(Не) её мужчина

– О, великолепная стратегия: в твоем-то возрасте ждать милостей от судьбы.

Аня вздохнула:

– Вот тут вы правы. В моем возрасте уже можно ни на что особо не надеяться. Почти все мои ровесники давно женаты. Без штампа в паспорте разве что совсем неадекватные.

– Ты хотя бы на пару свиданий сходи, прежде чем такие выводы делать.

– Я сужу по тем мужчинам, с которыми сталкиваюсь по работе. Они как раз четко делятся на две категории: женатые и те, на ком пробу ставить негде. – Аня бросила альбом на стол и без сил рухнула на диван. – А где мне еще знакомиться? Шляться по барам? Я так быстрей неприятности найду, чем мужа.

Тетя Люда саркастически усмехнулась:

– Твоя мама не раз жаловалась мне, что ты тот еще валенок. Постоянно ждешь, что все устроится без твоего участия. Я-то думала, она преувеличивает.

– Да что вы говорите? – надулась Аня. – По-вашему, все незамужние женщины просто ленились бегать по свиданиям?

– Именно.

– Но если выйти замуж так легко, что же вы одна кукуете полгода? – само собой вырвалось у Ани.

Тетя Люда побледнела и подскочила с дивана.

– Я, знаешь ли, старовата уже для брачных игр! Мне скоро пятьдесят. Но в свое время я не ждала, пока меня кто-нибудь подберет. Я сама охотилась на достойных мужчин. Да, сейчас я в разводе, но даже после ухода мужа у меня остается семья. Не забывай, у меня двое взрослых сыновей. Скоро внуки пойдут. А ты, если по-прежнему будешь сидеть сложа ручки, состаришься в компании кошек, – тетя Люда несколько раз провела пальцами по коротким волосам, как будто успокаивая саму себя. – Кстати, мне вечером младший обещал по «Скайпу» позвонить, так что некогда мне тут у тебя засиживаться.

Соседка бодро зашагала в прихожую – Аня пошла следом, чтобы запереть дверь и накинуть цепочку.

– Так и держишь комнату родителей закрытой? – замешкавшись на пороге, констатировала тетя Люда.

Аня опустила голову.

– Для меня одной кухни и спальни более чем достаточно.

– Не сомневаюсь. Но я читала в одном психологическом справочнике, что не стоит превращать комнату умершего в музей, – тетя Люда легонько погладила Аню по плечу. – Это только консервирует горе. Мешает вернуться к нормальной жизни.

Аня молчала. Тетя Люда вышла на лестничную клетку:

– Лучше поскорей раздай родительские вещи и мебель и купи что-нибудь новенькое.

– Я подумаю, – соврала Аня и торопливо захлопнула дверь.

***

Ночью Аня не могла уснуть. Она теребила край одеяла и вспоминала старые влюбленности. За всю Анину жизнь их было только две. В школьные годы она вздыхала по однокласснику, который так и не ответил ей взаимностью. А в институте нежданно-негаданно влюбилась в молодого преподавателя. Во время лекций и семинаров он без конца подшучивал над Аней и подолгу сверлил ее взглядом. Из-за этого однокурсники окрестили их голубками. Несколько месяцев Аня надеялась, что легкий флирт на занятиях перетечет в отношения за пределами института, но преподаватель не делал никаких шагов к сближению.

В начале последнего семестра Аня решила сама проявить инициативу. Написала преподавателю записку: «Я очень хочу в кино, но мои подруги в ближайшее время ужасно заняты. Может, составите мне компанию?»

Отдать записку Аня не успела. Заглянула в деканат – проконсультироваться по поводу дипломной работы (ее научным руководителем был сам декан), – и стала свидетельницей отвратительной сцены. Ее любимый преподаватель капризно жаловался коллегам на навязчивых поклонниц. Заявлял, что его достали записки и звонки от девушек. В ехидном тоне он зачитал одно из присланных ему недавно признаний в любви и назвал фамилию написавшей его студентки. В один миг он стал Ане совершенно неприятен.

Когда Аня устроилась в школу, влюбляться ей было не в кого. А уж после того, как заболела мама, она и мечтать забыла о свиданиях из-за перманентной усталости.

Окинув мысленном взором всю свою жизнь, Аня вдруг испугалась: а что если она так и не обретет вторую половинку? Ведь есть же женщины, которые так и не вышли замуж. К примеру, в той школе, где работала Аня, завучем была элегантная незамужняя блондинка сорока пяти лет. В коллективе говорили, что у нее и романов-то с мужчинами не было, завуч жила с родителями и ненавидела разговоры о беременности.

Представив, что и у нее самой, возможно, никогда не будет мужа и детей, Аня почувствовала странную трясучку. Отбросив одеяло, она соскочила с дивана и закуталась в пуховый платок. Тот всегда казался ей ужасно колючим, зато пах детством. Пройдя в кухню, Аня зажгла газ под чайником и достала с холодильника бутылку валерьянки.

Как обычно, капли Ане нисколько не помогли – к тому времени, когда чайник засвистел, ее колотило так, что дрожали руки.

«Я не хочу быть одна! – мысленно заныла Аня, прихлебывая чай из любимой кружки с сердечками (ее на восьмое марта подарил папа). – Я не хочу стареть среди кошек. Я их терпеть не могу!»

Ни с того ни с сего Аня поперхнулась. Ее рука дернулась – горячий чай пролился на колени. От неожиданности Аня резко вскочила со стула и выронила чашку. Та раскололась, чай растекся по линолеуму.

– Нет! Нет, пожалуйста! – Аня упала на колени рядом с золотистой лужицей и заревела.

Ну почему она такая криворукая? Почему раскокала именно эту чашку?

Не переставая плакать, Аня бережно подобрала осколки, сполоснула и сложила в пакетик. «Завтра куплю клей, – решила она. – Пусть из склеенной чашки нельзя пить, зато можно поставить ее где-нибудь для красоты».

Она вытерла пол бумажным полотенцем и вернулась в спальню. Там гулял сквозняк: малярная лента, которой Аня осенью заклеивала старенькие деревянные окна, почти вся отошла, и с улицы, где бушевала апрельская метель, ужасно дуло. Аня стянула с себя мокрую пижаму и развесила ее на батарее. Та почему-то была едва теплой. Достав из альбома родительское фото из Сочи, Аня юркнула под одеяло.

От снимка веяло теплом, праздником и любовью.

«Как жаль, что нельзя щелкнуть пальцами – и перенестись в место на фото, – грустно подумала Аня. – Волшебство было бы так кстати!»

Она вдруг села. А что если в Сочи у нее есть не только бабушка с дедушкой, но и двоюродные братья и сестры? И даже племянники?

Глава 2

На следующую консультацию к психологу Аня пришла за десять минут до начала приема. Как и в прошлый визит, дверь ей открыл сам Андрей Денисович (видимо, он со всем справлялся один: без администратора или секретаря).

В этот раз в кабинете пахло не колбасой, а тюльпанами: на столе в обычной стеклянной банке стоял букет с плотными розовыми бутонами. Аня, как завороженная, замерла рядом с ним. Потом, не отдавая себе отчета, потянулась к цветам, осторожно погладила тугие лепестки.

– Вы сегодня отлично выглядите, – прошелестел из-за ее спины Андрей Денисович. – Белый свитер вам к лицу.

– Спасибо. – Аня покраснела. – Если честно, после смерти мамы мне хочется носить только черное. Но после вашей консультации я решила бороться с собой. И теперь вот заставляю себя надевать и другие цвета.

– Это правильное решение, Аня.

От того, как Купцов произнес ее имя, у нее почему-то побежали мурашки. «Спокойней, Аня. Спокойней! У него есть жена, – мысленно одернула она себя, – а может, и ребенок».

Чтобы отвлечься от странных ощущений, вызванных бархатным голосом психолога, Аня наклонилась к тюльпанам и глубоко вдохнула нежный аромат, с детства ассоциирующийся у нее с весной.

Когда она выпрямилась, Андрей Денисович легонько тронул ее за предплечье:

– Пойдемте. У нас не так много времени.

Его прикосновение заставило ее вздрогнуть. Только схлынувшие мурашки вернулись на свои места. Стараясь не смотреть на Купцова (Ане казалось, что психологи умеют по глазам определять чувства), она торопливо прошла к дивану и, как и в прошлый раз, залезла на него с ногами.

Андрей Денисович устроился в кресле напротив.

– Я выполнила ваше задание, – не дожидаясь его вопросов, деловито рапортовала Аня. – Перелистала старые альбомы и выбрала любимые снимки. И это, правда, помогло мне оживить старые мечты.