Теофил Норт

– На самом деле все это – один дом. Дом Уикоффов.

Она выпрямилась на стуле.

– Но там нечисто. Там полно привидений.

– Мне стыдно за вас, Флора. Вы ведь не темная служанка. Вы знаете, что привидений не бывает.

– Нет, во мне много ирландской крови. Я верю в привидения! Расскажите подробнее.

Я взял мои заметки.

– Вот материал, может быть, когда-нибудь он пригодится вам для статей – статей, которые внушат Ньюпорту любовь к вам.

– Когда-нибудь! Когда-нибудь! Я усядусь за них завтра же утром. Покажите, что там.

– Флора, я сейчас не расположен беседовать о домах. Я не могу думать о двух вещах сразу. – Я поднялся и стал над ней, зажав ее колени между своими. – Когда прекрасная дама щиплет человека за бедро, он вправе надеяться на другие знаки ее... благоволения и... – Я наклонился и поцеловал ее. – ...доброты.

– Ох! До чего же вы, мужчины, exigeants![11 - Требовательные (фр.).] – Она оттолкнула меня, встала, поцеловала меня в ухо и пошла в спальню.

В эту ночь литературных занятий не было.

Работа началась на другое утро в одиннадцать.

– Прочтите мне ваши заметки, – сказала она, положив на стол пачку желтой бумаги и пяток карандашей.

– Нет, сначала я вам просто расскажу, чтобы все время смотреть в ваши прекрасные глаза.

– Ах, мужчины!

– Во-первых, «Дом с легкими». Я начну издалека. Вы знакомы с Нью-Хейвеном в Коннектикуте?

– Я когда-то ездила на танцы в Йейл. Безумно веселилась.

– Где вы останавливались?

– Мы с двоюродной сестрой останавливались в гостинице «Тафт», а еще одна родственница сопровождала нас в качестве дуэньи.

– Тогда вы должны помнить этот угол на Нью-Хейвен Грин. Как-то раз я с одной дамой переходил улицу перед гостиницей «Тафт». Было холодно. Ветер рвал юбки и шляпу дамы во все стороны. Вдруг она сказала нечто неожиданное, потому что это была в высшей степени уравновешенная профессорская жена. Она сказала: «Проклятый Витрувий!» О Витрувии мне было известно только то, что это древний римлянин, написавший знаменитую книгу об архитектуре и городской планировке. «Почему Витрувий?» – спросил я. «А вы не знаете, что многие города в Новой Англии выстроены по его принципам? Стройте город, как огромную решетку. Определите направление господствующих ветров, встречных потоков и так далее. Пусть город дышит, дайте ему легкие. Париж и Лондон вняли этому совету слишком поздно. В Бостоне много зелени, но улицы проложены по старым скотопрогонным тропам. Понятно, принципы Витрувия отражают условия Италии, где бывает довольно холодно, но не так холодно, как в Нью-Хейвене. Теперь слушайте: в страшные знойные дни, летом, этот угол перед гостиницей «Тафт» – единственное свежее, прохладное место в Нью-Хейвене. Это знают даже голуби – они собираются там сотнями; это знают бродяги и сезонники. Мудрость Витрувия!»

– Помилуйте, Тедди, с чего мы заговорили о голубях и сезонниках?

– Этот дом построен в стиле Палладио, который был верным последователем Витрувия. Теперь я подхожу к сути. Один знаменитый итальянский архитектор путешествовал по Новой Англии и сказал, что это самый красивый и самый здоровый дом, какой он видел. Дома в Новой Англии строились из дерева, строились вокруг камина, который их отапливает зимой; но летом они невыносимы. Коридоры расположены неудачно. Первый и второй этажи разбиты на комнаты, которые окружают очаг, поэтому двери и окна прорезаны не там, где надо. Воздух не циркулирует; застойному воздуху некуда деться. Но у строителей дома Уикоффов хватило денег и здравого смысла, чтобы построить камины по всему дому; поэтому центр дома – большой высокий зал. Он вдыхает и выдыхает. Мне сказала сама мисс Уикофф, что на ее памяти здесь ни у кого не бывало простуды – обыкновенной Всенародной Американской простуды! Он построен в тысяча восемьсот семьдесят первом году итальянским архитектором, который подобрал группу декораторов, живописцев и камнерезов. Флора, это чудо покоя и безмятежности – здоровые легкие и здоровое сердце!

– Как я его распишу! Увидите!

– Но это не все. Вы любите музыку, Флора?

– Музыку обожаю – всякую музыку, кроме этих ужасных зануд Баха и Бетховена. И этого еще – Моцетти.

– А этот чем не угодил?

– Моцетти? У него в голове только один мотив, и он сует и сует его повсюду.

Я отер лоб.

– Ну, я вам говорил, как Падеревского до слез восхитила совершенная акустика большого зала. Потом он спросил Уикоффов, не нарушит ли он покоя семьи, если останется на час после ухода гостей, чтобы поиграть в одиночестве. А леди Нелли Мелба после того, как спела там, уговорила Томаса Альву Эдисона приехать в Ньюпорт и лично записать ее на валики в этом зале. «Последняя летняя роза» держала рекорд тиража, пока не появился Карузо. Мадам Шуман-Хайнк пела в этом зале «Четки» и бисировала три раза. Все рыдали, как дети. Вашу первую статью можно назвать «Дом идеального здоровья»; вторую статью можете назвать «Дом божественной музыки». Ньюпорт будет обожать вас.

– Тедди, все эти фамилии у вас записаны?

– Но третья статья – самая лучшая. Много лет назад в этом городе жила своего рода святая. Она никогда не принадлежала к монашескому ордену, потому что не умела читать и писать. Она была только послушницей, но рабочий люд звал ее «сестра Коломба». Все дни и ночи она проводила с больными, престарелыми и умирающими. Она успокаивала тех, кто метался в жару, она сидела с теми, кто страдал самыми заразными болезнями, и ни разу ничем не заразилась. У маленького мальчика в доме Уикоффов был дифтерит. Она ухаживала за ним много дней, и он выздоровел – все считали, что чудом. Она жила в комнатке возле зала, напротив мальчика. Перед своей кончиной – в очень преклонном возрасте – она попросила, чтобы ей позволили умереть в ее бывшей комнате. Я вам говорил за обедом, что целые толпы безмолвно стоят на коленях перед воротами этого дома – перед комнатой сестры Коломбы.

Растроганная Флора взяла меня за руку.

– У меня будут ангельские голоса, чуть слышные верующим в полночь. У меня будет благоухание... Бельвью авеню... Как ее звали в миру?

– Мэри Коломба О’Флаерти.

– Погодите, вы увидите, как я это сделаю! Боже мой! Без четверти час – сейчас пожалуют гости к обеду. Дайте мне заметки. Сяду за них немедленно.

* * *

Как бы ни относиться к Флоре Диленд, она была прилежная, работящая женщина. Пчелы с муравьями могли бы брать у нее уроки. Мои чтения у мисс Уикофф прервались на две недели – она уехала к старым друзьям, погостить в их сельском доме на озере Скуам в Нью-Гэмпшире. Вернувшись, она сразу пригласила меня к чаю. Я взял за правило не принимать светских приглашений, но какое же правило устоит перед желанием узнать, успешно ли осуществляется твой ПЛАН?

Мисс Уикофф встретила меня в большом волнении.

– Мистер Норт, случилось нечто невероятное. Не знаю, что делать. Одна журналистка напечатала серию статей об этом доме! Посмотрите, какой я получила ворох писем! Дом хотят посетить архитекторы и привезти с собой учеников. Дом хотят посмотреть музыканты. Люди со всей страны просят назначить время, когда им можно осмотреть дом. Толпы посторонних целый день звонят в дверь...

– И как вы с ними поступаете, мисс Уикофф?

– Я не ответила ни на одно письмо. Приказала миссис Дилейфилд не пускать никого чужого. А как мне, по-вашему, поступать?

– Вы прочли статьи этой журналистки?

– Мне их прислали десятки людей.

– Статьи вас очень рассердили?

– Не знаю, откуда она взяла эти сведения. Ничего дурного в них нет; но там сотни фактов о доме, которых я никогда не знала... а это мой дом. Я прожила здесь большую часть жизни. Не знаю, правда все это или нет.

– Мисс Уикофф, признаюсь, я читал статьи и был очень удивлен. Но вы не можете отрицать, что это очень красивый дом. Слава, мисс Уикофф, – одна из спутниц совершенства. Обладание предметом исключительной красоты накладывает определенные обязательства. Вы когда-нибудь были в Маунт-Верноне?

– Да. Миссис Такер приглашала нас к чаю.

– А вам известно, что в определенные часы часть дома открыта для обозрения? По-моему, вам стоит нанять секретаря, который будет этим заниматься. Напечатайте входные билеты, и пусть секретарь разошлет их тем, кто, по-видимому, интересуется всерьез, – указав час, когда они могут осмотреть дом Уикоффов.

– Меня это пугает, мистер Норт. Что я буду отвечать на их вопросы?

– А вам присутствовать не надо. Секретарь проведет их по дому и ответит на их вопросы самым беглым образом.