порох. Тело дрожит, жар между бёдер убивает, вынуждая меня извиваться в нетерпении. Сознание плывёт, перед глазами всё двоится.

– Сука, чего же ты так течёшь? – оторвавшись от моей истерзанной груди, хрипло произносит Пол и впивается в моё лицо мутным взглядом.

– Потому что хочу, – еле слышно, сквозь очередной стон бормочу я.

– Чего хочешь?

– Тебя.

– Меня? – жёстко обхватывает рукой мои скулы, вынуждая посмотреть ему в глаза.

– Да.

– Уверена?

Хочу ответить: «конечно», но из горла вылетает лишь невнятное мычание, когда мою щёку внезапно опаляет шлепок. Не сильный, но ощутимый. Как я люблю. Нет, не так… Я просто обожаю эту грубость во время прелюдии и секса. Крышесносное удовольствие с толикой насилия. И об этом Полу тоже известно. Он повторно сдавливает мои скулы, притягивает ближе к своему лицу и спрашивает сквозь сжатые зубы:

– Что ты сказала? Не расслышал.

И снова шлепок по щеке, ещё более сильный и кайфовый, а после Пол надавливает большим пальцем на чуть саднящую нижнюю губу и проталкивает фалангу мне в рот.

Я снова не в состоянии выдать чёткий ответ. Да и не пытаюсь больше. Обхватываю его палец и начинаю сосать. Активно. С аппетитом. Взглядом транслируя Полу кадры о том, как так же могла бы сосать его член, не будь я такой врединой.

Но я вредина. И последнее, чего я сейчас желаю, – это делать минет. Не во рту я мечтаю ощутить его член, а в другом отверстии. И это не просто желание и даже не жажда, а отчаянная нужда, жизненная потребность, требующая немедленного утоления. Как можно быстрее. Больше ждать не могу. Это выше моих сил. Терпение кончилось.

Секунда – и я освобождаю рот от пальца. Вторая – крепче обхватываю шею Пола руками. Третья – с одержимостью соединяю наши лбы и на выдохе не прошу, а, мать его, требую:

– Выеби меня, Дэвенпорт. Сейчас же!

Глава 7

Пол

Кортни не успевает договорить, как я уже крепче сжимаю её задницу и вскакиваю с кресла. Она обвивает меня и руками, и ногами. Промежностью вжимается в член, грудью льнёт к торсу, дразня кожу острыми сосками и обжигая губы дыханием. Её карие глаза стали практически чёрными, вконец неадекватными. Тело горячее, податливое, до смерти желанное.

Я вообще не понимаю, как сумел так долго продержаться? Я хотел нагнуть Кортни и трахнуть с первых же секунд, как вошёл в гостиную и увидел её в шикарном образе обольстительницы. Эта стерва неотразима. И не важно – при полном параде она или же без грамма макияжа. А голая Кортни – вообще влажная мечта любого мужчины. Манящая, сексапильная, до неприличия красивая. С сочными губами и дерзким взглядом, в котором ярко горят все её эротические фантазии.

И это в женщинах меня всегда особенно цепляет – отсутствие смущения, раскрепощённость, умение доставить удовольствие как себе, так и мужчине и самое главное – естественность.

Кортни никого из себя не строит. Не встаёт в выгодные позы, чтобы казаться сексуальней. Не прибегает к кокетству и пошлостям с целью завести нас обоих. Она просто делает, что ей хочется. И наслаждается этим. Таких девушек, на самом деле, не так уж много. Но Кортни именно такая. И она чуть до инфаркта меня не довела своим ёрзаньем по члену. Он так стоит, что аж больно. Яйца ноют, головка горит от сильного прилива крови, а всё моё нутро изнемогает от жажды ворваться в эту стерву до самого основания.

Не знаю, каким чудом добираюсь до спальни, не врезавшись ни во что. Ничего ведь не вижу, кроме повисшей на мне бестии. Кроме её поплывшего взгляда, румяного лица и порочного пухлого рта, находящегося слишком близко от меня. Одна моя часть, заплывшая похотью, до дрожи хочет впиться в него с жадностью и сминать его до привкуса крови. Но другая – более рациональная – удерживает меня от этого секундного порыва.

Не нужны нам поцелуи. Мне они не нужны. Как и нежность, романтика и любые другие проявления эмоций. Да и нет никаких эмоций. Кроме ненормального возбуждения и злости, Кортни ничего во мне больше не вызывает. Уже давно. Так что мне вполне хватит просто трахать её. Долго, грубо, жёстко, до полного изнеможения и её громких стонов.

Мне требуется не больше десяти секунд, чтобы донести Кортни до постели. Расслабляю руки и бросаю её на кровать, укрытую чёрным покрывалом. Кортни тут же приподнимается на локтях, красиво прогибается и широко раздвигает ноги, открывая мне очешуенный вид на её мокрую, гладкую киску.

Любуюсь ею в приглушённом свете спальни, и в груди раздаётся глухое рычание. В который раз за этот вечер. Не могу полноценно сдерживать свои реакции. Кортни всегда пробуждала во мне зверя, и сейчас при виде её раскрытой промежности он прямо-таки рвётся на волю. Особенно когда мозг против моей воли вдруг подкидывает абсолютно ненужные вопросы.

Перед сколькими мужиками она так же раздвигала ноги? Со сколькими так же извивалась от желания быть оттраханной за эти годы? А со сколькими она вела себя так, пока мы были в браке? С одним? Двумя? Десятью? А, может, больше?

С-с-сука! Мне нельзя об этом думать. Это бессмысленно.

– Презерватив! – выпаливает Кортни, когда я встаю коленями на матрас.

– Ты же сказала, что у тебя вставлена спираль.

– Да, но я не собираюсь трахаться без защиты с тем, у кого я не единственная женщина, – поясняет чертовка раздражённым голосом.

Опять ревность свою мне показывает. Дурная. Неужели не понимает, что не имеет на это никакого права? К тому же ей ли не знать, кто из нас двоих ветреный и безрассудный товарищ?

Но ладно. Так уж и быть. В этот раз спорить не стану. Уж очень сильно я хочу в ней оказаться, а, судя по категоричному взгляду Кортни, она всерьёз намерена препираться, если я начну настаивать на сексе без резинки. А я не хочу тратить на это время. И так затянули с прелюдией и бессмысленными беседами.

Быстро встаю с кровати и добираюсь до пиджака, оставленного мной на кресле возле ванной комнаты. Достаю презерватив и возвращаюсь к негодующей ведьме. Кажется, пока она наблюдает, как я раскатываю латекс по влажному от её смазки члену, она начинает злиться ещё сильнее. Реально потешная. И типичная баба. Нет презерватива – плохо, есть – ещё хуже. Ведь теперь она стопроцентно убедилась в своих домыслах о других женщинах. А я не стану её убеждать в обратном.

Во-первых, моя личная жизнь – не её собачье дело. Во-вторых, минувший месяц я действительно не жил жизнью евнуха. Но никогда не забывал о защите. Реально никогда. Только с ней мне хотелось не париться об этом. Не потому, что она особенная или что-то вроде этого, а потому что я, можно сказать, купил Кортни, и хотел получить от этого приобретения максимальное удовольствие.

Но ладно. Не страшно. В другой раз возможно. А, может, и нет. Ведь я тоже не могу быть уверенным, что сучка не трахалась ни с кем, пока я не звонил ей. Доверия к ней ноль. Но я не собираюсь больше думать об этом. Все дебильные, вызывающие во мне лютый гнев вопросы оставлю на потом, а сейчас…