Хочу быть счастливой

– Какого черта ты ездил к моей матери? Почему я, когда ты меня бросил, не поехала жаловаться твоим родителям и трепать им нервы? – возмущённо бросила Майя, хватая стакан сока со стола. От бешенства у неё пересохло во рту, и затряслись руки. Залпом, выпив сок, Майя свирепо уставилась на Андрея.

– Да что за дьявол в тебя вселился? У тебя, конечно, всегда был вздорный характер, но такой неадекватной я вижу тебя впервые. Что, так сильно зацепило? А может, ты до сих пор до беспамятства влюблена в меня и поэтому так бесишься?

– Ты в своем уме? – рявкнула Майя, подзывая официантку, чтобы расплатиться. –Неужели ты считаешь себя настолько неотразимым и желанным?

– А почему бы и нет? Ты провела со мной всего один вечер и каким-то чудом уговорила меня стать твоим мужем, – засмеялся Андрей, лукаво посмотрев на Майю. – А все почему? Потому что я само совершенство!

– Послушай! Я только сегодня прилетела, дико устала и не имею ни малейшего желания с тобой разговаривать.

– Как скажешь, дорогая, – шутливо поклонился Андрей, вставая из-за стола. Если вдруг соскучишься – звони. Мой номер телефона остался прежним.

– Не дождешься, – отрезала Майя, отворачиваясь к окну.

Убедившись, что Андрей ушёл, Майя облегченно вздохнула. Сбывались все её самые худшие предчувствия. Прежняя жизнь опутывала со всех сторон, все сильнее затягивая в свою липкую паутину. Черт её дернул прилететь в этот город! Хорошо ещё она оставила дочку дома. Не хватало только, чтобы Андрей узнал про своё отцовство. Никогда и ни при каких условиях она не позволит ему общаться с Иветт, чего бы ей это не стоило. Майя подумала было предупредить мать, чтобы никому не говорила  про Иветт, но потом решила, что таким образом лишь подольёт масла в огонь и сделает только хуже. Лучше всего никому ничего не говорить. Меньше знают, лучше спят.

Почувствовав дикий голод, Майя в очередной раз подозвала официантку, попросив все таки принести её заказ, потому что ехать голодной к матери, которая тебя не ждёт, было верхом глупости и безрассудства. Выдержав уничижительный взгляд официантки, услышавшей о возобновлении заказа, Майя разозлилась ещё больше. Проведя в томительном ожидании минут десять, она решила позвонить Каринке – поинтересоваться её настроением и успехами в поиске работы.

Подруга ответила сразу же:

– Майка, привет!

– Привет! Вот решила поинтересоваться как у тебя дела? Работу ищешь? – нарочито весело спросила Майя, особо не надеясь услышать ничего хорошего.

– Разослала резюме в несколько компаний. Надеюсь, что завтра кто-нибудь захочет пригласить меня на собеседование, как особо ценного сотрудника, – бодро отрапортовала подруга. – Как у тебя? Уже съездила к маме?

– Нет, еще только подарки купила, сейчас перекушу и поеду к ней.

– У тебя что–то случилось? Что с голосом? – почувствовав неладное, поинтересовалась Карина.

– Да так, пустяки, – вздохнула Майя, – я так и знала, что возвращаться в Питер мне не следует.

– Майка, говори быстро, что произошло?

Майя немного помялась. С одной стороны – загружать подругу своими проблемами не хотелось, а с другой стороны – Карине необходимо развеяться, и загрузить её своими заморочками было сейчас как нельзя кстати.

– Ну, во–первых, я звонила маме, которая отказалась верить в мой приезд в Питер и не дослушав меня до конца, бросила трубку, – печально сообщила Майя подруге.

– Можно подумать, что ты ждала от неё криков радости и салюта в свою честь, – гаркнула Карина в трубку так, что Майя подпрыгнула от неожиданности. – Каждый раз, когда ты общаешься с матерью, ты ждёшь от неё любви и понимания, и каждый раз, натыкаясь на её полное равнодушие, ты переживаешь и льёшь слезы. Май, тебе самой это не надоело? И кстати, а во-вторых – что?

– Ещё хуже, чем во-первых. Я встретила Андрея. Случайно. Точнее, я сидела в ресторане, и он, как оказалось тоже. Увидел меня, подошёл.

– Тоже мне, проблема! Послала куда подальше и все, – воскликнула Карина пылко. – А ты что сделала?

– А я наорала на него, как последняя дура.

– Ну и выкинь его из головы. Ты ведь к нему не испытываешь никаких нежных чувств, – осторожно поинтересовалась Каринка, тщательно подбирая слова.

– Он мне противен и отвратителен. Его гадкая, ухмыляющаяся физиономия до сих пор стоит у меня перед глазами, – капризно ответила Майя, пытаясь не расплакаться.

– Май, послушай меня. Выбрось его из головы. У тебя давно другая жизнь, в которой ему места нет и не будет. Он для пустое место, вот и относись к нему, как к пустому месту. Равнодушно и холодно, а ещё можно презрительно. Договорились?

– Договорились. Но я надеюсь, что это была наша последняя встреча.

– Надеяться можно, а вот готовой нужно быть к любой ситуации, – наставительно произнесла Каринка, – если хочешь, я могу приехать к тебе. Я быстро приведу тебя в чувство.

– Спасибо, Карин! Но сейчас мне надо съездить к маме. Давай уже завтра увидимся, как и договаривались.

– Хорошо, но после визита к матери позвони мне, расскажи, как все прошло! – велела Каринка и отключилась.

Майя положила телефон на стол и с удивлением обнаружила, тарелку борща, сиротливо стоящую на краю стола.

– Вот так обслуживание в этом чертовом ресторане, – разозлилась она, – и когда она успела её принести?

Расправившись с ароматным супом, Майя с удовольствием приступила к блинам. Уже доедая последний кусочек, почувствовала, что настроение заметно улучшилось. Встреча с Андреем не казалась теперь таким ужасным событием, а поездка к матери представлялась вообще сущим пустяком, по которому не стоит волноваться.

Вызвав такси, Майя спустилась на улицу. Через час она увидит маму. Как же она соскучилась по ней! Несмотря на  непростые отношения, Майя очень любила свою мать, но чтобы не попасть впросак, старалась прятать свои чувства под маской безразличия, прекрасно понимая, что кроме ее сестры, Полины, для матери никто не существует.

Немного отвыкнув от такого количества людей, снующих по центру города, Майя в нетерпении всматривалась в номера машин, выискивая заказанное такси. Наконец, издалека завидев нужную машину, она с облегчением вздохнула. Усевшись в комфортную машину, она откинулась на сиденье и закрыла глаза. Как же шумно и многолюдно в этом городе! После небольшого Виго, Санкт–Петербург казался ей огромным переполненным муравейником, где в бешеной спешке люди и машины сновали со всех сторон, мешая друг другу. Как она здесь раньше жила? Как не уставала от сумасшедшего ритма большого города? Из задумчивости её вывел телефонный звонок. Вытащив из кармана трубку, Майя улыбнулась – звонил Альваро.

– Альваро, привет!

– Майя, привет! Как дела? У тебя все в порядке?

– Альваро, у меня все хорошо. Сейчас еду к маме. Накупила им тут подарков, потому что не было времени купить дома! – рассмеялась Майя. – Скажу, что привезла из далёкой Испании. Как у вас дела? С Иветт все в порядке?

– Не переживай, у нас все хорошо. Возил Иветт в бассейн, потом заезжали в магазин, купили новый конструктор. Так что думаю, сегодня вечером они с Дашей будут заняты строительством корабля. Иветт давно мечтала об этом наборе, и я решил её порадовать. Надеюсь, ты не возражаешь? – вкрадчиво поинтересовался Альваро.

– Нет, конечно, вы большие молодцы, а то у меня никогда нет времени съездить с ребёнком в игрушечный магазин, – заверила его Майя, печально глядя на безумное по ее меркам скопление машин и пешеходов на светофоре.

– Отлично, через пару дней у нас в планах купить большой кукольный дом и пару нарядных платьев для кукол, – обрадовался Альваро, воодушевленный одобрением Майи.

– Ого! Да вы решили разгуляться, пока меня нет! Смотри, не избалуй ребёнка дорогими подарками, а то потом каждый день придётся покупать новую игрушку, а я считаю, что это не педагогично.

– Не переживай, у меня две сестры, и поверь мне, я знаю, что такое избалованные дети, – горячо заверил ее Альваро. – Ты как сама? У тебя такой печальный голос – что-то случилось?

– Да нет, ничего страшного не случилось – просто моя мать, похоже не хочет меня видеть и это очень сильно меня расстраивает. Сейчас еду к ней и чем ближе подъезжаю, тем страшнее становится. У нас с ней очень странные отношения, и ты вряд ли сможешь это понять, – призналась Майя, с трудом сдерживая набежавшие слезы. – Ты ведь в курсе, что в течение пяти лет, что мы с Иветт живем в Испании она ни разу не приехала. Я посылала ей деньги, я покупала ей билеты, я просила ее приехать, чтобы Иветт смогла увидеть свою бабушку, а она…

– А она ни разу не приехала, – закончил за нее Альваро. – Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, Майя! Я давно понял, что в твоей семье творится что–то неладное, и больше всех страдаешь от этого ты. У нас крепкая, дружная семья, в которой все стоят друг за друга горой, мы свято чтим семейные традиции, уважаем старших, помогаем младшим. А ты, Май, всегда одна. Это тяжело, неподъемно для такой хрупкой женщины, как ты. Несмотря на процветающий бизнес и железную деловую хватку, ты – прежде всего женщина, которой не на кого положиться и не на кого рассчитывать в трудной ситуации. Я не вправе давать тебе советы, но попробуй поговорить со своей мамой на чистоту. Один разговор, пусть он будет тяжелым для тебя, но ты должна это сделать. Расставить все по своим местам. Тебе самой будет этого легче. Не бойся! Мысленно я всегда с тобой, – горячо проговорил Альваро.

– Я подумаю. Если получится, я поговорю с ней, – уклончиво ответила Майя. После слов Альваро на душе у нее потеплело, и визит к матери уже не казался ей таким устрашающим событием. Я позвоню тебе потом, если ты не против.

– Я буду ждать твоего звонка. Я люблю тебя, – пылко ответил Альваро. – Пока!

– Пока.

Майя задумалась. Поговорить с мамой. Как легко сказать и как трудно решиться на такой серьезный разговор. Да и о чем, собственно говоря, говорить? Спросить, почему ты меня не любишь? Вряд ли мама даст ответ на такой вопрос – скорее всего, она начнет юлить и увиливать, а на крайний случай она, как всегда, сошлется на слабое здоровье и заявит, что я хочу довести ее до инфаркта. Так ничего толком и не решив, Майя безучастно смотрела по сторонам, мечтая как можно скорее покинуть этот серый, дождливый город. Город, в котором ни у одного родного человека не нашлось для нее места в сердце.

Вскоре такси затормозило около маминого дома. Выйдя из машины, Майя с ужасом посмотрела на свои трясущиеся руки.